- Смотри, вот Гершвин вышел. Распарился, лоб платком вытирает.

- Белым, - встрепенулся Корнеев, - на экране не видно, из какой материи, но белым!

- И у Лапина белый, - Перов указал на Леонида, промакивающего мокрые волосы платком. - Слушай, Костя, сейчас по закону подлости у всех мужиков окажутся белые платки. Или почти у всех. И пока мы додумаемся собрать их на экспертизу, окажется, что их уже постирали, потеряли или выбросили...

- Не каркай, Рома, - поморщился следователь. - Вот за что я не люблю эти преступления в духе Агаты Кристи: вроде легко - убийца - один из присутствующих, значит, надо подозревать не сто человек, а всего 5 - 10. Но поди-найди! Или ни у кого нет мотива, или он есть у всех. Или невозможно найти уникальную примету, которая выдала бы убийцу...

На экране Гершвин с сигаретой вальяжно дошёл почти до самого объектива веб-камеры. Неожиданно поднял голову и посмотрел прямо в объектив. Потом скорчил зверскую рожу и показал "нос". И вышел из кадра.

- Видела бы его сейчас Федеральная палата адвокатов, - усмехнулся Перов, - корчит рожи в объективы, как школота. А куда это он подался?

Наум появился в поле зрения камеры минуты через две. Лихо запулив окурок в урну, он совершил перед объективом эффектное антраша, в прыжке хлопнув в ладоши и бодрой походкой побежал к ресторану.

- Во артист, - веселился Перов, - перед нами фасон давил, как денди лондонский, и на судах царственно выступает, а тут разрезвился! А вот где это он пропадал?

- Две минуты и 13 секунд, - Корнеев успел замерить время отсутствия Гершвина. - Мог ли он за это время пересечься с Ольминским, зайти с ним под деревья, ударить его по голове и не спеша вернуться на аллею? Да, и при этом не выпускать из рук сигарету.

- Надо будет провести следственный эксперимент и замерить время. О, смотри-ка, ещё один!

На экране появился идущий по главной аллее спортивной походкой Дмитрий Янин. Несколько минут назад он залихватски выписывал ногами кренделя под разудалую песню Сердючки и рассыпался вприсядку перед монументальной Свиридовой и пышногрудой Орловой. Сейчас выражение его лица было озабоченным. Мужчина быстро прошёл мимо видеокамеры и тоже пропал из вида.

- Четырнадцать сорок три и восемь секунд, - отметил Перов.

На экране в зале ресторана блондинка, любительница селфи, пела под караоке песню Елены Ваенги, в центре зала танцевали Лапин и Никодимов с двумя другими девушками из своей фирмы, Таисия и Ольга Свиридовы просматривали фотографии на планшете; Орлова, Дольская и Морской курили у фонтана во дворе. Гершвин помогал Василькову чинить разболтавшееся крепление в штативе для селфи. В сторону кухни пробежали две официантки, унося грязную посуду. Навстречу им неспешно прошествовали ещё три их товарки, неся новые порции шашлыка, салатов, рыбы и картофеля "фри". Их обогнал бармен с бутылками рома, виски и коньяка. У стойки его коллега неутомимо жонглировал разноцветными бутылками и шуровал шейкером, смешивая сразу два экзотических коктейля.

- Куда это Янин запропастился? - Перов посмотрел на таймер, - уже шесть минут отсутствует. Куда-то в спешке убежал и пропал.

- Нашлась пропажа, - Корнеев указал на квадратик, показывающий аллею. - Вот он идёт.

Социолог возвращался уже не бегом, а неспешным прогулочным шагом. На ходу он брезгливо вытирал руки платков. Белым платком, который на глазах покрылся разводами и темными пятнами.

У ступенек, ведущих к площадке у ресторана, Янин безнадёжно посмотрел на измазанный платок.

- Теперь уже не отстираешь, - вполголоса комментировал Перов, - и "чисто Тайд" вряд ли поможет. И чем он так уделал материю?

Скомкав платок, Дмитрий забросил его в урну.

- Все, - махнул рукой Корнеев, - уже и не узнаем. Мусор там вывозят регулярно. Если на платке и были микрочастицы краски и чугуна или кровь потерпевшего, мы их уже потеряли.

- А может и не потеряли!

Платок упал на край урны, шевельнулся под порывом озёрного ветра. Замер, словно раздумывая, что делать дальше: лететь дальше или нырять в неприветливый чёрный зев урны. И принял решение. Следующим порывом ветра платок сдуло с бортика. Белым голубем он порхнул в сторону и скрылся в зарослях ослепительно-жёлтых и неправдоподобно крупных для апреля одуванчиков.

Тем временем Янин вышел к фонтану, расположился на скамейке и закурил. Сделав несколько быстрых затяжек, он за минуту выкурил полсигареты, а дальше уже курил не спеша.

- Вот так. И поди пойми, что он тынялся шесть минут незнамо где, а не только что вышел, - Корнеев хлопнул ладонью по столу. - Так, Рома, не будем терять ни минуты. Я вызываю его прямо сейчас. Если сумеет внятно объяснить, куда он ходил и почему не хотел, чтобы его отлучку заметили, назначим ему подписку о невыезде и устанавливаем слежку. А запнётся - возьмём под стражу на 72 часа. А ты быстро отправляй людей на турбазу, пусть все одуванчики перероют, но найдут платок! Надо провести экспертизу, - он схватился за телефон, листая записи с контактными данными фигурантов.

Перов тоже схватил телефон, позвонил в отделение и отправил трёх человек на турбазу. Потом позвонил эксперту.

Михалыч был ещё дома и неспешно завтракал. Из трубки на заднем плане доносились голоса дикторов новостной программы на Первом канале.

- Ромыч, ты что, заболел? - возмутился он, услышав просьбу приехать в лабораторию. - Сам же дал мне выходной! Мне вообще неделя отгулов давно положена. До завтра твоё "срочно" не подождёт?

- Михалыч, я тебе потом всю неделю дам и ещё два дня прибавлю, только приезжай, - попросил Перов. - В лаборатории сейчас только Королькова, но ты ее знаешь: неделю валандаться будет.

- Минаева попроси, он быстрый, за полдня сделает...

- Да уж он сделает! Все наспех, через одно место, лишь бы отстали. Быстрый, даже слишком. А мне нужно, чтобы и без задержек, и качественно, а это только ты и умеешь.

- Эхехе, - Михалыч выключил телевизор, - все говорите: олдскул, олдскул, а на деле получается, что без нас - никуда. Что бы вы делали без старого лабораторного волка Михалыча? Королькова вечно зевает за столом, Минаев пробирки сшибает...

- Михалыч, не тяни! У нас, может, ключевая улика появилась, есть шанс раскрыть убийство по горячим следам!

- Да я уже во дворе, машину вывожу. Я, Ромыч, аки Цезарь - никуда не спешу, но все успеваю.

Мимо окон промчался с мигалкой сине-белый "уазик", в котором сидели оперативники, отправленные в Залесское.

Потом из-за угла вышел Дмитрий Янин, неспешно идущий к длинному зданию, в котором соседствовали Синеозерский городской суд, ЗАГС и прокуратура. Сверившись с табличкой на стене ближайшего дома, социолог прибавил шаг.

- Смотри-ка, явился, - подошёл к окну Корнеев, - в бега не ударился. Или хитёр, как лис, или мы попали пальцем в небо. Но проверить его надо. Поначалу вроде все совпадает: рост, комплекция, серый свитер, парфюм. Да ещё и долго отсутствовал незадолго до того, как обнаружили тело Ольминского и выбросил белый платок. Думал, что урну вечером вычистят и мусор вывезут, и не заметил, что платок ветром сдуло!

- Гершвин тоже пропадал из кадра, - напомнил Перов, - и по описанию он тоже подходит - крупный, в сером свитере и парфюмом облился, как тульский пряник - глазурью. Таня говорит, что у неё в носу защипало, когда она с ним беседовала, от его мускусно-древесных ароматов.

- Вызовем, Рома. Тем более что платок у него тоже белый. И Лапина надо проверить. И отсмотреть на видео, когда он выходил. И запросить видео с пляжных видеокамер, сколько он времени в воде плескался. Это какой-то заколдованный круг, Рома. Лапин ведь тоже высокий, в сером свитере и злоупотребляет парфюмами. А что сказала твоя сотрудница о его аромате?

- М-м-м... Как же она его назвала? - потёр лоб Перов. - Таня о парфюмах может лекции читать, шпарит, как с кафедры. В общем, дерзкий цитрус или что-то в этом духе.

Позвонили с проходной, и Корнеев велел дежурному выписать пропуск для Янина Дмитрия Ивановича.