Когда Билли увидел телевизор, он остановился. Тот был выключен.

Интересно, что же она делает? - подумал он.

Может, журнал читает, или еще что.

Если она и впрямь читает, он сможет добраться до входной двери.

И он медленно пополз к дальнему концу стола, периодически поворачивая голову и наблюдая за комнатой через ножки стола и стульев. Наконец, в поле зрения возник край дивана. Билли осторожно приподнялся и выглянул из–за спинки стула.

Агнес возлежала на диване.

Большая розовая туша, руки покоятся на гороподобном брюхе.

Глаза ее были закрыты. Очки она сняла.

Осмотревшись, Билли обнаружил их на столике рядом с лампой, между диваном и входной дверью.

Порядочек, - подумал он.

И с ним тоже порядочек. Он едва переводил дух, сердце грохотало, как барабан, а еще жутко хотелось в туалет.

Но это был его шанс.

Он выполз из–под стола и, так и не поднимаясь с четверенек и не отрывая взгляда от Агнес, прополз в гостиную.

Вот я расскажу Ричу, - подумал он.

* * *

- Что ты...? - спросит у него Рич.

- Да. Я просто подполз к двери и убедился, что та заперта.

- И Агнес была там?

- Да, прямо на диване.

- Ух ты, Билли. Я и не думал, что ты такой храбрец.

- Большое дело…

- Но как тебе удалось прокрасться незамеченным?

- Я крался по–индейски.

- Она дрыхла, что ли?

- Не знаю. Может, дрыхла, а может - притворялась.

У Билли взыграла фантазия.

Что, если она и в правду притворяется?

Он замер и посмотрел на Агнес.

Ее глаза так и оставались закрытыми. Челюсть отвисла. Подбородок напоминал кусок сырого теста, в который кто–то напихал мячей для гольфа. Ворот кофты плавно опускался и поднимался, колышимый дыханием.

Она спит, - сказал себе Билли.

Но он не мог быть в этом уверен, как не мог быть уверен в том, что она не оставила дверь открытой.

Если бы только она захрапела.

Огромным усилием Билли все же заставил себя ползти дальше. Он был уже на полпути к двери, как вдруг паркетная доска под коленом издала противный скрип. Он весь съежился и посмотрел на Агнес. Ее рука соскользнула с живота и свесилась с края дивана. Билли поспешил вперед, понимая, что она вот–вот может проснуться, и молил Бога помочь ему миновать диван прежде, чем она откроет глаза.

Сердце его ушло в пятки, когда она что–то пробормотала.

Но глаза ее так и оставались закрытыми.

Наконец, раздутая рука полностью перегородила Билли обзор. Он немного замедлился и пополз в направлении настольной лампы.

Практически поравнявшись с входной дверью, он повернул направо и пополз к ней.

Не сводя глаз с замка.

У него была такая продолговатая щеколда, которую следовало поворачивать большим и указательным пальцами. Определить на глазок, закрыт он или нет, было невозможно.

Билли должен был попробовать ручку.

Опираясь на пол левой рукою, правой он потянулся к ручке.

А если прямо сейчас Полоумный Стэн стоит за дверью? - подумал он.

А если прямо сейчас он тоже тянется к ручке?

Пальцы Билли дернулись, словно по руке прошел спазм. Он сомкнул их на дверной ручке. Ручка загремела, и он услышал, будто со стороны, собственный тихий стон.

Затаив дыхание, он повернул ручку.

И толкнул.

Дверь не поддалась.

Грязная свинья все–таки не открыла ее.

Оказавшись за столом, Билли поднялся на ноги и прижал руку к груди. Сердце колотилось, как бешеное.

Я сделал это, - сказал он себе.

Я сделал это, и она меня не поймала.

Он взглянул на Агнес - как ни в чем не бывало дрыхнущую.

Он чувствовал, как рот растягивает улыбка.

Осторожно, на цыпочках он начал пробираться в спальню, надеясь, что Рич проснулся и может послушать о его подвигах.

* * *

Билли проснулся в темноте, в ужасе, струйка мочи бежит по ноге, дверь сотрясается от мощных ударов, а Рич верещит.

В дверь забарабанили сильнее. Она приоткрылась, слегка сдвинув по ковру стул, подпиравший ее ручку.

- Мальчики! - завопил папа.

Билли никогда не слышал, чтобы в его голосе звучал такой ужас.

- Мальчики! Что здесь происходит?!

Билли соскочил с кровати и бросился к двери, чувствуя, как мокрая от мочи штанина липнет к паху и левой ноге. Он оттащил подпиравший ручку стул и отступил назад.

Папа ворвался в комнату и щелкнул выключателем. Он был весь запыхавшийся, с вытаращенными глазами, каким–то бешеным взглядом он смотрел то на Билли, то на Рича.

- С ними все в порядке! - крикнул он через плечо.

- Слава Богу! - всхлипывая, в комнату вошла мама.

- Что тут у вас стряслось? - спросил папа. - Боже милостивый! Где няня? Почему дверь заблокирована? Что происходит?

- Эта Агнес просто ужасна, - ляпнул Билли.

- Ну и где она? Как она могла просто так взять и уйти, оставив вас одних? Какого черта?!

Билли заметил, что мама держит в руках очки Агнес.

- Мы вернулись домой, - продолжал папа, - а эта чертова няня куда–то ушла, и входная дверь - нараспашку! Что за чертовщина?

- Полоумный Стэн утащил ее, - прохныкал Рич сквозь рыдания. - Боже мой! Она открыла дверь, думая, что он придет за нами, а он… - oн захлебнулся слезами, не в силах говорить дальше.

Билли посмотрел на родителей и покачал головой. Он решил, что ни за что не расскажет, кто на самом деле отпер дверь.

Ванна

- Алло.

- Угадай, кто это, Кенни.

Она говорила в трубку страстным голосом, который, насколько она знала, был страстным чрезвычайно.

- Уже угадал!

- Чем занимаешься?

- Ничем особенным. Так просто. А ты?

- Томлюсь в постели.

- Да ну? - Джойс услышала его хрипловатый смех. - Заболела?

- У меня, кажется, поднимается температура, - сказала она. - Я вся такая горячая. Такая горячая, что пришлось совсем раздеться. Ума не приложу, что это со мной такое.

- Какая у тебя температура?

- Откуда я знаю, Кенни. У меня нет сил даже подняться и взять градусник. Может, приедешь со своим? Тем, что между ног.

Наступила короткая пауза. Потом Кен спросил:

- А Гарольд?

- Насчет него не беспокойся.

- То же самое ты говорила в прошлый раз, когда он нас чуть не cпaлил.

- Нет, сегодня вечером абсолютно спокойно. Гарантирую. Он уехал в Нью-Йорк. В Нью-Йорк, и вернется только в воскресенье вечером.

- Когда уехал?

- Ты прямо как пугливая лань.

- Просто не хочу неприятностей.

- Ну ладно, он уехал утром. И не стоит думать, что он пропустил свой рейс. Он позвонил мне всего несколько минут назад из своего номера в «Мариот». Он в трех тысячах миль отсюда, и я уверена, нет ни малейшей возможности, что он нас cпaлит.

- А откуда ты знаешь, что он звонил не из автомата в миле от тебя, и не сказал, что он в нью-йоркском «Мариоте»? Может, он в брентвудском «Шевроне».

- Бог ты мой, прямо параноик!

- Почему бы тебе не позвонить в отель? Просто убедись, что он действительно вселился, а потом перезвони. Если он там, как сказал, я сейчас же приеду.

Джойс вздохнула.

- Ну что ж, надо так надо.

- Буду ждать у себя.

Перекатившись по кровати, она положила трубку, свесила ноги и села.

Вот зануда.

Гарольд в Нью-Йорке, как и говорил. Его выдвинули на соискание премии Брэма Стокера за этот его гнусный романчик, и он явно не собирается упустить шанс омыться в лучах славы. Сегодня вечером он будет потягивать свое пойло в гостиной вместе с Джо, Гэри, Четом, Риком и прочими, похохатывать и веселиться. Про Джойс он если и вспомнит, то в последнюю очередь.

Даже если он и имел подозрения насчет нее - даже если ему плевать на общение с прочими писателями, даже если его не выдвинули, - все равно у него кишка тонка сделать вид, будто он отправился в Нью-Йорк, а самому тихонько пробраться в дом и застукать их с Кеном.