Но ничего хорошего «внизу» ее не ожидало: кадры менялись, в подписях множились фамилии объектов и заказчиков… От ужаса Дуся окончательно ослепла и с трудом разбирала мелкий шрифт подписей.

Но этого, пожалуй, и не требовалось: кто-то слил в Сеть досье клиентов «Сфинкса».

Нет, не досье. Так называемые фотосессии. Подписи к фотографиям не несли служебной информации, они сделаны уже кем-то другим. Чужаком, раздобывшим эти снимки самым невероятным образом.

Но что самое чудовищное – в конце «объявления» стояло многообещающее обещание продолжить слив и завтра: «Ждите, господа, вторую серию по „Сфинксу“. Там офигеть что будет!»

– Ты понимаешь, что натворила? – шипел над ухом голос Линки. – Мы тебе трех, – подсунула к лицу Евдокии три растопыренных пальца, – клиентов привели… а ты… Знаешь, как нас подставила?! – Синицына прерывисто и судорожно вздохнула, опустила зад на край стола. – Сереже уже звонили.

– Кто? – глухо поинтересовалась Дуся.

– Васильев. Он по нашему совету к тебе обратился. – Линка взвилась со стола, видимо припомнив тот звонок. – Дура ты, Землероева! Не умеешь работать, не берись!! Васильев моего Сережу живьем сожрет! Ой-ей-ей… – внезапно пригорюнилась, – и что же теперь будет…

В кармане Линки запиликал телефон; отвечая на звонок, она подошла к окну и чуть-чуть откинула занавеску.

– Да, Сережа… у нее… Говорит, что ничего не знает. Типа ни при чем. – И шепотом пожаловалась: – А меня тут уже сфотографировали. Скоро перед ее подъездом все местные журналюги соберутся… Да-да, конечно, выезжаю… Не забудь крем для загара в мою сумку положить! И детский зонт…

Закончив разговор, Ангелина развернулась к уничтоженной подруге и выдавила:

– Лучше б ты сюда не приезжала.

Евдокия прочитала за этими словами: «Лучше бы тебя в Москве прихлопнули».

Уже из прихожей Синицына выкрикнула:

– Меня не ищи! Я улетаю! Вместе с сыном! – и хлопнула дверью.

Просидев несколько минут в ступоре, Дуся кое-как заставила себя подняться и закрыть входную дверь на щеколду. Потом помыла лицо – щека, по которой размазалась зубная паста, начинала зудеть.

Так и не сняв веселую пижаму, она вернулась в кабинет и через сделанную Ангелиной щелку выглянула на улицу: акулы пера и фотоаппарата, как и сказала Линка, уже собирались. Несколько папарацци с фотокамерами наготове стояли у подъезда.

«Наверное, – печально предположила сыщица, – возле офиса „Сфинкса“ примерно то же самое. Обкладывают. Скоро обглодают. Акулы, мать их…»

Дуся села за стол к ноутбуку, подтянула к себе блокнот и, сверяясь с «Н-ским сплетником», принялась выписывать имена-фамилии и даты на снимках.

Руки тряслись, голова соображала плохо, в ушах продолжали грохотать упреки лучшей подруги: «Не умеешь, не берись!!. Лучше б ты сюда не приезжала!..» Когда в блокноте появился список из четырех клиентов, Евдокию затошнило. Хотя, признаться, в первый момент она предположила, что их будет больше. Но дело было не в количестве: из «Н-ского сплетника» ударили по наиболее значительным клиентам «Сфинкса». Васильева привел Сережа, двое залетели к Дусе с подачи Кости Семинариста, четвертый, правда, несколько выпадал из списка: пришел по объявлению, его имя пришибленная Евдокия даже вспомнила с трудом.

Но за глаза хватало и троих. Васильев – заносчивый мануфактурщик, работает на оборонку, шьет штаны для армии. Зимин и Коваль пришли от Семинариста. Первый появился где-то пять месяцев назад, заказал тривиальную проверку потенциального зятя-мажора. По слухам, Зимин тип крутой и своенравный (хотя со сфинксами общался вежливо).

О Ковале лучше вообще не вспоминать на сон грядущий: н-ский аналог московского Саши Миронова. Но если Мирон сейчас имеет относительно законный бизнес и грехи замаливает, то Коваль еще и не приступал на церквы жаловать.

Если б Евдокия предварительно узнала, за какого клиента хлопочет Костя, то даже говорить с тем не стала!

Но поверила Семинаристу, взяла аванс, а когда Люся пробила дяденьку по базам… «Сфинкс» побледнел всем дружным коллективом. Нифася даже отказался привлекать кого-то со стороны для слежки, сказал: «Сами справимся. Втроем. Если что-то протечет, копец всем, братцы».

Как оказалось нынче утром, накаркал Сашка. Протекло!

Коваль заказал «приделать ноги» за партнером по бизнесу Игнатовым. И было ясно, почему этого не могла сделать его служба безопасности: Коваль и Игнатов – совладельцы.

Сфинксы отследили Игнатова на встрече с конкурентом Абрамяном. Предъявили заказчику доказательства в виде отчета и фотографий. Тот сделал страшное лицо и приказал:

– Помалкивайте.

После чего, не попрощавшись, удалился.

А Евдокия и Нифася, проследив торжественный отъезд его кортежа из двух черных автомобилей – седана «Ровера» и внедорожника ничуть не проще, – не сговариваясь, потопали к серванту, где держали фешенебельный коньяк для дорогих клиентов. Понятливая Люся метнулась за закуской.

К вечеру всем дружным коллективом сфинксы накидались в хлам.

Немного отпустило. Вроде бы.

А позже Дуся очень удивилась, узнав, что Коваль и Игнатов продолжают работать вместе. Но вот их конкурент Абрамян планомерно и неуклонно разоряется, финансовые проблемы, по слухам, появились.

Ума большого не потребовалось, чтобы понять весь подковерный замысел клиента: Коваль использовал информацию от «Сфинкса», убедился в нечистоплотности партнера и прогнал через него дезу. Чуть позже, с удовольствием и чувством справедливого возмездия, он, судя по всему, финансово обескровил Абрамяна и разваливает конкурирующее предприятие.

Вероятно, скоро купит его с потрохами. Дешево и сердито.

А двурушника Игнатова – пинком под зад. Наверное, для этого уже готовы все документы, и фотографии от сфинксов придутся очень кстати.

Припомнив подоплеку этого заказа, сыщица отправила внутрь себя саркастический вопрос: «И чего ж тебе, такой умной, в бухгалтерии-то не сиделось, а? Как мама и советовала». Сводила бы сейчас дебет с кредитом, а не тряслась за друга и не вытаскивала его из СИЗО. Спала б спокойно, без глицериновых кошмаров…

Из спальни, где остался на зарядке телефон, раздался перезвон бубенчиков, и Евдокия вздрогнула: кто?! Кто ждет ее ответа?! Если миролюбивая Синицына едва не задушила шарфом, то…

На экране звенящего мобильника стояло имя «Митрохин». Увидев его, Евдокия захотела потихонечку скончаться. Самостоятельно и безболезненно. Костя Семинарист держит в руках весь (криминальный) бизнес речного порта, вхож во все круги и сферы Н-ска. С врагами долго не миндальничает и с конкурентами не церемонится.

«Господи, Семинаристу-то кто уже позвонил и предъявил претензии?! – перепугалась сыщица. – Зимин или, не дай бог, Коваль?!»

Но поскольку избежать разговора все равно не получится, лучше ответить сразу. Дуся взяла телефон трясущимися пальцами, прокашлялась и деловито прочирикала:

– Да, Костя, здравствуй, слушаю.

– Нам надо встретиться.

Митрохин, как и Ангелина, поздороваться забыл.

Паршивый признак.

– Я понимаю, – вяло согласилась Евдокия.

Она, признаться, ожидала, что портовый воротила будет вести себя, как впавшая в неадекватность Линка. Начнет орать и жаждать ее крови, но Константин сказал вполне миролюбиво:

– Вместе нам лучше не светиться, понимаешь?

– Да.

– Из дома сможешь незаметно выехать? Говорят, у тебя там столпотворение, «Сплетник» скоро онлайн-трансляцию от твоего дома запустит.

– Все очень-очень плохо?

Митрохин не ответил.

– Машину за тобой прислать? – спросил.

– Да. С номерами, которые к тебе привязать не получится. – В таком состоянии она доедет до первого столба или журналиста, который бросится фотографировать ее машину.

Семинарист хмыкнул, мол, кого ты, детка, учишь. Обговорив нюансы, отключился.

А помертвевшая Евдокия отправилась наводить марафет. С недавних пор у нее образовалась привычка-примета: отправляясь на опасные мероприятия приводить себя в порядок и надевать лучшее нижнее белье. Чтобы сотрудникам морга было приятно с ней работать.