– Держите, – она налила мне одну рюмку, поставила её рядом, и отошла на несколько шагов назад.

– Ты чего отошла? Боишься меня? – Я более подробно рассмотрел мою собеседницу. Лицо её было аккуратным, не длинным, но самое прекрасное было в глубине лица. Её глаза. Они были настолько зелёные, и красивы, что, на время, я забылся, но услышав её речь, мгновенно вернулся.

– Не совсем, но когда работаешь круглые сутки в кафе, в котором останавливаются всякие отбросы, то начинаешь не доверять людям.

– Сюда кто-то заезжает? Никогда не видел тут людей, кроме персонала.

– Иногда приезжают, пьют кофе или что покрепче, и уезжают, но чаще всего тут зависают местные.

– Значит, что у вас тут что-то типо местного Диснейленда?

– Можно сказать и так, – смеясь, произнесла она. Смех её пролился по помещению светлым ручьём. –а может мы, когда-то, из этого места устроим что-то, чем можно будет восхищаться.

– Разве ты не восхищаешься этим Диснейлендом?

– Посмотри на этот Диснейленд. Как тебе?

– Я понял твою мысль, и, пожалуй, сейчас мне нужна будет вторая рюмка. – сказал я, и опустошил рюмку.

Она налила мне вторую рюмку, и мы снова продолжили нашу беседу.

– Хорошо, тебе не нравится это место. Зачем тогда ты работаешь здесь? – Вновь начал я. Мне казалось, что моя собеседница не против разговора, да и я всё больше и больше втягивался в разговор.

– Это кафе моей матери. Она больна, и не может всего делать, поэтому часть дел мне пришлось взять на себя.

– Значит ты намеренно отказалась от лучшей жизни ради матери?

– Именно. Всё же, она дала мне жизнь, и не раз помогала мне, когда я нуждалась в помощи. Это меньшее, что я могу сделать для неё.

– Благородно. Но мы ведь оба понимаем, что после её смерти, ты вряд ли останешься здесь.

– Не знаю. Что меня ждёт там? – Она подошла к полке с выпивкой, открыла какую-то бутылку, и наполнила стакан. – В городе я буду как букашка, что случайно забрела в муравьиный рой. Я буду там чужой, и вряд ли когда-то стану своей.

– Я в Осиновке всего два дня, а уже пью с местной Мэрилин вос Савант. И, как видишь, местные не съели меня. Ты умная девушка, и вряд ли пропадёшь в городе, но тут твоя судьба может сгнить, как гниют судьбы амбициозных людей.

– Я думала об этом, но сейчас ничего не могу сделать. Может через год я решусь на переезд, если маме станет легче, но сегодня я точно останусь здесь.

– Что же, тогда выпьем за светлые мысли! – После этих слов, мы синхронно подняли то, что было у нас в руках, и выпили содержимое.

Она посмотрела на часы, что находились у неё на левой руке, и увидев время, сказала:

– Мне нужно идти. За выпивку можешь не расплачиваться, можешь считать, что это благодарность за хорошую беседу.

– Нет, я так не могу. – Я положил нужную сумму на стойку, и после продолжил. – Это тебе на Диснейленд твоей мечты.

Лицо её покрылось лёгким румянцем, и она предстала передо мною не взрослой официанткой, а умной, и совсем юной девушкой, которая, как и я, застряла в этом месте.

Она ушла, и я остался наедине с собой. Снова. Только теперь мою голову посещали не мысли о секретах этого места, я думал совершенно о другом. Меня волновала судьба этой девочки. Она точно не потерялась бы в городе, её светлый ум мог служить на благо, а сама она могла стать знаменитой женщиной, но сейчас это место пожирает её судьбу, и это было досадно.

Недолго думая, я быстро опустошил вторую рюмку и вышел из кафе. Только направление дальнейшего движения я выбрал не сразу. Я мог вернуться к Алисе, и закончить эту ночь, а мог побродить по деревне, найти новых людей, и, найдя людей, найти неприятности. Всё же, милиции тут нет и защитить меня некому, поэтому я решил двинуться обратно в отель.

Путь был слишком долгий и сложный. Сказывалось то, что сегодня я прошёл расстояние, которое обычно привык проезжать на машине, и ноги мои выли от боли. Сейчас я уже понимал, что идея пойти прогуляться была глупой, но уже я был не в силах что-то изменить, поэтому мне оставалось идти вперёд и терпеть.

Казалось, что я был в пути уже год, но прошло лишь три минуты. Я уже видел угол отеля, и понемногу моему взору стал открываться багажник моей машины, которая была припаркована в самом начале парковки. Мозг мой наполнила неописуемая радость, мышцы перестали напоминать, по своей твёрдости, арматуру и я стал идти гораздо быстрее.

И тут я, по неясной причине, посмотрел на крышу, и увидел Олега, стоявшего на крыше. Не знаю, хотел ли он прыгнуть, но стоял он прям на краю крыши, и это насторожило меня. Страх начал проникать в кровь вместе с адреналином, отдавая необычной пульсацией в висок, и я сразу же побежал на крышу.

Не зная, где находится вход на крышу, я побежал на третий этаж, в надежде на то, что там есть вход на крышу, и, как оказалось, я не промахнулся.

Зайдя на третий этаж, я заметил то, чего не замечал раньше. Здесь не было обоев, лишь голые, серые стены, наполненные тоской и унынием. Совсем не под стать этому месту. Эти стены портили первоначальное впечатление о доме, ведь если первый и второй этаж символизируют собой загадочность, строгость и утончённость в стиле, то третий этаж если и мог что-то символизировать, то только…смерть. Такая же пустота, такая же попытка создать что-то, но попытка оказалась безуспешной.

И вот я увидел чёрное пятно на серой стене. Это и было то, что я искал.

Я открыл дверь, и увидел Олега, стоящего у края, с бутылкой пива в руках. Я бы не сказал, что у него был вид как у человека, который собирался покончить с собой. Скорее, он был воодушевлён, но не подавлен.

– Не прыгай. Это ведь ничего не изменит. – старался я говорить спокойно, но я слышал и чувствовал, как дрожал мой голос. Я был готов спорить с ним до рассвета, лишь бы он не прыгнул.

– Сдурел? Я не собираюсь прыгать. Неужели я похож на человека, который собирается прыгнуть с крыши?

– Вроде нет. – С явным недоверием говорил я. В тот момент я думал, что он лишь пытается отвлечь меня и запудрить мне мозги, чтобы прыгнуть в удачный для себя момент.

– Ну вот. К чему весь сыр-бор?

– Не знаю. Ладно, тогда я пойду. – Мне было стыдно, и я хотел скорее смыться отсюда. Я чувствовал, как вены на моём лице нагревают моё лицо, и я начинаю краснеть.

– Стой-стой, вот ты думал, что я хочу прыгнуть, почему? – Он двинулся ко мне, и через несколько секунд отошёл от края.

– Не знаю, правда.

– Но ты же поднялся сюда, чтобы спасти меня. Хорошо, допустим, что я реально хочу прыгнуть, какой может быть у меня мотив? Может быть, меня бросила подружка, которая уже второй месяц крутила роман с местным дурачком и решила окончательно уйти к нему из-за того, что у него болт больше? Это ведь оскорбительно. Она уйдёт к нему от меня лишь из-за того, что он сможет удовлетворять её лучше, чем я, но в других делах он будет полным нулём. Они даже не смогут нормально общаться, но она всё равно выберет его.