Я проезжал дерево за деревом, кустик за кустиком, и я даже не думал о том, что находится за той стороной. А ведь зря. За той стороной леса открывалась вся красота тайги, и я хотел увидеть всё. Всё, что скрывал этот мир, но весь мир не открылся бы мне. Он бы вгрызался в кору, пытался спрятаться, и все тайны, что я пытался бы разгадать, так и остались бы без разгадки.

Я долго думал об этом, пока был в пути. Мысли о том, что в мире есть что-то, с чем я не знаком, не давали мне покоя. Я хотел бы быть кем-то больше, чем просто человеком, который с утра до вечера работает в офисе за гроши, но я тот, кто я есть, и этого уже не изменить. Но что-то должно было мне открыться. Я чувствовал, что скоро случится что-то очень важное, и какая-то тайна станет для меня чем-то вроде обычной темы для разговора. Я узнаю, что скрывается за занавесом, и это будоражило меня. Это согревало моё сердце и давало сил, и это заставляло меня давить на педаль газа сильнее и сильнее.

Я хотел оторваться напоследок и именно поэтому давил на педаль так, что пол был готов промяться. И знаете, я был счастлив. Я не был готов променять это чувство на что-нибудь другое. Хотя многие были готовы променять эту свободу на что-нибудь другое. К примеру, на посиделки в какой-нибудь грязной забегаловки, забивая свои желудки непонятной дрянью. Потом, эти же люди, опять меняли свободную езду на автомобиле на поход к врачу, жалуясь на боли в животе, видимо забыв о том, что несколькими месяцами ранее они сами травили свой организм, и даже не подумали о том, что это навредит им. И вот сейчас они просят помощи у врача, который не сможет им сказать, что они сами отравили себя, и им следовало променять регулярные походы в грязные забегаловки на безопасные поездки на автомобиле. Просто вдумайтесь, что было бы, если бы вместо того, как зайти в эту забегаловку и начать травить свой организм дешёвой пищей. Не думаю, что им пришлось бы бегать по врачам из-за того, что они сели в автомобиль и проехали несколько десятков километров наслаждаясь дорогой. Наслаждаясь каждым видом, что открывался перед ними, но увы, они выбрали медленную смерть, попутно выедая мозг жалобами своему врачу. Какая ирония.

Но чего-то мне сейчас не хватало. Несмотря на то, что сейчас душа моя была чиста, и мне хотелось провести за рулём всю жизнь, я ощущал пустоту. Эта пустота прошибала меня ровно как и озноб, после отличной ночи в кампании нескольких отличных людей. Посмотрев на пассажирское сиденье, я понял, чего мне так не хватало. Сжав руль, я вернулся в привычный стиль езды, и помчался вперёд, не забыв о том, что скоро нужно будет возвращаться обратно.

Уже развернувшись, я подумал о том, что я бы смог легко уехать из Осиновки. Меня пугало это место всё меньше и меньше, но я помню всё, что происходило два дня назад, и это давало пищу для раздумий. Я часто думал о том, что мы зря сюда приехали, и стоит уехать, но потом я видел радость Алисы, и мысли о возвращении в родную суматоху сразу уходили. Может и зря, а может и к счастью. В этот момент, я не знал, что ждёт нас впереди, и не мог здраво рассуждать, но я понимал, что раз мы сюда приехали, то не сможем уехать. Не сейчас. Точно не сейчас. Ведь я так долго добивался этой поездки, а теперь просто скажу Алисе о том, что нам надо уехать и мы уедем? Нет, это не прокатит. Алиса начнёт упираться, и это была ещё одна причина того, что я не бежал из Осиновки не оглядываясь. Хотя такие мысли у меня определённо были.

Обратно я ехал долго, и уже был почти уверен, что в отеле меня ждёт Алиса. Уверен, что у неё снова был какой-нибудь безумный план. Я уже знал Алису лучше, чем собственную мать, поэтому было бы глупо думать о том, что у неё есть планы лишь на один день. Алиса если и отрывается, то отрывается в течении нескольких дней подряд, и это мне даже нравилось. Мне нравилось то, как она растягивает удовольствие и всегда следует плану, даже не смотря на усталость. Нравилось даже то, что она очень редко советовалась со мной, и, при этом, всегда удачно создавала такую планировку дня, которая понравилась бы каждому. Она была умна, и не предпочитала это скрывать, и именно за это я любил её больше всего.

Я уже проехал около половины пути, но мне казалось, что до ближайшего туалета я уже не доеду, поэтому мне пришлось остановиться. Выйдя из машины, я почувствовал всё тот же набор чувств, что окутывал меня, когда я вышел из машины по пути к Осиновке и нашёл оленя. Мне было одиноко, и тревожно. Я не чувствовал себя одиноким, пока сидел в машине. Но как только я вышел из машины, это чувство окутало меня, и это было неприятно. Словно кто-то хотел проникнуть в мой мозг, предварительно ослабив меня этим поганым чувством, и это, понемногу, давало свои плоды. Одиночество холодом расходилось по моему телу, проникало в мой мозг, а тревога спешила на помощь, и казалось, что сейчас из кустов выпрыгнет сам Дьявол, и заберёт мою душу. После таких мыслей я понимал, что останавливаться мне не стоило, но уже ничего не изменить.

Поборов паническую атаку и справив нужду, я снова двинулся в путь. И снова я наткнулся на очередную мысль в своей голове, но теперь мысль была совершенно новой. Никогда раньше я не думал об этом, но теперь приходилось. Не знаю, встречали ли вы когда-нибудь магический лес, да и вряд ли вы верили в существование магии, но сейчас я твёрдо был уверен, что этот лес источает какую-то энергию. Возможно, так лес отпугивал чужаков, а возможно, я лишь подобие человека, который редко выходит из дома, и хочет ощущать себя и мир вокруг себя чем-то иным. Обычно, эти люди думают, что они всесильны и могут поработить мир, но уже через 10 метров спотыкались и падали лицом в грязь, ведь они забывали главное правило всесильный людей, а именно – «Гордыня убивает силу». И это правило действительно было истинным, ведь каждый знал, что Гордыня может убить силу. Не буду приводить конкретные примеры, но скажу лишь, что Наполеон прошёл бы Россию, если бы не считал себя и свою армию непобедимой, но, увы, он упал лицом в грязь, как и любой, кто задирает нос. И сейчас я был похож на одного из таких людей, вот только я не думал, что я всесильный. Я думал, что лес, что окружает меня, обладает какой-то силой. Я думал так лишь для того, чтобы скрыть свою трусость, и казаться более сильным, чем я есть на самом деле. Мне нужна была надежда, и я обретал её за фальсификацией. И это действительно помогало. Сказки о том, что в лесу живут феи и делают лес угрожающим помогали мне, давали сил и надежду в то, что я всесильный, и могу всё побороть, но на деле, стоило мне выйти из машины, как паника захлёстывала меня и я снова не мог думать о том, как же хорошо я ехал пару минут назад. И где-то в глубине души я понимал, что этот лес – совершенно обычный лес, где нет ничего мистического и странного, но я хотел верить в мистику, чтобы быть сильным.

Разметка на дороге проносилась так, словно это песок в часах. Однако у них были существенные различия. Песок мог закончиться, а разметка могла и не закончиться никогда. Я бы мог ехать и ехать по дороге, и кто знает, где я бы оказался. Мне безумно нравилась мысль о том, что дорога бесконечна, и в голове всегда назревал план о кругосветном путешествии со своей неизменной спутницей. Но только на топливе можно было бы разориться, и поэтому этот план снова отходил в дальний ящик под названием «сто и одна несбывшаяся мечта».

И вот я уже снова в Осиновке. Снова я в том месте, из которого я хотел уехать, но что-то держало меня. И я даже и не думал сопротивляться.

Я остановился на парковке, заглушил автомобиль, и пошёл в отель. Олег встретил меня недовольным и вымученным взглядом, но я даже и не думал поинтересоваться и узнать причину его расстройства. После того разговора, я не очень-то и хотел с ним разговаривать, да и он был не против одиночества. Он был одним из тех людей, которым комфортнее было одним. В общем-то, он получил то, что и хотел.