– Сейчас закинем пакеты в тачку и зайдем еще в одно место, – проговорил босс, щелкая пультом в рядом припаркованную машину.
– Нет.
– Что значит «нет»?
– У меня нет денег на бутики. Зря я согласилась на эту авантюру.
Гоша, игнорируя мои жалостливые вздохи, уже закинул пакеты в багажник, закрыл машину и подхватил мой локоть.
– Как-нибудь порешаем, зай. Спишем на корпоративную карту.
– В смысле? – очумела я.
– Скажу, что модель для съемок одевал, а ты пару раз попозируешь мне для буклетов.
Господи, как в его жизни все легко!
– Серьезно?
– Абсолютно. Идем уже.
Вот бы именно он оказался маринкиным мужем! Курить я его отучу. А в целом, очень же положительный мужчина.
Но я фатально ошиблась со временем. Ничего двумя часами не обошлось. После второго магазинчика последовал третий, потом обувной, потом парфюмерный, потом я сидела в кресле визажиста, а Гоша давал ценные указания, что со мной сделать и как преобразить.
Нет, я уже ничего не боялась. От карнавала, устроенного Гошей, моя голова пошла кругом. А под конец я с трудом узнавала себя в зеркале.
– Вот теперь мне нравится, – высказался довольный босс, параллельно доставая звонивший телефон.
Было уже поздно, часов семь, точно. Я повернулась к Гоше, успевая спросить, пока он не подключился к разговору:
– Теперь всё? Можно уходить?
Гоша улыбнулся одним уголком губ, пальцем показывая мне помолчать, и ответил на звонок.
– Да, Андрей? Нет, уже освободился… Конечно, есть. Что, опять болит? Ладно, завезу. Еще чего прихватить? Топор – слишком кардинально, босс. Сначала попробуем народные средства.
Гоша убрал телефон и жестом позвал за собой на выход:
– Сейчас заедем к боссу, спасем его от смерти, а потом я подкину тебя домой.
– Куда? Меня? Ой… Не надо. Я лучше…
– Я сам знаю, что лучше. Садись и молчи. Громов – буйный, когда у него приступы мигрени.
Некоторое время мы ехали молча, но потом я не выдержала:
– И часто у него приступы?
Гоша кивнул, внимательно следя за дорогой. Я рассчитывала на продолжение, но он молчал, а другие вопросы задавать казалось бестактным.
Но молчание и Гоша – вещи несовместимые.
– Это после покушения. Слышала, наверное?
– Не-а.
– Эх ты, деревня… Громов же вообще отвязный был. Тусовки, выезды, встречи, командировки. Никто же не думал, что его активность и напористость настолько заденут конкурентов. Он подвинул одних, потом – других, третьи взбрыкнули, и Громов их вообще выдавил с рынка, – Гоша снова сделал паузу. – А потом – бум! Мы думали, не соберем… Но он – боец. Выкарабкался. Урок усвоил. Стал, конечно, параноиком, но, главное, жив и зол. Теперь никаких переговоров – всех рвет на подходе.
– Угу, – подала я голос, не зная, что от меня требуется. Сочувствовать Громову или восхищаться им?
– Вот только наваливаются на него приступы головной боли. От них он вообще все человеческое теряет.
– А лечить не пробовал? С такими деньгами наверняка же можно вылечить любую болезнь?
Гоша хмыкнул:
– Эх, зая, скажи еще, новую жизнь можно купить. Не помогает. Лечил и лечит, и впустую. Сначала бросался на всех, потом забаррикадировался на седьмом этаже и руководит дистанционно, через своих секретарш.
– Я его у Ильи на совещании видела. Два раза.
– Иногда надо напоминать о себе. Вот потому собирает.
Тем временем мы выехали в пригород к одному из частных коттеджных поселков. Я рассматривала сказочные домики за заборами и офигевала. Перед одним из таких Гоша остановился.
– У тебя права есть?
– Нет. А что?
– Жаль. Идем.
– Ой, а можно я тут посижу?
– Нет. Там может затянуться. Так что посидишь внутри.
Я в очередной раз дала зарок молчать при боссе Громове, чтобы не провоцировать мигрень, и поплелась за Гошей, попутно разглядывая гармонично разбитый сад вокруг сказочного дома, явно косящего под натурализм и слияние с природой.
Громов у меня как-то больше ассоциировался с пентхаусом где-нибудь в Москоу-сити, а не с миленьким экодомом под Москвой.
– Он раньше в огромном небоскребе в Москва-сити жил, – вдруг пояснил Гоша, как будто подслушивая мои мысли. – Но от шума съехал сюда. Хотя причину приступов так и не установили: то резкий звук, то запах, то неловкий поворот головы или яркий свет. Что угодно может спровоцировать. Так что, помни, ни звука!
Гоша достал таблетку от электронного замка, прижал ее к двери и пропустил меня внутрь.
Первое, что меня поразило – мягкие темные стены и приглушенный свет, почти полутьма.
– Разувайся и за мной, – шепотом приказал Гоша.
Шел он не наугад, а словно точно знал направление. Мы миновали ряд комнат, которые из-за сумрака разглядеть особо не получилось, потом прошли по крытой галерее в остекленный парник, это оказался закрытый бассейн. В центре на спине лежал голый босс Громов, явно не рассчитывающий, что Гоша припрется не один.
Гоша только тронул поверхность воды, а Громов тут же отреагировал, уйдя под воду и в два сильных гребка подгребая к бортику. Его тяжелый взгляд остановился на мне:
– Это кто?
От тяжелого скрипучего голоса Громова по коже побежали мурашки. Стопудово от испуга. Ведь раньше, сталкиваясь с ним в туалете, я не замирала так.
– Моделька для новой пиар-компании, – приглушенно ответил Гоша, интонацией призывая не замечать меня. – Давно приступ?
– Да, – глухо вздохнул Громов, заставляя по-другому посмотреть на него.
– Может, тогда укол? Таблетка слабее…
– Нет, Игорь, не хочу получить зависимость. Таблетку.
– Ну, как скажешь.
Гоша повернулся ко мне:
– Найди стакан с водой.
Я выпучила глаза: ему бассейна мало? Где я в незнакомом темном доме буду искать стакан и воду?
– Зай, метнись. Кухня за проходом направо.
Когда я вернулась, героически отыскав кухню, стакан и даже наполнив его из кулера, оба босса уже сидели на шезлонгах, и оба в плавках.
Гоша поплавать собирается? А когда же мы поедем домой?
Подала стакан Громову, вздрогнув, когда пальцы на секунду соприкоснулись.
Он, не глядя на меня, запил таблетку и вернул стакан.
Здрассьте!
Гоша тоже что-то подозрительно сосал. Минут на десять воцарилась тишина.
– Отпускает, – тихо сообщил Громов.
– Главное, чтобы плющить не начало, – вяло отозвался Гоша.
Я напряженно гуглила в телефоне ближайшие маршрутки до города, но… Но. В коттеджном поселке общественный и даже коммерческий транспорт не ходил.
Ладно, владельцы местных замков все имеют по автомобилю и не по одному, но домработницы, няньки, садовники и остальные как-то же должны добираться до небожителей, чтобы им служить?
– Вот черт, – ругнулся Громов. – Радуга перед глазами пошла.
– Больно? – откликнулся Гоша.
– Нет.
– Тогда забей.
– Херово. Ничего не вижу.
– Ага. В следующий раз другую дам попробовать.
Я с ужасом осознала, что пока радуги перед глазами боссов не отмелькают, отсюда я не уеду.
Тихо свалила из бассейна, написала эсэмэску сестре и нашла комнату с кроватью, где прилегла, надеясь, что Гоша не забудет про меня и заберет.
Забыл.
Утром я продрала глаза, умылась и пальцем почистила зубы. Осторожно вышла из комнаты и выглянула из окна на подъездную дорожку – машины Гоши там не было. Сталкиваться с Громовым в воскресенье утром в его доме не хотелось.
Я толкнула дверь, потом сообразила нажать на отмычку электронного замка и выскользнула наружу. Час блуждала по поселку, пока меня не отправили в сторону трассы. Там нашла остановку и еще полтора часа ждала автобус, три часа добиралась до квартиры и ввалилась туда уже без сил ближе к трем.
– Ну ничего себе шоппинг! – всплеснула руками Маринка, а когда я рассказала, где провела ночь, первым делом спросила: – Образцы Громова взяла?
– Как ты себе это представляешь? – возмутилась я. – У человека мигрень на всю башку, а я ему волосы вырывать буду?
