- Реджи, холодает.

- И не говори Фреди, хорошо еще, что ветра нет, а то мы бы тут с тобой прикурили.

Мой носитель соглашаясь кивает головой. Двое марсовых смотрят вперед, куда несется огромный пароход, изрыгая дым из трех труб. По моим прикидкам, до айсберга остается едва ли минут двадцать, и надо было срочно отвлечь матросов от линии горизонта. Делаю ментальное усилие - представляю терпкий запах выкуриваемой сигареты.

- Может покурим? - Тут же реагирует Фредерик Ли. Ох, уж эти мне курильщики, стоит только вспомнить вкус табака, и они делают охотничью стойку. Интересно, Павлов уже проводил свои опыты, или в этом времени я первый экспериментатор по приобретенным рефлексам.

- С мостика увидят, оторвут нам кое-что посущественнее голов.

- Будем по-очереди.

Реджинальд присаживается на корточки и в кулак с наслаждением втягивает в себя никотиновую отраву. Правда запах дыма совсем не похож на привычную вонь современных сигарет. Может, он курит какой-нибудь элитный табак? А что? Вполне может быть...

Когда он встает, прячется за ограждением уже мой носитель. Вкус сигарет действительно приличный. Но беспокоит Редж, слишком пристально высматривающий что-то вдали. Это совсем ни к чему, и я начинаю планомерную обработку своего хозяина. А что лучше всего может отвлечь от работы?  Конечно же женщины, особенно посреди океана да с соседством от простеньких дурнушек с третьих классов до заоблачных дам высшего света. Разжигаю примитивный до банальности костерок похоти. Что не очень-то и сложно, поминая богатую коллекцию порно, просмотренного мною в пубертатный период. Мой реципиент ошарашен чередой образов внезапно заполнивших его невинное сознание. Некоторые фрагменты для него становятся настоящим откровением.

- Редж, скажи, а у тебя с двумя было?

Вопрос, сравнимый по накалу подспудных страстей с лучшими шедеврами Шекспира, застает напарника врасплох. Тот, мгновенно забывая о важности порученного дела, отвлекается от чернильного горизонта и поворачивает ко мне озаренное тайным превосходством лицо. Здоровый румянец, наверное от холодного ветра, заливает всю его рябую физиономию.

- А я тебе на рассказывал?

С удивлением понимаю, что беспрерывно тарахтящий моторчик мужского эгоизма оказался заведен с пол-оборота. Дальше уже все развивается на автопилоте, и мне остается только, скрестив виртуальные руки на груди, с гордостью наблюдать дело своих мыслей.

- Редж, расскажи!

- Это было в Дувре пару лет назад...

Мой реципиент открыв рот выслушивает скучное повествование о похождениях местного ловеласа. Раж собеседника становится все более агрессивным, когда внезапно он прерывает свой поток откровенного вранья и, замерев, всматривается вдаль. Правой рукой некоторое время шарит по полочке, где должен лежать бинокль. Но в этот раз, по странному стечению обстоятельств, все бинокли лежат запертыми в сейфе, ключ от которого остался на суше. Мой носитель начинает дергать Реджи за бушлат, требуя продолжения рассказа, оборвавшегося на самом интересном месте, но тот неуверенно тычет пальцем в горизонт. Там только тьма и россыпь звезд сверху и снизу. Мой сосед некоторое время приглядывается. Неясная темная тень впереди, ничем не похожая на глыбу льда. Чувствую, как огромные мурашки наперегонки рванули по спине в короткий забег. Леденящий пот от их следов мгновенно заставляет забыть о полном эротизма повествовании. Ничего не успеваю предпринять, как мой носитель уже орет как резанный:

- Айсберг!

Суматошно бьет в гонг три раза и хватает телефон:

- Айсберг прямо по курсу!

Моя миссия на этом испуганном впередсмотрящем заканчивается, и я перемещаюсь на мостик, используя телефонную связь в качестве нити Ариадны. Перепрыгиваю прямиком в сознание помощника капитана Мердока. Теперь главное не дать обойти айсберг и в то же время не вляпаться в него прямо форштевнем. Удар должен пройти в меру скользящим, чтобы захватить как можно больше отсеков, и при этом достаточно плотным, чтобы пробить борт и подобно консервному ножу вспороть обшивку. Не знаю, что мне тут помогает — то ли навыки оставшиеся от слияния с командиром немецкой подводной лодки, то ли уже познания помощника капитана «Титаника», но интуитивное осознание, как вогнать стремительно несущийся корабль в лапы ледяного монстра, как бы у меня присутствует.

- Руль право на борт!

И пока рулевой лихорадочно крутить огромный штурвал, Мердок переводит рукоятки машинного телеграфа в положение «Полный назад». И что самое интересное, ментальный толчок потребовался совсем незначительный: самое простое решение лежало на поверхности, практически инстинктивная реакция, но дьявол как известно в деталях прячет свои рога и хвост. Пока все идет как по писанному - с падением скорости корабля, он будет терять управляемость, что с его-то инерционной массой будет фатально. И чтобы уж совсем закрепить начатое движение в океанскую бездну, подсказываю очередное решение:

- Руль лево на борт.

Теоретически это смотрится прекрасно — корабль, начав обходить айсберг, должен по замыслу еще и вильнуть хвостом, оставляя ледяную гору вне досягаемости бортов. Но только теоретически... С замиранием сердца наблюдаем, как картинка с ледяной горой постепенно смещается вправо.

Первый удар приходится в правую скулу. Толчок! Есть! Корабль слегка вздрагивает, и я ощущаю каждой клеточкой носителя продолжительный скрежет металла о что-то твердое. Ледяная гора, оставив на верхней палубе несколько белоснежных кусков, величаво проплывает за срезом борта. Тянутся минуты ожидания. Я начинаю беспокоиться - неужели опять провал? Ни шума поступающей в трюмы воды, ни заметного крена на борт. Что это? Еще кто-то своим присутствием на борту сделал невозможной его гибель? Появляется капитан собственной персоной. Эдвард Смит заметно встревожен. Наконец поступают первые доклады из машинного отделения о поступающей в отсек забортной воде.

- Стоп машины! - Смит принимает командование кораблем.

Гигантский корабль по инерции еще некоторое время движется и вот, наконец, замирает, лишь слегка покачиваясь, словно постепенно отходя от убийственной гонки за Голубой лентой Атлантики. Исчезла знакомая вибрация, гул машин. Зловещая тишина накрывает было уснувший корабль. Лишь тихий плеск воды за бортом.

- Аварийная тревога! Задраить переборки!

Ха-ха! Кажется, поздно пить «боржом» - вода уже в трех носовых отсеках. Я думаю, делать более здесь нечего. Носитель бросает штурвал и выходит на мостик. Однако, холодно! Океан далеко внизу. Вспоминаю вид с подводной лодки. Ага! Она же где-то недалеко, тарахтит в надводном положении, а, возможно, ее командир следит за нами сейчас через перископ, удивляясь непредвиденной остановке.

Выхожу на пассажирскую палубу. Здесь начинают собираться встревоженные пассажиры, еще не осознающие всей глубины постигшей их трагедии. Над освещенной иллюминацией палубой клубиться чернота ночного неба. Мне, кажется, что сама смерть распростерла крылья тьмы над обреченным пароходом. Окинув напоследок взглядом гиганта - прощай Титан! - безжалостно рву контакт...

Неожиданный прикуп получаю вместе с новыми способностями — оказалось, что болезни, широко представленные в людской среде, вполне можно избегать, стоит только их определить в пространстве Хаоса. Я раньше иногда удивлялся — как такие мелкие безмозглые создания, состоящие в лучшем случае из одной-единственной живой клетки, способны наносить непоправимый вред целой биологической агломерации, да еще и наделенной общим сознанием. Правда, в дальнейшем мои представления об умственных способностях человечества, как таковых, претерпели существенную корректировку - в большинстве своем, что принято называть сознательной деятельностью, на самом деле ею отнюдь не является, а в основе своей лишь приобретенная способность формировать непрерывный поток образов, изредка завихряющийся во что-то, отдаленно напоминающее продукт высшей мозговой деятельности. Но, тем не менее. Прочая микробиота и на такое неспособна.