– Мы останемся здесь, или спустимся? – спросила Ютта.

– Конечно, надо спуститься, – задумчиво сказал Леандро. – Здесь негде спать.

Мы не стали спорить, и, поднявшись, вброд дошли до пологого спуска. Жак все же шел нормально, но его одежда быта сплошь покрыта зелеными пятнами.

– О, Боги! – воскликнул Эдвин.

– Что случилось? – спросил я, подходя ближе.

– Они нас ждут.

Больше и говорить ничего не надо было – и так понятно, что попали мы в паршивое положение. Конечно, а чего мы еще ожидали? После нашего нападения на школу, охранники точно могли догадаться, что мы сидим на горе, а окружить ее четырнадцати людям – ничего не стоит.

– Что будем делать? – спросил Жак, когда мы вернулись на прежнее место. – Мы в ловушке, да?

– Нет, – вдруг сказал Эдвин.

– Я понимаю, что ты хочешь подбодрить нас, но это не тот случай, – произнес Леандро.

– Я говорю правду – мы не в ловушке.

– Что ты имеешь в виду? – Джульетта села, свесив ноги с края горы.

– У нас еще есть выход, если он, конечно, не перекрыт. Хотя, думаю, они и не рассчитывают, что мы так поступим.

– Какой выход? – спросили мы с Леандро в один голос.

– Охрана окружила гору. Мы можем спуститься по веревке на крышу и выйти чере…

– Нет. Я больше туда не пойду. И Жак, думаю, тоже. Нам хватило, Эдвин, извини, – сказал я.

Француз промычал что-то – думаю, согласился.

– Ну, тогда – действительно. Выхода нет, – бросил американец и уселся на край горы.

– Можно попробовать продержаться на горе два дня, но это не очень хороший вариант, – пожала плечами Джульетта. – Или сдаться… У нас же еще есть Сюин. Может, она спряталась лучше…

Наступило молчание. Мы явно упали духом, оказавшись в ловушке, но на то были причины – выбраться из одной передряги, чтобы попасть в другую? Это не очень приятно.

– Есть еще один выход! – неожиданно сказала Ютта. – Его не перекроют никогда.

– Да? – Леандро лениво кидал камни вниз, отрывая их от горы.

– Водопад, – Ютта встала и пошла по краю. – Вода должна была выбить огромную яму в том месте, куда падает, и, спустившись с такой высоты вместе с водой, человек не разобьется – его отнесет подводным течением вниз по реке. Ну, я так думаю. А там можно и на берег выбраться, а можно так до устья и плыть. Потом уже по пляжу к Сюмбюлю. Охрана-то все равно будет гору караулить. Вопрос в том – кто пойдет.

– Подожди, Ютта, – произнесла Джульетта. – То есть, твой план основан на предположении, что под водопадом достаточно глубокое дно, и все?

– Ну да. Я же этого не проверяла, – даже в сумерках было видно, как Ютта покраснела.

– Отлично. Тогда нужно проверить. Я пойду, – сказал Леандро, и, пока другие не возразили, он произнес: – Вы уже рисковали собой. Теперь моя очередь.

– Но ведь это небезопасно… – пролепетала Джульетта, но Санти ее не слушал.

– Возьми фонарик, – Ютта сунула его в руку итальянцу. – Как только окажешься в лесу – дай пару сигналов, я увижу. И еще – возьми с собой пару автоматов. Ведь оружие тоже нужно спустить.

Леандро кивнув, нырнул в озеро и поплыл к водопаду.

– А что, если у реки тоже охрана? – спросил Жак.

– Вода не даст краске попасть на нас, а на поверхность мы выплывем дальше, – ответила Ютта. – К тому же, у каждого из нас будет оружие.

Девушка двинулась по краю скалы к обрыву и вернулась через несколько минут.

– Все чисто, – Ютта кивнула Джульетте. – Леандро в лесу, теперь твоя очередь. Нужно быть очень осторожной. Как доберешься до Леандро – дайте мне знать.

Джульетта, взяв автомат и пистолет, нырнула под воду.

Через некоторое время Ютта дала сигнал плыть Жаку. Потом мне.

Стало невыносимо холодно, когда вода поглотила меня.

«И почему во время этого испытания нас преследуют только холод, темнота и тишина? А, ну еще и боль…»

Водопад приближался.

«Холод, темнота и тишина… Как после смерти», – усмехнулся я мысленно и вынырнул перед самым обрывом, чтобы глотнуть воздуха.

Увидел сосредоточенное лицо Ютты, покрепче перехватил оружие и понесся вниз. Мне показалось, что душа осталась где-то наверху, а падает только тело. Но нет. Полет продолжался не больше тридцати секунд, и вот я уже упал в глубокую яму, почувствовав слабый толчок при встрече горизонтального и вертикального потока. Тут же, как и говорила Ютта, течение подхватило меня и понесло вперед. По меньшей мере, в пятнадцати метрах от водопада я вынырнул на поверхность и заметил в отдалении человеческие фигуры. Вылез на берег. Навстречу мне уже шли Леандро, Джульетта и Жак.

Итальянец подал сигнал Ютте и протянул мне руку, помогая встать. Не успел стряхнуть с себя прилипшие листья, как, громко вдыхая воздух, на поверхность поднялся Эдвин.

– С тобой все нормально? – спросил я. – Приводнение удачно?

– Вполне. А ты как? – он кивнул на мои руки, осветившиеся вспышками фонарика.

– Не до этого сейчас. Так что все в порядке.

Ютта, кашляя, выпрыгнула из воды и, сунув нам оружие, согнулась пополам. Девушку вырвало. Немка умылась, прополоскала рот и подошла.

– Простите, – шмыгнула она, – хватила воды. Ну, идем к Сюмбюлю?

– Нет, краска – это не смертельно, – произнес Жак, хотя я видел, как он сдерживает боль. – Похожу еще немного грязным. Сейчас нам всем нужно отдохнуть. Ничего страшного не случится.

– А все же – вдруг, что-то произойдет? – спросила Джульетта.

– Ничего, продержимся еще два дня, – Леандро скинул кеды и потоптался по ним, выдавливая воду. – К концу третьего приведем Жака к Сюмбюлю и скажем, что его обстреляли при подходе к кораблю.

– Сомневаюсь, что Сюмбюль настолько доверчив, – задумчиво произнесла Ютта.

– И что? Будет лучше, если он снимет Жака с соревнований сейчас, или скажет, что он «умер» от потери крови потом?

– Хорошо, но если, охранники поймут, что мы не на вершине горы? Нам перекроют все пути, – не унималась Джульетта.

– Ну, возле корабля же действует режим тишины? – с надеждой спросил я.

– Кто тебе такое сказал? – скептически ухмыльнулся Леандро.

– Но… – начала немка.

– Хватит! – хрипло воскликнул Жак. – Он прав, Ютта. Все будет хорошо.

Спор прекратился, но напряжение все равно ощущалось.

Заночевать решили недалеко от устья реки, чтоб после подъема сразу отправиться к Сюмбюлю. Конечно, спать долго мы не могли, ведь небо уже светлело – было около шести часов утра. В свете дня нам нельзя было надолго задерживаться на одном месте.

Наскоро соорудили шалаши, по тем знаниям, что буквально вдалбливал в наши головы Сюмбюль, и замаскировали их как могли. Хоть и устали, решили выставить дежурных.

Когда через два часа меня разбудила Ютта, на улице стало еще холоднее. Я трясся, сидя под пальмой в одних шортах, и мечтал о шерстяной кофте. Слишком много прошу? Ну, ладно. Хотя бы рубашку дайте. Удивительно, но начинаешь ценить, казалось бы, обычные, нехитрые вещи, когда их нет.

Солнце только распалялось в посветлевшем небе, но птицы уже проснулись. Одна из них, осмелев, даже села мне на плечо, когда я задремал.

Выждав, свой час, я подошел к Эдвину и тронул его за плечо. Было без десяти девять утра (мы сверялись по часам американца).

– Эй, Эдвин, – от шепота парень сразу проснулся.

– Все тихо? – спросил он, садясь.

– Да, если не считать нашего храпа, – попытался пошутить я.

– Хорошо, – с серьезным лицом Эдвин вышел из шалаша и сел под пальму, а я занял место американца рядом с Леандро и Юттой, погружаясь в теплые сны, в которых у меня хотя бы не болела нога.

– Эй, Виктор! Да проснись ты уже, наконец-то! – раздался где-то совсем рядом голос.

– Кто здесь? – я резко сел, ударившись головой об сук на одной из веток.

– Вставай, – повторила Ютта. – Джульетта сказала всем подниматься.

«Джульетта? Но, последним же дежурит Жак…»

Я вылез из шалаша. Солнце поднялось над горизонтом достаточно высоко, чтобы высушить росу, но ветер никуда не исчез. Казалось, он даже усилился с момента моего дежурства.