Это было неприятно.

Не то, чтобы очень больно, но неприятно. И вдвойне неприятно от осознания того, с какой легкостью он меня достал.

Правда, рана сразу же затянулась.

— Ты убил моего сына, — сказал Мормаэт. — Убил моего брата. Убил двух моих племянников.

— А как насчет брата жены? — поинтересовался я.

Оглашение этого списка тоже не доставляло мне особого удовольствия. Я и без него знал, что я много кого убил, однако в этом случае меня мог слегка оправдать тот факт, что он сам их ко мне послал.

Ну, кроме самого первого, но там вообще была война, вторжение и чисто игровая ситуация.

Наученный предыдущим неудачным опытом, я не стал идти на сближение, а встал в стойку, по моим представлениям слегка напоминающую фехтовальную, и выставил меч в его сторону.

Он отвел мой клинок одним взмахом, а кинжал в его второй руке появился так быстро, что я заподозрил князя в читерском использовании инвентаря, и еще быстрее он ткнул этим кинжалом меня в живот.

Это тоже было неприятно.

Он сделал два шага назад, и стало понятно, что он явился сюда не просто меня убивать. Он явился сюда убивать меня медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждым мгновением.

Иначе ничто не помешало бы ему ударить меня в сердце и закончить вот это вот все.

— Моя младшая сестра владеет ножом лучше тебя, — сказал я. — И возможно, твоя тоже.

— Ты убил моего сына, — завел он старую песню. — Убил моего брата. Убил двух моих племянников.

Первая стычка показала, что он не уступает мне в характеристиках. Скорее всего, бонусы, которые давал ему полный сет его навороченной брони, компенсировали местные ограничения, а может быть, еще и давали ему что-то сверх того.

В искусстве же владения мечом он превосходил меня на две головы, если не на три, и его сценарий поединка стал мне понятен. Он собирался неторопливо резать меня на ленточки, одновременно с этим капая на мозги перечислением своих потерь.

А поскольку у меня не было нормального оружия (меч в зачет не идет, он тут просто так, для антуража) моей главной и единственной ставкой была неумираемость, и если она в ходе боя с меня не спадет, то в долговременной перспективе шансов у Черного Змея немного. В конце концов он устанет меня царапать, тут-то я ему шею и сверну.

Но пока с этим были определенные проблемы. В смысле, он не уставал, а я не мог до него добраться.

И я даже не могу сказать, что он был особенно быстрым. Его огромный, накопленный за века боевой опыт позволял ему читать все мои движения, разгадывать мои намерения, и каждый раз он оказывался вне зоны поражения моего клинка.

И за каждый такой раз он наказывал меня тычком меча или кинжала.

Это было не столько больно, сколько унизительно.

И еще это меня неимоверно раздражало.

Я не питал никаких иллюзий на свой счет.

Понятно, что вторая позиция общеигрового рейтинга не делала меня вторым лучшим бойцом Системы. Думаю, что такого вообще нет, непобедимых людей не существует, у каждого есть свои слабые места, в которые можно ударить, каждый рано или поздно может встретить свою Немезиду, и даже Гарри Я Тут Учу Брюса Драться Борден может зевнуть в неподходящий момент.

Понятно, что я в любой момент мог встретить бойца, который бы оказался круче меня. Это нормально, это естественный ход вещей.

Но меня бесило, что этим бойцом оказался Мормаэт.

Чувак, объявивший мне вендетту и устроивший за мной натуральную охоту, которая мешала моему и так не самому простому игровому процессу.

На трибунах не стихал гул.

Подавляющему большинству почтенной публики было глубоко фиолетово на наши разборки, они пришли сюда только из-за скуки и отсутствия других развлечений, и их симпатии были на стороне того, кто давал больше зрелища. А эльфийский князь в золоченых доспехах, филигранно владеющий мечом, пришедший сюда с кучей гвардейцев, да еще и публично излагающий свои ко мне претензии, был тут вне всякой конкуренции.

Но мнение почтенной публики — это последнее, о чем стоит задумываться, когда тебя старается убить главный эльфийский диверсант.

После шестого укола до князя наконец-то начало доходить, что что-то идет не так. Наверное, по всем его прикидкам в это время я уже должен был если не падать на четвереньки, то хотя бы истекать кровью, подволакивать ногу, держать меч трясущимися руками и вообще демонстрировать всяческие признаки слабости и скорого конца, и полным свинством с моей стороны было то, что я этого не делал.

Он снова пошел на меня, снова с легкостью преодолел мою пародию на защиту, и все с той же раздражающей легкостью воткнул меч мне в живот.

Это был уже не укол. Это был удар, призванный нанести серьезные телесные повреждения. Меч проткнул меня насквозь, и на этот раз князь решил его сразу не вытаскивать. Вместо этого он попытался провернуть его в ране.

Ну, этим он только сам себе сделал хуже.

Потому что наконец-то оказался в зоне моей досягаемости.

Правая рука, в которой я держал оружие, была как раз отведена в сторону, что обеспечивало хороший замах. Понимая, что без системного навыка и с моими весьма скромными способностями фехтовальщика мечом я ему только краску на броне поцарапаю, я на мгновение разжал пальцы, позволяя клинку свободно упасть на землю, а потом врезал князю кулаком.

Может показаться, что бить голым кулаком в железный (мифриловый, адамантовый, нужное подчеркнуть. Я не кузнец и в материалах, из которых куются эльфийские доспехи понимаю чуть больше, чем ничего) шлем тоже не самая лучшая идея, но другой у меня не было.

К тому же, еще на заре своей головокружительной карьеры топового игрока, еще на Земле, еще даже до того, как я встретил Виталика, я изучил навык «стального кулака», как раз таки позволяющий колотить закованных в броню противников. Честно говоря, это был не самый ценный из моих навыков, и пока у меня была Клавдия, а Клавдия у меня была все время, я им почти не пользовался, тем приятнее было узнать, что он все еще работает.

И достаточно эффективен.

Шлем смялся. На нем осталась отметина от моего кулака, а защищаемая им голова дернулась на плечах. К сожалению, она не оторвалась, но князь явно пребывал в легком нокдауне, поскольку перестал дергать свою ковырялку в моем пузе.

Развивая успех, я одарил его сокрушительным пинком в брюхо, и он отлетел от меня метров на пять, и от неожиданности даже меч из рук выпустил. Тот так и остался болтаться в моем собственном животе.

Публика ахнула. Возможно, кто-то особенно чувствительный упал в обморок, но за это я уже не поручусь, не отслеживал.

Поскольку повышенное содержание железа в организме нарушало мой кислотно-щелочной баланс и мешало ходить, я дотянулся до эфеса и вытащил клинок из своего тела. На нем осталось несколько капель моей крови, и еще несколько капель упали на землю арены, но на этом мои потери и исчерпывались.

В моих руках от меча не было никакого толку, так что я просто швырнул его куда-то себе за спину, мельком успел прочитать подсвеченные Системой свойства. Легендарный, клановый, эльфийский чего-то там, символ верховной власти, урон по официальны врагам Дома увеличен на сорок процентов и еще несколько абзацев в таком же духе. Лучше бы табличку нарисовали, и то бы информативней было.

Шагая к князю под вопли толпы, я краем глаза поглядывал на его охранников, то у тех, видимо, был четкий приказ не вмешиваться в поединок. Никто не сделал ни шага вперед, все мечи остались в ножнах.

Черный Змей поднялся на ноги. На пластинах его брони были отметины от моего ботинка, на шлеме — отметина от моего кулака, но бодрости духа гаденыш пока еще не потерял. Оставшись без своего козырного меча, он вооружился двумя короткими кинжалами и встал в красивую позицию, ожидая моего приближения.

Но главное свое преимущество — длину своего меча, а вместе с ней и возможность обрабатывать меня с безопасной дистанции — он уже потерял, а это значит, что его песенка спета.