И, наверное, и сами люди с верхних этажей, те, кто при власти и могуществе, сторонились бы этого забуревшего Николая, который так исчерпывающе дух обмерит тебя ничтожного своим взглядом презрения, посмей ты ему дорогу перейти, что сам произвольно в штанах теряешься. А ещё у него есть при себе кулачищи, которыми он может добавить вам уверенности в том, что не стоит вам расходиться с ним взглядами на себя ничтожество. А так как эти люди при власти и влиянии, преотлично знают, что творит с людьми толика власти и признания, – по себе, сволочи из сволочей знаю, – то они в этом деле крайне избирательны и только при крайней необходимости, через своё признание дают такую возможность забуреть людям из низов.
Константин между тем оказался на улице, где лёгкий ветерок, а других степеней его порывов в этих местах и не наблюдается (разве только когда рынки охватывает рецессия и пошли свои падения вслед за падением столбика барометра, и начинается буря), только чуть-чуть освежил его голову. Чего было явно недостаточно, чтобы привести в порядок его мысли.
– И что всё это было? – задался к себе вопросом Константин, только сейчас ощутив нереальность произошедшего там, наверху. И чем больше Константин углублялся мыслями в то, что там происходило в кабинете, то больше ему не верилось, что это происходило на самом деле. – Да разве люди серьёзные и при таких должностях, могут, таким образом, себя вести и мыслить? – вопросил себя Константин. – Или это всё какая-то странная шутка, или…– Но здесь Константин себя оборвал, посмотрев на прилегающую к зданию небоскрёба открытую площадку, где в центре стояла скульптурная композиция, изображавшая одного из мифических богов, вроде как Гермеса, покровителя торговли. Далее же шли свои дорожные ответвления, ведшие в три стороны (четвёртая сторона находилась со стороны самого здания).
И вот над тем, куда сейчас пойти, и задумался Константин. А почему это сейчас вызвало у него особенный интерес, так что-то в его голове как-то крепко зачесалось, и Константину головой вдруг почувствовалось, что сейчас было бы очень кстати, иметь при себе зонт, несмотря на солнечную погоду. А вот почему ему так подумалось, то он не хочет раскрывать все карты даже самому себе. И Константин искоса посмотрел в сторону верхних этажей и в самый неожиданный для себя и может ещё для кого-то момент, рванул с места и быстрым шагом направил свой ход подальше отсюда.
Когда же Константин, после этого рывка, позволившего ему скоро удалиться на расчётное Константином расстояние от знакового небоскрёба, остановился, он повернулся, посмотрел на здание небоскрёба и вдруг от души рассмеялся. – Это уж совсем за гранью! – усмехнулся Константин, глядя в самую высь здания небоскрёба, в котором ему иллюзорно виделось раскрытое окно, с торчащей из него рукой, ждущей, когда Константин ослабит контроль над собой и тогда ему в голову кое-что прилетит.
И хотя расстояние между Константином и зданием было более чем приличным и все физические законы настаивали на том, что совершенно невозможно добросить монету с такого расстояния до Константина, да ещё и очень точно, ему в самую голову, Константину почему-то спокойно не чувствовалось. А когда он нащупал монету у себя в кармане, то его мысль вообще такое выкинула. – А он ведь добросил монету и даже попал в тебя. – Вот такое пришло на ум Константину. А монета в его руках всё это доказывает.
– И что это всё значит? – вопросил себя Константин. Но ответ на этот вопрос он уже знал – ему от них никуда не деться, даже захоти он сейчас выбросить монету. – И этот его проскользнувший вопрос с кроликом, уж очень неоднозначный. И я, кажется, догадываюсь, что он под собой на самом деле подразумевает. – Сглотнув слюну, подумал Константин, чувствуя себя подловленным на чём-то пока для себя неизвестном. И поэтому Константин посмотрел на монету и не стал замахиваться, в желании закинуть её обратно в то самое окно, на самом верху небоскрёба (и что-то подсказывает Константину, что он бы это смог сделать), а положил обратно в карман пиджака. После чего он вынул телефон и вызвал по нему такси, и по его прибытию убыл в свой мир.
И вот Константин вновь оказывается в городских кварталах близких ему по духу и они ему вообще знакомы, – вон кафетерий, в который он забегает за стаканчиком кофе на пути на работу, а вон чуть в дали, то многофункциональное здание, где их страховое агентство занимает один из этажей, – и он, окинув взглядом знакомые виды, облегчённо вздохнул знакомым воздухом своей беззаботности (как будто камень с души снял). Где нет такого напряжения мысли и чего ещё другого, как в том месте, где он только что был, где на тебя столько всего давит, – люди своими взглядами, монументальность и основательность зданий, возлагаемые на тебя надежды высоких людей и мало ли ещё чего, – и приходится постоянно быть начеку.
– Зайти что ли. – Посмотрев на кафетерий, несколько запоздало вопросил себя Константин, уже направив свой ход туда. – Стаканчик кофе, да ещё отсюда, точно будет кстати. – Почему-то обрадовался Константин от этой мысли, берясь за ручку двери, ведущей в кафетерий. Зайдя в который, а точнее сказать, ещё только находясь на пути во внутреннее помещение кафетерия, то есть переступая порог, Константин уже почувствовал знакомый запах этого кафетерия. А ведь он никогда не придавал какого-либо значения таким отличительным особенностям этих мест на своём пути на работу или ещё куда. А вот сейчас заметил и почувствовал себя надёжнее что ли.
Ну а по заходу внутрь, Константину захотелось непременно увидеть за кофе-машиной Марию и никого другого. И что может и удивительно для него, а для Марии, для которой это рабочая обыденность, не очень, то у кофе-машины стояла она и выполняла заказы на кофе. Константин же при виде её, а также выполнения своих тайных пожеланий, не скрываемо обрадовался и с этим выражением своей радости на лице подошёл к стойке, за которой стояла Мария и принимала заказы на кофе от клиентов.
И вот Константин с этим своим радостным настроением подходит к стойке и с той беззаботностью, свойственной людям, ответившим для себя на все сложные вопросы, естественно глядя прямо в глаза Марии, как и любому другому человеку на её месте, делает заказ: Мне, как всегда.
А Мария во все глаза на него смотрит и видимо ждёт каких-то уточнений или дополнений с его стороны. А Константин, глядя на неё не сводящим взглядом, да ещё с озорной улыбкой, как будто специально не замечает в ней всех этих затруднений, – он как бы на данном этапе их взаимоотношений всё сказал, а ты, Мария, сама додумайся, что всё это значит, и чего он недосказал. Что ж, раз Константин решил сыграть с ней в долгую, что определённо обнадёживает, то Мария примет этот его вызов.
И Мария дежурно улыбнулась ему и, взяв бумажный стаканчик, принялась наливать кофе в него, при этом не забывая не сводить своего взгляда с этого, непонятно для неё чем-то осчастливленного Константина. А когда ты изо дня в день видишь замеченного тобой по особенному человека, в одном своём безрадостном постоянстве, да ещё и не приголубленном женской рукой (так он не пристроено, по твоему мнению, выглядит), а затем в один раз, почти одномоментно, случаются пару знаковых событий, которые в итоге ведут к такому его преображению, то тут поневоле в сердце надеждой потеплеет.
И Мария, как бы она не крепилась на умалчивание себя, всё-таки не выдержала и обратилась к Константину с вопросом. – Так вы нашли приложение? – И вот тут-то к полной неожиданности Марии, с Константином в один момент происходит резкая перемена – он вдруг в лице теряется и со сложным выражением лица, то ли с испугом, то ли ещё с чем-то отстранённым от понимания происходящего, начинает озираться по сторонам. После чего возвращается к Марии, подтягивается лицом ближе к ней и с тревогой спрашивает её. – Какое приложение? – Мария, в свою очередь испуганная такой резкой переменой Константина, замерев в одном положении, проговаривает. – Мобильное. – На что с его стороны следует вообще какая-то несуразность.
