Восточный округ.

Когда Призрак выказал Лайгору высокое доверие и назначил его своим наместником в Резене, в котором после уничтожения Гильдии ночников они задержались почти на две десятицы, чтобы хоть как-то наладить в нем жизнь, тот не обрадовался. Вернее сказать, немного огорчился тем, что будет далеко от Атея, рядом с которым и кипят все основные события. Но назначение принял и со всем энтузиазмом принялся за работу. С ним осталось в городе три сотни воинов, треть из которых были «каменнолобые». А уж эти знатоки камня быстро наведут на стенах города порядок. Найдут на ней все трещины и дыры и хорошенько их заделают. Остальных Узелок собирался подбирать на месте, а в помощь ему была половина немалой воровской казны, которую не совсем легко, но нашел Пит.

За это время Лайгор даже умудрился взять и привести в лоно княжества ближайший к Резену городок, о чем с гонцом сообщил пару дней назад. Не без помощи коренных жителей, правда, но суть-то от этого не меняется. К двум другим он пока не лез, но и их черед был не за горами. И будет не удивительно, если их жители сами наведут в них порядок, а потом придут с поклоном к наместнику или даже князю. Примером того, что по ночным улицам города можно спокойно гулять, был тот же Резен. А это очень даже вдохновляет.

На востоке было уже довольно спокойно. Конные многодневные патрули урукхаев, постоянное прочесывание местности волками и «детьми леса», осознание местными жителями, что вместе с князем Сайшат на многострадальную землю приходит порядок, сделали свое дело. Эта самая земля начала просыпаться, стряхивать с себя оцепенение и оживать, радуясь каждому новому дню.

Атей стоял у раскрытого настежь широкого окна и смотрел, как заходящий за кромку Золотого Хассаш раскрашивает воды озера в насыщенный алый цвет.

– Красиво, – положив голову мужу на плечо, прошептала Виолин. – Наши дети будут жить в прекрасном месте, где каждый день можно любоваться вот таким вот закатом.

– Да… – кивнул Призрак и вдруг резко повернулся к ней лицом, потому как уловил в интонациях жены, с какой она сказала эти слова, какую-то особенную нежность и тепло, которых раньше не слышал.

– ОП-ПА, – встали в охотничью стойку Катаюн, Палак и Сай, что до этого зевали каждый на своем месте.

«Поздравь меня, Старший», – тут же кинул князю свою мысль Кот.

«С чем?» – не понял тот, вглядываясь в лицо любимой женщины.

«Я скоро стану дядей, и у меня появятся свои воспитанники, правда, как и договаривались, на первых порах зад будете им подтирать сами».

«Что?» – совсем ошарашенный, не понимающий, что происходит, повернулся он к нему.

«Понятно, – улегся на свое место Сай. – Поговорим позже, когда придешь в себя».

– Только попробуйте кому-нибудь разболтать, – повернулась княгиня и строго посмотрела на эту троицу.

– Э нет, матушка, – покачала головой Катаюн. – Уже поздно.

– Угу, – согласился с ней Палак и крикнул: – У дверей!

Створки моментально открылись, и в них протиснулась голова «верного». Вот только была она не на том уровне от пола, как обычно.

– О, Малыш, – взглянул под верхний косяк вайрон. – Где личная «тень» княгини?

– Ейган? – уточнил он.

– Нет, Грац, – ухмыльнулась Ката. – Бабушка твоя.

– Щас будет, – «верный» в ответ тоже ухмыльнулся на эту незатейливую шутку и исчез.

Призрак взял за плечи жену и чуть дрогнувшим голосом спросил:

– Ты решила, что пора?

– А чего ждать, милый? – улыбнулась Виолин. – Новое логово уже есть, – покрутила она головой, подразумевая под ним замок. – Друзья рядом, а врагов пока нет.

– А когда полезут?

– Тогда у нас будет больше мотиваций, чтобы защитить наш дом, – твердо произнесла она. – Вечно бегать по Тивалене в поисках укромной норы, где можно вырастить котят, все равно не будешь.

Двери в кабинет открылись, впуская удивленную Ейган. Она буквально полчаса назад отлучилась для решения кое-каких вопросов с Анэхи́т и еще даже не успела ее найти, а девушку уже вызывают к родителю.

– Ейган, – как только дверь стала закрываться, сразу спросила Катаюн. – Где «главмышка»?

– Если бы меня не пригласили сюда, – язвительно начала она. – То я, наверное, ее уже нашла бы.

– Почему ты вообще сама пошла? – стала распекать ее Ката. – «Стрижей» нет?

– Да вы сами меня отпустили, – возмутилась та. – Иди, говорят, мы пока никуда не собираемся. Зачем назад позвали?

Счастливый князь сел в кресло, усадил себе на колени не менее счастливую жену и стал вместе с ней, не скрывая улыбок, наблюдать за спектаклем, действие которого разворачивалось прямо перед ними.

– Этого потребовали обстоятельства.

– Какие еще обстоятельства? – стала закипать Ей.

– А вот такие, – подключился Палак и стал изображать пантомиму: показал руками округлившийся живот, покачал воображаемого младенца, а потом кивнул головой в сторону Виолин, поясняя, что изображал он совсем не себя.

– Да что ты здесь рожи корчишь, Пал? – направила свое возмущение Ейган на оборотня. – Я не… – и вдруг осеклась, раскрывая широко глаза. – ГРАААЦ! – раненым туром проревела она.

«Верный», чуть не снеся с петель дверь, влетел в кабинет с обнаженным полуторным мечом, что смотрелся в его лапищах словно хлебный нож, и закрутил по сторонам головой, выискивая потенциальную опасность.

– Быстро сюда Анэхит и Савмака, – сказала она ему. – Хоть весь выводок «стрижей» на их поиски посылай, но чтобы максимум через четверть часа они были здесь.

Удержать в тайне новость о беременности княгини было равносильно вычерпыванию решетом Золотого. Нет, болтливостью «верные», а тем более «мышки» и волки никогда не отличались. Да и знали об этом пока единицы. Но то ли оконные створки были широко раскрыты, то ли любопытные и вездесущие «стрижи» уловили суть происходящей около княжеского кабинета суеты, когда после того, как там побывали Анэхит и Савмак, возле них появились два «боевых кулака» из самых лучших вайрон и «летучих мышей». Но новость понеслась по Оплоту, подгоняемая теплым весенним ветерком, и уже скоро вся столица ликовала от скорого прибавления в княжеском семействе. И пришлось главе этого семейства снова открывать винные и продуктовые подвалы, чтобы народ смог хорошенько отпраздновать это событие. Да и короткий отдых населению, который не разгибал спины уже много дней, не помешает.

Но все проходит, прошел и нечаянный, но очень радостный для всех жителей Оплота праздник. И за ним вновь потянулись трудовые будни.

– Княже, тут Годаб к тебе рвется, – войдя в кабинет Призрака, сказал Последыш. – Еще и главного казначея с собой притащил.

– Так пусть войдут, – оторвавшись от бумаг, сказал Атей.

– Их «мышки» не пускают. У Твердыни в руках какой-то мешочек с непонятно чем, и ЭТО он показывать никому не хочет. Вдруг дрянь какая?

– Да если бы он хотел вред принести, – усмехнулась княгиня, свернувшаяся клубком в большом кресле, – вы бы все там уже каменными статуями стояли.

– А я им о чем говорю? – раздался из коридора голос Багда Писаки.

– Пусть входят, – улыбнулся князь, и Снори, посторонившись, пропустил внутрь названную парочку, вместе с которой вошли пять настороженных бойцов.

Неважно, что магистр давно стал своим, если что-то случится с княгиней – им не жить. И дело совсем не в разгневанном бате.

– Вот параноики, – покачал головой Твердыня, но в его голосе скорее слышалось одобрение их действиям, чем осуждение. – Чуть весь сюрприз не испортили.

– Сюрприз? – удивился князь, немного нахмурившись. – Не люблю сюрпризов, они не всегда приятные, чаще наоборот.

Но сияющий Годаб уже медленно подошел к столу (лицо его сородича лучилось в этот момент не менее сильно) и осторожно высыпал на его поверхность горку не очень крупных бледно-синих камней.

– И что? – не понял князь, рассматривая эту кучку.

– Кайсак! – ахнула Виолин, которую ее любопытство подняло с кресла.

– Именно княгиня, – кивнул Твердыня. – Необработанный кайсак, самый дорогой драгоценный камень Тивалены и лучший материал для магических накопителей и артефактов. И его не привезли купцы, я нашел его у стен нашей столицы, когда закладывал фундамент под стены Академии. И я думаю, его там немало.