– В круг!

Засуетились погонщики, отовсюду понеслись крики: «В круг! В круг!»

Погонщики стали формировать огромный круг, разводя верблюдов. Те облегченно опускались на землю, изящно складывая длинные ноги и устраиваясь поудобнее. Народ снимал с верблюдов седла и тюки и начал устанавливать шатры, у кого-то большие, у кого-то поменьше, все они были разного цвета, яркие, как огромные диковинные цветы.

Мили лёг на песок, я спрыгнула и стала копаться в притороченной сумке, ага, вот и мой шатёр. Только как его установить, почесала я затылок.

Вдруг как вихрь появился какой-то мальчишка в смешной круглой шапочке на кудрявых волосах, выхватил у меня из рук шатёр, поколдовал с какими-то палочками, и через, казалось, мгновение шатёр стоял.

– Прошу, отдыхайте, – поклонился мальчишка и стремительно исчез. Так, первым делом надо напоить и накормить Мили и потом найти Максуда, нужно же отрабатывать проезд.

С Эльрионом на правом плече я шла вдоль линии верблюдов и смотрела на слаженные действия людей. Кто-то ставил шатры, кто-то разжигал костры, бренчала посуда, откуда-то уже доносился аромат еды. Воздух стал легче, дневная жара спала и стало тянуть прохладой. Я услышала голос караванщика и ускорила шаг.

– Дани Максуд, я готова трудиться.

Максуд повернулся, показал мне костёр, девушка, закутанная в красный платок, протянула мне нож и махнула рукой на кастрюлю и кучу овощей:

– Вот, это нужно почистить, а я займусь мясом.

– Это моя внучка Милана, она покажет и расскажет, что нужно делать.

Милана улыбнулась и я приступила к работе. Через полчаса овощи были готовы, мясо тоже, все порезано, сложено в горшок, установлено на костре. Горшок весело булькал, время от времени Милана подбрасывала в горшок какие-то специи, горшок взрывался смесью ароматов, желудок начал заинтересованно прислушиваться.

Ещё минут сорок ожидания и Милана сняла горшок, укутала его толстой тканью, разложила золотистую скатерть на деревянный топчан, достала синие керамические тарелки с красными узорами, ложки, вилки, ножи, нарезала и разложила куски ароматно пахнущего хлеба. Я резала сыр, его тонкий запах заставил меня сунуть кусочек в рот, ням, какая же прелесть. Эльрион нетерпеливо затоптался рядом, ожидая свою долю. Пришлось делиться. Наконец мы расставили последние плошки с красным соусом, мёдом и пиалы под чай.

– Вроде все, осталось разложить подушки и можно звать на ужин, -критически осмотрелась Милана.

Я стала разбрасывать подушки вокруг топчана, а Милана убежала искать деда. Через несколько минут к костру подошла яркая компания, сам Максуд, двое купцов, три красотки, два почтенных на вид погонщика, какой-то крупный мужчина, выправкой очень похожий на профессионального военного.

– Это начальник охраны нашего каравана Али, купцы Джамал и Ташир, погонщики Айрат и Эсфер и дочери Джамала Лила, Мелен и Айна, – представил мне гостей Максуд.

– Очень приятно, – наклонила я голову, – я не могу пока сказать, как меня зовут, я только ищу своё имя в этом мире. Но как только я его узнаю, я обязательно скажу, – улыбнулась я.

Как ни странно, но гости ничуть не удивились, только покивали понимающе. Гораздо больший интерес и удивление у них вызвал Эльрион, гости не сводили с него восхищенных глаз. Странно, я то думала, что явление дракона только для меня чудо, а оказывается, это большая редкость – увидеть волшебное существо.

Все наконец расселись и начался неспешный ужин. Беседа шла от гостя к гостю, было видно, что все они давно и хорошо знают друг друга. Но и я не чувствовала себя чужой, мне казалось, что я давно в их компании, так мне было уютно. Но вот разговор зашёл об опасностях пустыни. Его начал Али.

– Я слышал, что два месяца назад в двух переходах отсюда пропал караван. Нам нужно быть начеку.

– Давно такого не было, – задумчиво протянул Максуд. – Зло опять стремится в наш мир.

– Ты же знаешь, Максуд, зло не дремлет, оно всегда ищет способ навредить. Если люди дают слабину, зло проникает в души. Оно может прикрываться красивыми словами, давать логичные объяснения, но все внутри человека. Зависть, ложь, интриги, жадность одерживают верх над добротой и любовью и человек впускает зло в мир. – Али задумался, глядя куда-то в пустыню. Все замолчали.

– Да, что-то изменилось, – вдруг сказал Максуд, – я чувствую, где-то зло просочилось и пустыня волнуется. Ладно, будем начеку. А пока нужно радоваться каждой минуте и такой вкусной еде, – и он подмигнул мне.

Все заканчивается и еда, особенно такая вкусная, тоже, увы. Мы с Миланой убрали посуду, встряхнули скатерть, я взяла Эльриона на руки и присела на мягкую подушку. Откуда-то в руках караванщика появился странный музыкальный инструмент, чем-то похожий на миниатюрную гитару. Он стал перебирать струны и запел.

Я угадала, его голос был завораживающим, он словно вёл к высоким мыслям и чувствам, он будил самые добрые оттенки души. Максуд начал песню, она была о любви, в ней пелось о юной дочери великого шаха, который был сильным и добрым властелином и отцом своего народа. Но что-то изменилось и в душу шаха проникло зло. Он заточил несчастную дочь в башне и запретил ей выходить. Много месяцев страдала дева в тиши башни, пока луна не подарила ей чудесный сон. В этом сне она гуляла по улочкам любимого города и повстречала юного парня. Сон объединил их, они полюбили друг друга и поклялись никогда не расставаться.

Но сон всего лишь сон и утро принесло обоим разочарование, плакала в башне нежная Будур, сжимал бессильно кулаки в своём доме несчастный Алладин. Любовь дала им надежду и разочарование, что же выберут они для себя, смирение или борьбу, как поступят.

– Ну вот и все на сегодня, – сказал Максуд, – продолжение завтра.

Я тихонько вздохнула, хотелось узнать, что же будет дальше. Потом удивилась сама себе, зачем торопиться, что будет дальше, я узнаю потом. У меня впереди много чудесных вечеров у костра. Я улыбнулась и поймала одобрительный взгляд Максуда. Вечер закончился и мы разошлись по шатрам.

– Эльрион, ты как, нравится тебе такая жизнь? – пощекотала я шейку дракончика.

– Очень, путешествие, оказывается, это интересно и хорошо, думаю, что дальше будет ещё лучше, – Эльрион сонно таращил глазки, изо всех сил пытался не заснуть прямо на моих руках.

– И я так думаю.

Мы расположились на ковре, брошенном прямо на песок, я подтянула под голову подушку и настал сон.

Следующее утро было розовым. Встающее солнце расцветило песок нежно-розовой дымкой, ночная прохлада неохотно отступала перед жаркими лучами. Мы с Эльрионом одновременно открыли глаза.

– Вперёд, нас ждут великие дела. Йо-хоооооо, – шепотом закричала я, дракошка закивал изящной головкой, пытаясь не рассмеяться.

Эльрион выпорхнул из шатра, а я занялась утренними процедурами. Умылась, собрала вещи, намотала платок на голову и вышла из шатра. Немедленно появился все тот же мальчишка, поколдовал над шатром и через минуту шатёр как будто сам собой оказался упакован в седельную сумку Мили, мальчишка исчез так быстро, что я даже не успела сказать ему спасибо. Я потрепала мягкую шерсть Мили, почесала ему ушки, налила воду в небольшой тазик и пошла искать Милану.

Караван поднимался. Верблюды вставали, перебирали тонкими ногами, потряхивали головами, пили воду, чём-то хрустели. Люди собирали шатры, жевали лепешки, запивая водой. Из-за спины тонкая рука протянула мне лепешку и чашку с водой.

– Доброе утро, Милана, я могу чём-то помочь?

– Поешь и попей, скоро в путь, – белозубо улыбнулась она и побежала дальше.

Мы с Эльрионом стали отщипывать кусочки сладкой лепёшки, запивая их прохладной сладковатой водой. От воды чуть ломило зубы, но она была очень вкусной. Как ни странно, мы быстро наелись, хотя лепешка не была очень уж большой. Остатки лепешки я скормила Мили, чем он был явно доволен. Путь начался, я чуть покачивалась на такой удобной спине верблюда. Мили мягко ступал на песок, как будто стараясь нести меня очень бережно. Я наклонилась к его уху и прошептала: