Жили-были две девочки. Одну звали Вика, а другую Таня. Одна жила в высоком, красивом новом доме, училась в платной школе, куда родители возили её на машине. Другая жила в старой пятиэтажке, училась в обычной школе недалеко от дома, а из родителей у неё была только мама. Как это ни странно, но девочки были подружками, хотя, казалось, где им можно было бы подружиться. Всё очень просто – их дворы объединяла одна большая игровая площадка, здесь дети из нескольких домов качались на качелях, катались с горок, лазили по всяким шведским стенкам, канатам и прочим приспособлениям.

Как это обычно бывает в сказках – бедная девочка имеет добрый характер, а богатая считается злой и недоброй. Тут всё оказалось наоборот – Вика была мягкой, воспитанной и готовой всем помогать, а Таня любила подшутить над подружкой, посмеяться над ней, когда та боится прыгать с высоты или не может подняться по канату. Нельзя сказать, что Таня была такой уж злючкой, просто она немного завидовала Вике, тому, что у неё просторная квартира со своей комнатой, много игрушек, много красивой одежды, а ещё тому, что иногда Вика гуляла с небольшой собачкой Жулькой, которую они обе любили до самозабвения.

Вообще-то Жулька была чужой собакой. Её ещё щенком подобрал где-то сосед Вики по дому художник Иван Петрович, отмыл, откормил, регулярно расчёсывал ей рыжую шёрстку, и Жулька стала выглядеть вполне прилично. Была она совсем беспородной, но зато очень умной, умела выполнять многие команды, а главное была весёлой и игривой. У пожилого художника болели ноги, он не мог угнаться за своей питомицей, когда она тянула его за поводок и хотела побегать, а Вика с удовольствием бегала за Жулькой и при каждом удобном случае готова была с ней погулять. Иван Петрович подружился с девочкой и даже сам просил её иногда погулять с собакой.

И Вика, и Таня мечтали завести у себя своего собственного домашнего питомца, но родители Вики не разрешали, потому что были всё время заняты, и думали, что дочь одна не справится с воспитанием собаки. А у Тани была совсем небольшая квартира, чтобы разместить животное. Так что свою любовь они отдавали Жульке.

За несколько дней до Нового года Иван Петрович в знак благодарности за то, что Вика помогает ему с собакой, подарил ей огромную коробку разноцветных фломастеров. Она поблагодарила художника, а когда дома разглядела подарок, увидела, что фломастеры какие-то необычные, очень длинные, и не то, чтобы яркие, но их было так много, что и разных оттенков каждого цвета тоже было много. Вика не особенно хорошо умела рисовать и стала раздумывать, не подарить ли фломастеры Тане, которая рисовала очень здорово. Она решила опробовать цвета и нарисовала небольшое алое сердечко. Получилось красиво. Она положила фломастер и вышла из комнаты.

Когда вернулась и стала собираться в школу, увидела, что на столе, рядом с фломастерами лежит маленькое розовое сердечко, будто вырезанное из бумаги.

– Откуда оно здесь взялось? – подумала Вика, – совсем такое же, как я нарисовала. Наверное, какая-то прошлогодняя валентинка выпала откуда-нибудь.

После школы они встретились с Таней. Вика позвала её к себе домой, чтобы что-то ей показать. Когда Таня увидела фломастеры, она опять немного позавидовала Вике и тут же сказала:

– Дай-ка я попробую, как они рисуют.

Она открыла коробку, высыпала на стол сразу несколько фломастеров и нарисовала простенький цветочек с пятью лепестками, которые стала раскрашивать в разные цвета, приговаривая:

– Это будет цветик-семицветик.

Как только она нарисовала стебелёк и пару листочков на нём и стала разглядывать свой рисунок, она вдруг закричала:

– Вика! Смотри! Что это?

Они обе уставились на рисунок, который с лёгким чпоканьем, как в компьютерной игре «Пузырьки», стал выступать над бумагой сначала лепестками, а потом целиком выскочил прямо на стол и лежал перед ними настоящим каким-то пластмассовым цветком. Таня осторожно взяла его в руки, повертела туда-сюда и, распахнув глаза, сказала:

– Чудеса! Ну-ка теперь ты нарисуй чего-нибудь.

– Да я ведь плохо умею, – прошептала Вика, взяла зелёный фломастер и нарисовала маленькую ёлочку.

И произошло то же самое, ёлка через несколько секунд уже стояла перед ними, такая же маленькая, игрушечная и даже на какой-то подставке.

– Вот здорово, – обрадовалась Таня, – у нас дома нет ёлки, я сейчас нарисую во весь листок с игрушками и гирляндами, вот и будет ёлка.

Она повернула альбом вертикально и во весь лист нарисовала пышную, украшенную игрушками ёлку с красивыми бусами на ветках и рождественской звездой на макушке. И снова к удивлению и восторгу девочек нарисованная ёлка зачпокала сначала разноцветными шариками и бусами, а потом разом будто выпрыгнула с листа и встала на столе, сделав комнату праздничной.

– Можно я заберу эту ёлку с собой, – спросила Таня.

– Забирай, конечно, у нас же в гостиной настоящая большая ёлка стоит. Давай ещё что-нибудь нарисуем, – предложила Вика.

– Тогда я нарисую себе куколку-анимэ, – решила Таня, – у тебя их вон сколько, а у меня всего одна.

Она быстренько нарисовала девочку с огромными глазами, и та выскочила с бумаги прямо ей в руки. Таня обрадовалась и прижала куклу к себе.

– А если нарисовать собачку, тогда у нас будет собственная Жулька, – предложила Вика.

– Ты что! Мама же тебе не разрешает. Куда ты её денешь потом? Ко мне тоже нельзя, – возразила Таня, – а вообще-то если попробовать нарисовать что-то настоящее, живое, получится или нет.

– Только надо что-то маленькое, чтобы родители не заметили, – согласилась Вика.

– Ну что я тебе такое маленькое нарисую, таракана что ли, – засмеялась Таня.

– Фу, таракана, с ума сошла. Вот! Я придумала, нарисуй бабочку, – предложила Вика.

Таня старательно, чтобы было похоже, нарисовала красивую разноцветную бабочку, которая почти сразу же, как только девочка сделала последние штрихи, вспорхнула с бумажного листа, не оставив никакого следа на бумаге и взлетев под самый потолок.

– Вот здорово! – закричали девочки и стали прыгать по комнате.

– Мне уже домой пора, – спохватилась Таня, запихивая в пакет ёлку и куклу, – а ты думай, что мы завтра рисовать будем. Надо что-то интересное придумать. И смотри, не проболтайся родителям про волшебные фломастеры, а то ещё отберут и отдадут их обратно Ивану Петровичу.

Таня ушла, а Вика ещё полюбовалась на фломастеры, удивляясь их волшебным свойствам, и спрятала коробку подальше в стол.

На другой день Таня прибежала к Вике сразу после уроков весёлая и загадочная.

– Я придумала, что мы будем рисовать, – сразу с порога закричала она.

– Ну что, что, говори, – заторопила её Вика.

– Мы нарисуем настоящую девочку-анимэ, – торжественно провозгласила Таня.

– Как это, – удивилась Вика, – она же должна быть большой, примерно с нас ростом, мы и фломастеры все испишем, больше ни на что не хватит.

– Хватит, я всё придумала. Она будет в белой одежде, ну типа кимоно, её раскрашивать не надо. Цветные фломастеры понадобятся только для лица, волос и рук, а на ноги мы ей какие-нибудь короткие сапожки нарисуем. Вот и всё, – быстро объяснила Таня, – главное найти подходящую бумагу, не на стене же рисовать.

Она погладила рукой стену в ярких обоях, которые явно не подходили для рисунка.

– А, может, на двери, она белая, – указала на дверь в комнату Вика.

– Не знаю, а вдруг рисунки оживают только с бумаги, – засомневалась Таня.

– Я придумала, – вспомнила о чём-то Вика, – родители недавно купили обои для дачи, они широкие и длинные, обратная сторона у них белая.

Родители были на работе, и девочки залезли по стремянке на антресоли, достали рулон обоев, положили его на пол, Вика легла, а Таня отрезала кусок чуть побольше Викиного роста. Потом они убрали обкромсанный рулон подальше на антресоли, и Таня начала рисовать, разложив обои прямо на полу.