Тим надеется, что ему не придется применять силу сверх меры. Лучше было бы вообще не прибегать к насилию, но мелкие жулики, наживающиеся на лодках, редко обладают таким умом, чтобы до них сразу доходило, что игра проиграна и надо делать так, как он говорит.

Часы на приборной доске в машине показывают десять минут шестого, и снаружи бушует пекло. Он припарковался на широком тротуаре возле отеля Marítimo. По одну сторону, за пальмами, которые делят шесть рядов движения на две части, видны мачты яхт с колышущимися вымпелами. Команды торопятся загрузиться всем необходимым прежде, чем появятся владельцы яхт, чтобы отправиться в Таормину ради high life[14], в Ибицу ради клубов и наркотиков, или на Ривьеру, просто для разнообразия.

По другую сторону находится отель Hotel Iberostar Gold и зеркальный холл ночного клуба «Опиум». Кто-то из обслуги приклеивает пластик на афишу с именем вечернего диджея.

Три тысячи гостей принимает клуб «Опиум», а его дискотекой раньше владел Серхио Хенер, прирожденный игрок, ставший «королем развлечений», и его империя приносила ему в разгар сезона миллион евро в день. По его приказу именно в «Опиуме» подставили полицейских, которых он приглашал по воскресеньям. Серхио получил в свое распоряжение кадры, на которых полицейские пользовались бесплатно услугами проституток и употребляли кокаин, тот, что был в клубе, либо кокаин, конфискованный ими самими. Благодаря этим записям полиция вела себя так, как хотелось Серхио. Иногда находили трупы тех, кто мог быть его конкурентом. Трупы плавали лицами вниз, чтобы видны были проломленные черепа.

Тим закрывает глаза. Снова открывает.

Серхио Хенер сидит в камере предварительного заключения в Астурии, его перевели туда с острова потому, что его люди угрожали свидетелям. Хенер хотел стать «аристократом», но аристократами на этом острове могли быть только члены старых дворянских семей и династии владельцев отелей.

Красный «Форд Фиеста» останавливается у стоянки яхт, и из машины вылезает датчанин, которого ждет Тим. Его зовут Микель Андерсен, высокий и жилистый, преступник-неудачник, отсидевший только что пять лет на Оденсе за страховые мошенничества и нанесение телесных повреждений. Микель осматривается, констатирует, что за ним никто не увязался, и проходит на яхтенную стоянку. Он направляется вдоль пирса к яхте, купленной им на деньги, которые он обманом выманил у семьи немецкого зубного врача из Касселя, продав им другую яхту, существовавшую только виртуально в шикарном анонсе. Цена была низкой, но не настолько, чтобы скупердяй из Касселя заподозрил неладное, он просто купил яхту, не глядя. Тим открывает дверь машины. Достает из бардачка белый конверт, засовывает в задний карман ручку и переходит широкую дорогу вдоль гавани. Заходит на территорию стоянки. Молодая девушка в будке охраны не обращает на него ни малейшего внимания. Он прилично одет в синие брюки чинос и выглаженную белую рубашку, она наверняка думает, что он владелец одной из яхт. Он кивает шкиперам на огромной выкрашенной золотой краской яхте, перешагивает толстый шланг, чувствует запах гнили из мусорных ящиков и катера, на котором ассенизационный бак либо переполнен, либо испорчен.

Датчанин сворачивает налево, на боковой пирс, вдоль которого стоит длинный ряд парусников, и перепрыгивает на палубу двухмачтовика.

Тим смотрит на яхты. Молодая девушка драит палубу на корме, пожилой испанец сидит на парусном судне и чинит насос. Эти двое, пожалуй, могут услышать крики датчанина, но ничего не станут предпринимать. Здесь никто не звонит в полицию без надобности, а чужие проблемы никогда не станут твоими.

Тим останавливается у яхты датчанина. Раздумывает, стоит ли ему шагнуть на белую пластмассовую палубу и войти в каюту, но остается на причале и громко кричит куда-то внутрь судна: «Микель Андерсен, ты там?»

В каюте тишина.

– Дантист хочет свои деньги обратно.

Тим ожидает появления пистолетного дула, но вместо этого на палубу поднимается датчанин.

– А ты, черт побери, кто такой?

Те двое на соседних судах замерли, выжидающе смотрят.

– Я друг зубного врача, – говорит Тим. – Того, кто заплатил тебе за яхту и остался без нее. Он хочет свои деньги прямо сейчас.

Микель Андерсен делает шаг вперед, смотрит на него своими запавшими глазами, пытается принять угрожающий вид, но, когда это не производит никакого эффекта, отступает назад, и Тим перешагивает на судно, делая большой шаг, не прыжок.

Он открывает белый конверт, достает документы, протягивает датчанину.

– Подписывай.

– А что это?

– Это документы передачи собственности. Ты переписываешь яхту на стоматолога, потому что я подозреваю, что у тебя в каюте не спрятаны триста тысяч евро.

– Никогда. Я ничего не подпишу.

– Нет?

– Нет, это мой корабль.

Тим отбрасывает бумаги в сторону, делает быстрый выпад вперед и опускает кулак прямо на голову Микеля Андерсена, ловя себя на том, что чувствует облегчение, ему нравится бить. Кровь изо рта датчанина брызнула тонкой струйкой, кончик его языка показался между зубами, он покачнулся назад, как бы пошарил рукой в воздухе и упал на сине-белые полосатые подушки на сиденьях возле штурвала.

– Не загадь тут все кровью, – говорит Тим, – потому что это судно больше не твое.

Кровь течет изо рта Микеля Андерсена. Он смотрит на Тима, прикидывает, стоит ли сопротивляться, но вроде понимает, что это конец пути, тупик именно в случае с этой яхтой, именно с этой жульнической бизнес-идеей.

– Или ты выберешь волокиту с адвокатами, полицией и прокуратурой? Я могу превратить твою жизнь в такой ад, что ты затоскуешь по тюремным камерам в Оденсе, где тебя трахали в задницу.

Людей на других яхтах больше не видно, солнце палит еще жарче, пот стекает по спине, Тим достает из заднего кармана ручку, протягивает ее датчанину, который берет ее и подписывает пять скрепленных бумаг. Потом отдает их Тиму.

– Ты чему-нибудь научился? – спрашивает Тим и кладет бумаги в конверт.

– Что?

– Чему-нибудь это тебя научило?

– Что на это ответить?

– А мне откуда знать? Даю тебе полчаса на то, чтобы исчезнуть.

Тим поворачивается, поднимается на пристань, идет к машине, снова пересекая магистраль Маритимо.

Он включает кондиционер, потому что солнце успело превратить салон машины в печь крематория, тянется к месту пассажира, опускает солнцезащитные шторки и достает один из распечатанных снимков, засунутых за сеточку. Он держит карточку в руке, но не хочет смотреть на изображение, нет сил, и он переводит взгляд на пирс, куда только что причалили огромные катамараны. На берег вываливаются люди, пьяные, их тошнит, а тем временем пассажиры вечерних рейсов лениво ждут посадки в черной тени пальм, и тогда Тим делает вдох.

Глубокий вдох.

Датчанин идет вдоль пирса, на спине большая в форме мешка сумка, в руках наполненные до самого верха пакеты. Тим отправляет эсэмэску Вильсону, начальнику частного сыскного бюро Heidegger Private Investigators.

«All taken care of»[15].

«Good. Don’t forget about tonight»[16].

Он уже забыл. Что же будет вечером? Придется переспросить.

«What?»[17]

«You know. Duty time»[18].

Тим даже не пытается вспомнить, о чем речь, память редко приносит хорошее, а рядом по тротуару идут круизные пассажиры в ярких цветастых платьях и больших шортах. Дверь в клуб «Опиум» уже открыта, и мужчина протирает билетную стойку, покрытую черным лаком. Тим смотрит на карточку в руке, но не на снимок, а читает текст на обороте, что он уже и так много раз проделывал раньше.

! FALTANT! Has vist aquesta noia?