Уэсли не может сдерживать стоны, которые вырываются у неё из груди и тонут в поцелуе.
Когда Эйприл резко входит в неё, девушке едва ли удаётся устоять на ногах, но мягкие руки поддерживают ее, продолжая доводить до исступления раскалёнными касаниями.
Резко, рвано, громко, жарко. Они обе будто бы сливаются в одно целое заполняя друг друга до основания, бальзамом заливая все шрамы, все порезы, все трещины. Рядом друг с другом они становятся совершенными и вместе с этим совершенно сумасшедшими.
Стерлинг взрывается тысячами искр, когда волна наслаждения подобно цунами обрушивается ей на плечи, заставляя тело содрогаться.
Отдышавшись и собрав в кулак остатки сил, она меняет их местами, опускаясь на колени и закидывая ногу рыжей себе на плечо, оставляя поцелуи на внутренней стороне бедра, а после языком касается нужной точки, рисуя что-то непонятное для самой себя, скорее на инстинктивном уровне, но работает это идеально, когда Эйприл впивается пальцами в ее волосы и сжимает их.
То что она чувствует, никогда не будет в красках описано словами, лишь только потому, что она сама не может собрать весь этот хаос во что-то цельное. Девушка будто бы застряла в шторме, который одновременно и сокрушает ее и доводит до высшей точки блаженства, и такое, девушка была уверена, она могла испытать только со Стерлинг.
Ей не надо много времени, чтобы оргазм накрыл ее, заставляя тело биться в судорогах и прежде чем Стивенс успевает понять, что она падает вниз от того, что ноги ее не держат, Уэсли подхватывает ее за талию и целует. Мягко, нежно, так, будто бы она самое важное, что есть в ее жизни.
Обессиленные, измотанные и до невозможности счастливые они добираются до кровати и прячутся под одеяло, крепко прижимаясь друг к другу и понимая, что они и в правду нашли друг в друге что-то настолько важное, что все вокруг вдруг резко перестаёт иметь хоть какое-то значение.
— А нам обязательно идти на этот костёр? — Эйприл сидит на кровати и почти умоляюще смотрит на блондинку.
— К сожалению, да, потому что, даже если мы там не появимся, Эллен найдёт нас и все равно заставит идти, так что, во избежание тяжёлых последствий, предлагаю взять себя в руки и пойти, идёт? — Уэсли опускается рядом с ней и осторожно обнимает за плечи.
— Ладно, тут ты права, — рыжая недовольно выдыхает, а Стерлинг тянется вперёд и мягко целует ее, после чего обе они выходят из домика и подбираются к месту общего сбора, занимая один из самых дальних матов, удобно располагаясь рядом друг с другом.
Прощальный костёр состоял из слов благодарности и импровизированного концерта, но девочки практически не обращали на это внимания, пока голова Стивенс удобно лежала на плече Уэсли.
— Эйприл, — мягко проговаривает Стерлинг, даже не поворачивая головы, — могу я взять тебя за руку? — Вопрос звучит по детски наивно, но обе знают, что это будет ещё одним шагом к раскрытию и принятию себя, к тому, чтобы быть вместе, не пытаясь прятаться от остальных, а просто быть рядом друг с другом, не заботясь о том, кто и что подумает, так что, когда Стивенс молча касается ее ладони своей и переплетает пальцы, обе понимают, что они и правда готовы сражаться, за то хрупкое и ещё совсем неокрепшее, что обе они сжимают в своих ладонях.
Они готовы сражаться за «них».
========== Не прощайся ==========
Они не спали ночью, сидели рядом друг с другом, прижимаясь настолько, насколько это вообще было возможным. Обе понимали, что у них есть последние часы, которые они могут провести наедине друг с другом и тратить их на сон совсем не хотелось.
Стерлинг мягко перебирала рыжие, почти огненные волосы, от которых пахло цветочным шампунем и, будто бы провалившись в около гипнотическое состояние, рисовала в голове картины их совместного будущего по-детски наивно надеясь, что оно у них и правда будет.
Эйприл сидела полностью вжавшись в блондинку, спрятав голову на ее плече и зарывшись носом в немного растрепанные волосы. Ее руки мягко обнимали девушку, но сама она будто бы уже сдавалась.
Здесь было легко, можно было всего навсего спрятаться в их домике, почти полностью закрытом густыми листьями, и они уже оставались в собственном мире, конечно если при этом их не тревожили те, кому просто хотелось пообщаться, но в те моменты, когда девушки были одни, они будто бы чувствовали себя в каком-то другом измерении и могли быть собой, делать то, что им хочется, а что будет, когда они вернутся домой?
До поступления два месяца и, если Стивенс проходит в тот институт, который она для себя выбрала, ей придется уехать в начале июля, а это значит, что большую часть лета они проведут порознь и у них будет совсем немного времени, чтобы побыть вместе.
-Пойдем со мной, — тянет Стерлинг и осторожно отодвигает девушку от себя, заглядывая в покрытые пеленой несорвавшихся слез глаза.
— Куда? — Она не сразу понимает, что блондинка хочет, но ей правда хочется просто сидеть вот так и не делать ничего, ровно до тех пор, пока время не заставит их сесть в самолет и вернуться туда, где все будет слишком сложно.
— Давай же, просто доверься мне, — Уэсли улыбается, а Стивенс сдается. Конечно она доверится.
Ей всегда хотелось, чтобы в жизни у нее был такой человек, которому она могла доверять безусловно, не задумываясь о том, что ее могут предать и Стерлинг стала для нее именно таким человеком, снова и снова позволяя Эйприл чувствовать себя в безопасности рядом с собой.
Уэсли натягивает на нее свою толстовку, а сама заворачивается в плед и вместе они выходят на улицу, направляясь куда-то, куда раньше они еще не ходили.
— Куда мы идем? — Немного настороженно спрашивает Стивенс, а Стерлинг только молча берет ее за руку, переплетая пальцы и чувствует, как даже несмотря на утреннюю прохладу, внутри становится чертовски тепло.
Касаться ее было чем-то особенным, почти нереальным, непозволительной роскошью, на которую у Стерлинг было право. Её хотелось изучать кончиками пальцев, будто бы хрустальное изваяние, которое может разрушиться от одного неверного касания. Ею хотелось дышать и Стерлинг не знала, что именно это значит, прекрасно понимая лишь одно, она подпустила своего злейшего врага настолько близко, насколько не удавалось заглянуть еще никому.
Они выходят на небольшое возвышение и подходят вплотную к хлипкому ограждению, стоящему на самом краю.
— Ты знала, что наш лагерь находится на горе? — Стерлинг осторожно встает сзади девушки и мягко кладет руки ей на живот, обнимая и прижимаясь настолько близко, насколько это было возможно, а Стивенс просто подается назад и тонет в нежности, недоступной больше никому, кроме нее.
Открывшийся перед ними вид медленно начал окрашиваться багряным от забирающегося рассвета цветом и то, что девочки видели, буквально захватывало дух.
Казалось бы, умелый художник ловко орудует красками, раскрашивая просыпающуюся природу настолько искусно, что невозможно было оторвать глаз. Капли росы, застывшие на траве, на листьях, на лепестках цветов, превращались в рубины, пропитанные цветом спелой вишни и блестели так, что сердце замирало.
— И как ты узнала об этом месте? — Шепотом спрашивает рыжая, чуть отклоняя голову назад, еще ближе прижимаясь к девушке.
— Я ночью как-то долго уснуть не могла, вот и решила прогуляться, как раз нашла это место, — Стерлинг чуть поворачивает голову и кончиком носа утыкается в висок девушке, прикрывая глаза.
— А почему ты меня с собой не взяла? — Стивенс осторожно гладит ее руки, растворяясь в атмосфере непередаваемого уюта.
— Потому что ты когда спишь, выглядишь, как ангелочек и у меня бы сердце не выдержало, если бы мне пришлось тебя разбудить, — блондинка смеется и чуть проводит кончиком носа вверх едва ощутимо касаясь губами.
— Ладно, ты прощена, боже, здесь так безумно красиво, — у Эйприл сердце замирает и ей хочется запечатлеть эту картину не только перед глазами, но и где-то глубоко внутри, чтобы она снова и снова могла возвращаться к ней и вспоминать этот кроваво-багряный рассвет над Эфиопией и теплые руки, мягко сжимающие ее в своих объятиях.
