- Мы не можем вам передавать данные наших наблюдений за погодой, - сказал капитан, принимая ученый вид, - потому что наши данные это государственная тайна.
- Какая же может быть государственная тайна в скорости ветра или давления на различных высотах? - удивился начальник обсерватории. - Вы ошибаетесь, капитан, уверяю вас.
- Если вы так считаете, я могу обратиться в контрразведку, она вами займется и выяснит, что к чему. Вы этого хотите? Если вы...
- Успокойтесь. Я ничего от вас не хочу. Можете забирать своих солдат и больше сюда их не приводить. Я тоже не лыком шит, я знаком с командующим генералом Смирновым.
- С самим Смирновым? тогда это меняет ситуацию, Михаил Иванович. Я даже не сомневался в вашей преданности, но...сами понимаете, какое у нас время сейчас. Вот мой лучший метео зенитчик Славский, которого я обучил, воспитал, а то он был мамкин сынок, с ним и будете обмениваться информацией, в рамках, дозволенного, конечно, то бишь без передачи данных, полученных нами, поскольку они представляют государственную тайну, - сказал капитан.
- Это хорошо, мы рады сотрудничать. Кроме того, после окончания срока службы мы возьмем его к себе на работу. У нас мужчин катастрофически не хватает, - сказал Казакевич. - Как вас звать?
- Виктор.
- А отчество?
- Васильевич.
- Что ж, Виктор Васильевич, я думаю: вы у нас будете частым гостем теперь, правда, капитан?
- Пусть приходит хоть каждый день. Я выпишу ему постоянный пропуск - увольнительную с десяти и до двадцати трех часов. После обработки данных, пусть сидит у вас, но чтоб занимался делом, а не шуры-муры заводил с вашими девчонками, - сказал капитан.
- Известно, дело молодое, - улыбнулся Михаил Иванович. - Если что - свадьбу сыграем. У нас невест полно, одна другой лучше.
Действительно в кабинете, где проходил этот разговор, сидели юные создания, белоруски и русские, одна другой лучше, улыбались и сверлили глазами молодых парней в солдатской форме.
- Солдатик, подойди к нам, - попросила девушка, сидевшая за столом с множеством телефонных аппаратов. - Это мы вам передаем данные каждый день. Я - Аня Мильчакова, а это Нина Филиппович.
Я посмотрел на Нину и покраснел. Горячая волна поползла по моему телу снизу вверх, пока не достигла черепной коробки, а там уж произошла буря, и я себе больше не принадлежал. Я хотел, что-то сказать, но язык не повиновался. Опытный глаз Нины сразу определил, что с солдатиком происходит что˗то неладное. Она подарила мне свои прекрасные глаза на какое˗то время и царскую улыбку и только потом, как бы смеясь, небрежно спросила:
˗ Что с тобой солдатик? понравилась, да? Сколько тебе служить осталось?
˗ Как медному котелку, ˗ выпалил я и сделал движение, чтоб убежать.
˗ Ну˗ну, не торопись. Горячий, сразу видно, это хорошо, но не всегда. Вот убежишь и будешь мучиться. Лучше расскажи, насколько я тебе нравлюсь. Хороша я, правда?
˗ Царица, ˗ произнес я так громко, что Нина вздрогнула.
Ее большие голубые глаза смотрели на меня в упор, не отрываясь, смеясь, зовя, торжествуя. Я почувствовал, что тону в этих глазах, и уже утонул, должно быть, как плохой пловец в теплой воде бездонного моря. Почувствовав слабость в ногах, рукой оперся об угол крышки стола и не знал, что делать дальше.
- Хорошо, расскажи о себе, откуда ты, не женился ли до призыва в армию, как тебе нравится у нас.
- Вы так похожи на артистку Целиковскую.... как две капли воды. Может вы ее племянница? - спросил я, изредка поглядывая на Нину.
- Я еще лучше ее, не правда ли? - уверенно спросила Нина. - Ты только не прячь глаза, солдатик, а то я подумаю, что уже влюбился с первого взгляда. Хи-хи.
- Мне кажется, да. Конечно, да. Возьмите меня в ученики к себе...
- Нина! он, точно, влюбился, с первого взгляда, - сказала Аня, растягивая улыбку до ушей. - Вот это да! Играем свадьбу.
- Я пойду, - вдруг сказал я.
- Постой, куда ты? Погляди на свою пассию, правда хороша? - не унималась Нина. - Сколько служить осталось? Сколько классов ты закончил?
- Еще два с половиной года. За это время вы выйдете замуж. И...и...вы смеетесь надо мной. Зачем?
- Почему ты так думаешь?
- Потому что красивые девушки ...безжалостные, жестокие и верности у них - кот наплакал.
- Ты преувеличиваешь. Я обыкновенная, как все. Ну, улыбнись, не будь как девушка в седьмом классе. Я такой была, точно такой...в шестом классе. Мне так нравился один парень: у меня язык заплетался, когда я пыталась поговорить с ним. А потом прошло.
- Можно, я пойду?
- Нет, нельзя. Садись, посиди со мной, солдатик. Я посмотрю на тебя, может, ты мне понравишься и тогда...
- Что тогда? - почти закричал я.
- Ладно, будет тебе издеваться над парнем, - сказала Аня, - не видишь, что с ним творится?
- Я его отпущу, только пусть скажет, как его зовут. Давай знакомиться, - предложила Нина и протянула руку.
Я схватил ее пухлую мягкую и горячую руку обоими руками, поднес к губам и поцеловал в ладошку.
- Ах ты, сластена, да ты, я вижу, не такой уж и робкий. А покраснел, как в шестнадцать лет! А что с тобой будет, если я разрешу тебе поцеловать меня в щеку? Ну, ладно, иди, а то все твои солдатики уже на улице, в строю стоят, тебя дожидаются.
