- Поищи кого в своем весе, тогда и толкуй про трепку, - сказал мистер Снаппер, свистнул собак и скрылся в лесу. И таким образом мы вышли из стычки, можно сказать, победителями; однако мое представление о сельском рае уже несколько изменилось.

Глава XXXV

Провинциальные снобы

- Черт бы взял ваших аристократов, - сказал Понто, когда мы с ним беседовали о семействе Карабас, с которым "Мирты и Лавры" вели междоусобную войну. - Когда я впервые приехал в наше графство, - это было за год до того, как сэр Джон Бафф выступил в интересах тори, - маркиз Карабас, тогда еще лорд Сент-Майклз, который, разумеется, был оранжистом до мозга костей, оказывал мне и миссис Понто такое внимание, что я, признаюсь, попался на удочку старого лицемера и думал, что сосед у меня просто чудо. Ей-богу, сэр, мы получали от маркиза и ананасы, и фазанов, то и дело слышишь, бывало: "Понто, когда же мы с вами поохотимся?" - или: "Понто, у нас надо бы пострелять фазанов, их слишком много развелось", - а миледи требовала, чтобы дорогая миссис Понто приезжала в замок Карабас с ночевкой, и вводила меня бог знает в какие траты из-за туалетов моей жены, - всяких тюрбанов и бархатных платьев. Что же, сэр, подходят выборы, и хотя я всегда был либералом, но по личной дружбе, конечно, мне пришлось голосовать за Сент-Майкл-за, который стоял первым в списке. На следующий год миссис Понто вздумалось пожить в Лондоне; меблированная квартира на Кларджес-стрит, по десять фунтов в неделю, наемный экипаж, новые платья для нее самой и девочек и черт его знает что еще. Первые визитные карточки мы завезли в особняк Карабасов; в ответ карточки миледи передает нам лакей, этакий верзила; и можете себе представить, как расстроилась моя Бетси, когда горничная меблированных комнат подала нам эти карточки, а леди Сент-Майклз поехала дальше, хотя отлично видела нас у окна гостиной. Вы не поверите, сэр, после мы четыре раза были у этих чертовых аристократов, а они так и не отдали нам визита; и хотя леди Сент-Майклз в том сезоне дала девять званых обедов и четыре завтрака, она ни разу нас не пригласила; и в Опере она не ответила нам на поклон, сделала вид, будто не узнает нас, хотя жена весь вечер ей кивала. Мы ей писали, - просили билетов на бал у Олмэка; а она ответила, что у нее все билеты обещаны знакомым; да еще сказала при Уиггинс, своей горничной, а та передала Дигс, служанке моей жены, что удивляется, как это люди нашего общественного положения могли настолько забыться, что возмечтали побывать в таком месте!

Поехать в замок Карабас? Да ни в жизнь. Ноги моей не будет в доме этого дерзкого, наглого, нищего фата - и я его презираю.

После чего Понто сообщил мне по секрету кое-какие сведения о денежных делах лорда Карабаса: как он задолжал всем и каждому в графстве; как плотник Джукс совсем разорился и не может получить по счету ни одного шиллинга; как мясник Бигс повесился по той же причине; как шестеро здоровенных лакеев не получили ни одной гинеи из своего жалованья, а Снафл, старший кучер, так-таки сорвал с себя парадный парик и швырнул его к ногам леди Карабас на террасе перед замком; все эти истории рассказаны мне строго по секрету, и потому я не считаю приличным их разглашать. Но такие подробности отнюдь не подавили во мне желания увидеть знаменитый замок Карабас, возможно даже, что они усилили мое стремление узнать побольше об этих величественных чертогах и их владельцах.

При въезде в парк стоят две высокие, мрачные, замшелые сторожки обветшалые дорические храмы с черными печными трубами в изящнейшем классическом вкусе, и, конечно, ворота увенчаны всем известными котами в сапогах, поддерживающими родовой герб Карабасов.

- Дайте привратнице шиллинг, - сказал Понто (который довез меня до ворот в своей коляске). - Ручаюсь, она наличных денег давненько не видывала.

Не знаю, имелось ли какое-либо основание для этой насмешки, но денежный подарок был принят с книксеном, и ворота передо мною распахнулись.

"Бедная старуха привратница, - сказал я про себя. - Ты и не подозреваешь, кого ты впустила: историографа снобов!"

Мы миновали ворота. Сырая зеленая пустыня парка простиралась направо и налево, ограниченная бесконечной серой и холодной стеной, и сырая, длинная и прямая дорога вела к замку между двумя мокрыми рядами громадных унылых лип. Посредине парка - большой, черный водоем, или озеро, ощетинившееся тростниками и кое-где покрытое пятнами вроде горохового супа. Облупленный храм высится посреди этого прелестного озера на островке, к которому можно подъехать на гнилой барке, покоящейся в развалинах лодочного сарая. Купы вязов и дубов усеивают плоскую зеленую луговину. Все они давно были бы срублены, если б маркизу было дозволено сводить лес.

По этой длинной аллее Снобограф шествовал в одиночестве. На семьдесят девятом дереве с левой стороны повесился разорившийся мясник. Я нисколько не удивился такому его поступку, - очень уж скорбное и печальное впечатление производило это место. Так что мили полторы я шел в одиночестве - и думал о смерти.

Я забыл сказать, что дом оставался на виду во все время дороги, - кроме той минуты, когда его заслонили деревья на жалком островке посреди озера, гигантский дворец красного кирпича, прямоугольная закоптелая громада. По четырем его углам высятся четыре каменные башни с флюгерами. Посредине величественного фасада - высокий ионический портик, к которому ведет просторная, пустынная, устрашающая лестница. Ряды черных окон, обделанных в камень, тянутся с обеих сторон портика - справа и слева в трех этажах, по восемнадцати окон в каждом ряду. И дворец и лестницу вы можете видеть в альбоме "Виды Англии и Уэльса" - с четырьмя золочеными каретами на усыпанной гравием дороге и с группами дам и господ в париках и кринолинах на утомительных для подъема ступенях лестницы.

Но эти лестницы в чертогах знати строились вовсе не для того, чтобы по ним ходить. Первая леди Карабас (они всего восемьдесят лет числятся в "Книге пэров"), если б она вышла из золоченой кареты во время ливня, промокла бы до костей, не поднявшись и до половины дороги к украшенному резьбой ионическому портику, который охраняют одни только унылые статуи Мира, Довольства, Благочестия и Патриотизма. В эти дворцы попадают с черного хода. "Таким путем и Карабасы пролезли в пэры", - заметил после обеда мизантроп Понто.