– Что здесь происходит? – грозно нахмурившись, вопросил Малеверер. – Крейк и вы, брат законник, вы что, языки проглотили? Может, вы все же соизволите дать мне какие-нибудь объяснения?

– Стекольщик упал с лестницы, – не вдаваясь в подробности, сообщил Крейк.

– Безмозглый болван! – процедил Малеверер, бросив на тело исполненный отвращения взгляд. – Будто без него у нас мало хлопот. По его милости мне придется давать объяснения королевскому коронеру. Кто его отыскал? – спросил он, свирепо зыркнув на толпу.

– Я, – произнес я, поднимаясь на ноги.

Малеверер пробурчал что-то нечленораздельное и вновь повернулся к толпе.

– А ну, чертовы бездельники, принимайтесь за работу! – рявкнул он во всю глотку. – Вас это тоже касается, Крейк! А вы, солдат, отнесите эту падаль в дом, – обратился он к Ликону. – И проследите за тем, чтобы бешеную лошадь прикончили.

Противоречить распоряжениям Малеверера никто не посмел, и толпа рассосалась мгновенно. Сквозь пелену тумана до меня доносились взволнованные голоса, которые, удаляясь, становились все глуше. Ликон и другой солдат, подняв тело стекольщика, понесли его к дому. Малеверер шествовал сзади. Барак хотел было последовать за ними, но я схватил его за руку.

– Останьтесь, Джек, – прошептал я. – Мне необходимо кое-что вам рассказать. Откровенно говоря, я сам не знаю, как к этому отнестись.

Мы остановились у злополучной повозки, и я передал Бараку последние слова умирающего стекольщика.

– Господи боже, да ведь это чистой воды измена, – пробормотал Барак. – Может, этот стекольщик был связан с заговорщиками. И решил нанести оскорбление королю, зная, что умирает и может не опасаться наказания?

– Вряд ли, – покачал я головой. – Скорее этот человек из последних сил пытался меня предостеречь.

– Но почему именно вас? Он ведь вас совсем не знает. Накануне вы всего-навсего перемолвились с ним парой слов.

– У него не было другого выбора. Он понимал, что умрет через несколько мгновений.

– А имя Блейбурн вам известно?

– Я слышу его впервые. Возможно, это человек, который убил стекольщика.

– Да ведь бедняга погиб по собственной неосторожности. Всякому ясно: он свалился с лестницы.

– В этом я далеко не уверен, – заявил я, испустив тяжкий вздох. – Вполне может быть, кто-то его столкнул. Олдройд был опытным стекольщиком, а люди этого ремесла умеют обращаться с лестницами. Да, и вот еще что, – добавил я, окинув взглядом церковь. – Когда мы приближались к церкви, я слышал какой-то подозрительный скрип. Словно кто-то открыл или закрыл дверь.

– Вы думаете, это был убийца стекольщика? – спросил Барак, пристально глядя на меня. – Он услышал ваши шаги и поспешил скрыться?

– Возможно, так оно и было. И единственное место, где он мог спрятаться, – это церковь.

– Так пойдемте обыщем ее как следует.

В глазах Барака вспыхнули хорошо знакомые мне огоньки, означавшие, что он предвкушает захватывающее приключение. Я, однако, не разделял его пыла.

– У меня нет ни малейшего желания вмешиваться в это темное дело, Барак. Именно поэтому я никому, кроме вас, не сообщил о последних словах Олдройда. Слышал их только я один. И думаю, мы поступим благоразумно, если будем о них молчать.

– Но ведь дело касается короля и королевы! Молчание может обернуться против вас! – в тревоге воскликнул Барак. – Этой весной несколько человек кончили свои дни на виселице лишь потому, что не донесли о замыслах заговорщиков. Что, если здесь готовится какой-то новый заговор, о котором знал Олдройд? Ведь через два дня в этот город прибудет король. Ради всего святого, сообщите Малевереру обо всем, что вы слышали.

Я не мог не признать правоты его слов и кивнул в знак согласия.

– Но прежде всего нам надо проверить, не скрывается ли злоумышленник в церкви. А уж потом расскажем Малевереру о результатах наших поисков. Идемте, где-то здесь наверняка должна быть дверь, в которую проскользнул убийца, – распорядился Барак и сжал рукоять меча, который, по обыкновению, висел у него на поясе.

Я с любопытством взглянул на своего помощника. В течение целого года он беспрекословно признавал мое главенство, ибо понимал, что не может со мной тягаться по части знания законов. Передо мной вновь был решительный и отважный человек, поднаторевший в исполнении секретных поручений лорда Кромвеля. Я неохотно кивнул и коснулся рукояти своего кинжала.

– Что ж, идемте, если вам так хочется.

Барак двинулся вдоль церковной стены. Туман был уже не так густ, лучи бледного утреннего солнца начали пробиваться сквозь завесу облаков. Как и предполагал Барак, неподалеку от повозки мы обнаружили в стене крошечную дверь, снабженную замочной скважиной. Я думал, дверь заперта, но, стоило Бараку надавить на нее плечом, она открылась, издав при этом в точности такой же скрип, какой я слышал ранее. Вытащив меч из ножен, Барак распахнул дверь настежь. Мы вошли в церковь.

– Посмотрите! – выдохнул Барак, указав на свежие следы, темневшие на полу.

Цепочка грязных отпечатков тянулась через всю церковь. Но, сколько я ни напрягал зрение, мне не удавалось ничего разглядеть в полумраке. К тому же массивные колонны могли сыграть преступнику на руку, помогая затаиться.

– Я ничего не вижу, – прошептал я.

– Давайте пойдем по следам, – предложил Барак. – Они совсем свежие. И тому, кто их оставил, пришлось долго бродить по влажной траве.

– Да, здесь, несомненно, кто-то был.

– Это уж точно, – кивнул Барак. – Заслышав ваши шаги, убийца пробрался в церковь. А потом спокойно вышел через главную дверь.

– Нет, поступить так было бы с его стороны до крайности опрометчиво, – возразил я. – На его месте я переждал бы в церкви, пока не уляжется суматоха. Наверняка здесь полно укромных мест.

– Что ж, идемте по следам, – повторил Барак, сжимая меч.

Грязные отпечатки на полу были отчетливо различимы даже при слабом освещении. Цепочка следов тянулась через всю церковь, во многих местах пересекаясь с более старыми следами, оставленными накануне. Порой пол был так затоптан, что мы теряли следы из виду. Однако нам удалось обнаружить их на другой стороне нефа, у массивной внутренней двери, расписанной сценами из жизни Христа. Дверь эта была слегка приоткрыта, и следы вели именно сюда.

– Он здесь, – с довольной ухмылкой прошептал Барак. – Птичка сама залетела в клетку.

Он отступил на несколько шагов и рывком распахнул дверь; гулкое эхо разнесло скрип ржавых петель под сводами пустынной церкви. Мы заглянули внутрь. За дверью оказался небольшой вестибюль с низким сводчатым потолком, который поддерживали колонны, украшенные пышной резьбой. Узкий коридор вел в просторную комнату. Свет проникал сюда сквозь чудом уцелевшие витражные окна. Скорее всего, именно здесь находилась ризница. Мы с Бараком вошли в комнату, не сводя глаз с колонн, за каждой из которых могла притаиться наша добыча.

– Эй, выходи! – во весь голос крикнул Барак. – Все равно ты от нас не уйдешь! Так что лучше сдавайся.

– Барак, становитесь у дверей, чтобы он не убежал. А я пойду и приведу на помощь солдат.

– Нет уж, я сам хочу поймать эту птицу.

– Джек, будьте благоразумны, – попытался я остановить своего охваченного азартом напарника.

Но Барак, держа наготове меч, уже двинулся вперед. Обшаривая взглядом темные углы, я вытащил из ножен кинжал. Вестибюль был так плохо освещен, что разглядеть что-нибудь было трудно. Внезапно мой помощник издал сдавленный вскрик.

– Господи Иисусе!

Я кинулся к нему. Оказавшись на пороге ризницы, я увидел, что она пуста и совершенно лишена мебели. Однако вдоль стен двумя рядами стояли люди в разноцветных длинных одеяниях. Волосы у всех были белоснежные, бороды длинные, щеки сияли ярким румянцем, глаза блестели. На мгновение я замер от изумления, но после разразился смехом.

– Это всего лишь статуи, Барак. Пророки и апостолы.

В тусклом свете статуи так напоминали живых людей, что испуг Барака был вполне извинителен.