Направляюсь к Максиму. Может, без Матвея он потеплеет немного и не будет напоминать железную бездушную машину. Стучусь. Дверь незамедлительно открывается.

– Прошу, – произносит он мягким, необычным для него голосом, позволяя пройти внутрь своего рабочего пространства.

Сделав пару шагов, застываю у двери, разглядывая обстановку. Максим за пару часов оборудовал свой пост охраны целым рядом специальных устройств, централизовал всю информацию о безопасности коттеджа и прилегающей к нему территории, вывел основные изображения с камер видеонаблюдения на четыре больших монитора, расположенных на письменном столе. Три поменьше, не считая ноутбука, транслировали более крупные изображения с разных зон наблюдения: центральный вход, сзади и по бокам дома, а также въезд во двор. Проводка аккуратно собрана и зафиксирована надлежащим образом, так, чтобы за неё не зацепиться ногами и не создать крушение миниатюрного «Пентагона».

– Ваш кофе, Максим. Надеюсь, Вы удобно устроились в штаб-квартире? – снимаю с подноса чашечку с ароматной жидкостью и протягиваю охраннику.

Максим улыбнулся кончиками губ и посмотрел на меня внимательно, я бы даже сказала, оценивающе. Его чуть прищуренные глаза опустились на мои губы. Задержавшись на них несколько секунд, скользнули по фигуре и выдали информацию, в которой я прочла одобрение. Оказывается, этому роботу присущи людские эмоции, хотя при первой нашей встрече он тщательно их прятал за стальной маской безразличия и холодности.

– Можно на «ты», Анастасия Петровна. Не нужно мне «выкать», – делает глоток, теперь уже сосредоточиваясь на моём взгляде. Его глаза будто улыбаются на фоне серьёзного, но харизматичного лица.

– Ладно, Макс. Как скажешь, – не выдерживаю прямого взгляда, отворачиваюсь к мониторам, пытаясь рассмотреть изображения постоянно меняющихся с определёнными интервалами времени картинок, и хмыкаю: – Тогда и ты не «выкай». Слишком много чести для простой девушки, как я.

– Вы – моя клиентка, – слишком близко за спиной раздаётся его уверенный, твёрдый голос.

– Разве ты не работаешь на полковника?

Ощущаю расползающийся поток мурашек по позвоночнику. Мужчина стоит так близко, что его дыхание касается моего затылка. Ненавязчивый и приятный запах парфюма медленно распространяется в воздухе.

– Я работаю на того, кто мне платит, а платит мне Дмитрий Александрович. Матвей Владимирович курирует работу всего лишь.

– Ясно, – пытаюсь успокоиться и подавить в себе внезапно возникшие странные чувства.

Максим – обаятельный молодой парень стандартной комплекции, но атлетически сложен, как и Дима. В нём сложно признать телохранителя. Этот человек непринуждённо носит дорогой костюм как любой успешный менеджер, работающий на какую-нибудь известную компанию. И если бы не кобура с пистолетом, что виднелась под расстёгнутым пиджаком, я бы и дальше не воспринимала его, как охранника.

– Я думала, телохранитель должен быть похож на мордоворота – ростом не ниже ста девяноста сантиметров, весом в сто килограммов.

– Вы сомневаетесь в моих способностях? – спрашивает он с долей сарказма.

– Нет, что ты. Полковник бы не позволил себе упасть в грязь лицом. Не думаю, что в его окружении тупые ребята, – оборачиваюсь я.

Его тело находится так близко к моему, что я ощущаю жар, исходящий от Максима. Наши лица на слишком близком расстоянии. Ситуация очень напряжённая. Он чувствует мою неловкость, скованность и первым отступает в сторону, отодвигая для меня кресло.

– Давайте так: в неофициальной обстановке я буду обращаться к Вам по имени, во всех остальных случаях – с отчеством. Так мы сможем наладить более тесный контакт в работе. Я бы хотел, чтобы Вы научились мне доверять, Анастасия. Эмоциональная связь с клиентом очень важна. Разногласия не приведут к хорошим результатам. Не забывайте, что в мои обязанности может входить круглосуточная охрана. Я стану Вашей второй тенью, и как бы Вас это ни раздражало – нужно принять и смириться с таким раскладом.

Макс

Около десяти часов назад…

– Здравствуй, Макс, – полковник вторгается в мою холостяцкую берлогу посреди ночи. С уставшим видом подходит к барной стойке и опускается на стул. – Хорошо обустроил лофт. Сразу чувствуется дух свободы и нестандартность мышления, – улыбается едва уловимо.

– Здравствуй, Матвей, – направляюсь к холодильнику. Достаю свежевыжатый апельсиновый сок. Наливаю в стакан и протягиваю ему. – Ты же знаешь, оригинальность – это мой конёк.

– Я бы сказал – смелое решение, – хмыкает. – В холостяцкой жизни бывшего секретного агента Федеральной службы изменений не предусмотрено, не так ли? Как твоя частная практика? – интересуется он, не глядя на меня, покручивая в руке стакан с прохладным напитком.

– Что-нибудь покрепче?

– Нет. Сока достаточно.

– Взял тайм-аут на пару месяцев. Что у тебя? – присаживаюсь напротив полковника.

– Мне нужна твоя помощь, Макс. Дело касается моей семьи, а ты лучший и один из немногих, кому я могу доверять, – достаёт из внутреннего кармана пиджака листок бумаги с записями и протягивает мне. – Стоимость услуги определишь сам.

– Работа хлопотная?

– Присмотреть за невестой племянника, чтобы глупостей не натворила ещё больше.

Притягиваю к себе включённый ноут.

– С чего хочешь начать?

– Нарой-ка информацию о её деде с помощью своей волшебной программки. Беляев Савелий Ларионович.

Начинаю вбивать инфу в поисковик.

– Какая-то чуйка у меня есть – в её бедах виновен старик. Не так прост святой отец, каким казался при жизни. Твоя задача – охранять её и детей. Если понадобится – телом прикроешь! Макс, за её жизнь отвечаешь головой.

– Нашёл, – читаю: – Заслуженный художник РСФСР. Воспитанник Горьковского специализированного музыкально-художественного детского дома. Закончил детскую художественную школу и Горьковское художественное училище, а также Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина. Живописец. Преподавал в Горьковском художественном училище. Член Союза художников СССР. После смерти жены большую часть времени посвящал плотничеству и служению церкви.

– От чего умер?

– Обширный инфаркт.

Матвей снова хмыкнул и сосредоточенно на меня уставился.

– Выясни обстоятельства, при которых скончался старик. Может, она вспомнит что-нибудь интересное из того рокового дня, если, конечно, находилась рядом. Проверь заключение экспертов о смерти деда в интерпретации врачей. Хочу взглянуть на медицинские бумаги. Потом доложишь мне. И ещё… – Матвей, призадумавшись, добавляет: – Приударь слегка за ней.

Перевожу озадаченный взгляд на лицо Матвея.

– Я не предоставляю эскорт-услуги, – бросаю ему, закрывая крышку ноутбука.

– Макс, блять! Я тебя не трахать её прошу. Хочу убедиться, что девчонка действительно «крепкий орешек», и что деньги племянника её не интересуют. Только смотри, чтоб я сам тебя не грохнул за последствия. Такие, как она, не валяются на каждом углу. Черту пересекать нельзя!

– Странная просьба, не находишь? Они сами не разберутся между собой? Могу предложить услугу полиграфолога. Или причина кроется не в ней?

– Это уже не твоё дело, Скорпион. Подготовь оборудование. Выбери систему охраны. Заеду в восемь утра.

Сейчас…

«Метр шестьдесят восемь», – едва заметно подрагиваю уголками губ, умиляясь её хрупкостью. Золотистая макушка Анастасии едва достаёт до переносицы. Всё в ней настолько напоминает Ларису, что я невольно прикрываю глаза и, втягивая тёплый цветочный аромат девчонки, погружаюсь в долгоиграющий персональный ад прошлого. Каскад блестящих волос, перекинутых через плечо, не скрывает тонкую шею с россыпью мелких родинок. В лучах дневного солнца прозрачный пух на её коже светится перламутром. Я вспоминаю, как целовал каждый дюйм тела Лоры, как скользил пальцами по изгибам тонкой талии, по плоскому животу, очерчивал округлые бёдра, закидывая себе на плечи, утопал в сладком нектаре её естества – будто бы время повернулось вспять. Последние несколько лет возродились из пепла в один миг. В развернувшейся яркой голограмме проносится сумасшедший вихрь воспоминаний, затягивая в свою воронку каждый прожитый день.