Один из таких шикарных коридоров упирался в высокие своды большой пещеры. Вернее, это была даже не пещера, а великолепный зал, в котором на данный момент и происходил этот разговор. Голоса участников разносились под сводами зала и заставляли смущаться одного молодого гнома, явно отстраненного от участия в общей беседе, но, тем не менее, вынужденного быть ее свидетелем. Гном неуверенно топтался перед входом в пещеру и при особо забористых оборотах речи, доносившихся до него, попеременно то краснел, то бледнел, но покинуть свой пост никак не решался, помня суровый наказ дождаться своего начальника именно здесь. А непосредственным начальником молодого и такого робкого гнома был сам старший королевский Советник! Попробуй, ослушайся, сразу в каменоломни загремишь на пару седмиц, или еще пуще, лишишься всех волос в бороде (а она у него и так была не шибко длинная, по причине все той же молодости). Вот и маялся молодой гном, не зная, как реагировать на то, что он здесь услышал. А послушать действительно стоило. В зале шел ожесточенный спор между старшим королевским Советником и королевской четой. Причем, если король еще пытался сдерживаться, то его державная супруга подобными мелочами не заморачивалась и в данный момент вовсю чехвостила господина старшего Советника.

– И вы мне еще будете говорить, что сделали все возможное, чтоб вернуть заблудшего малыша в отчий дом? Да гнать надо таких исполнителей драной метлой, черенок им в зад.

– Клотильда, ну успокойся, при чем здесь Вернод? – массивный гном с небольшим, еле заметным брюшком пытался удержать разгневанную гномиху.

Вопреки гуляющему мнению среди людей, что гномихи все некрасивы и грубоваты, это было не так. Просто всеми делами на поверхности занимались гномы-мужчины, предпочитая лишний раз не демонстрировать самого главного своего сокровища – женщин. Именно женщины в семьях гномов рождались намного реже, чем мужчины, а потому и считались самой огромной ценностью. К тому же они не были так безобразны, как приписывала им молва (хотя, если сказать по правде, сами же гномы эти слухи и распускали). Немного широковаты в кости, с белоснежной кожей (редко видящей солнечные лучи) и шикарными формами (как принято говорить про таких женщин), гномихи никогда в карман за словом не лезли и принимали решения наравне со своими мужьями, не считая зазорным иногда и покритиковать своего благоверного. Зато, если это делал кто-то другой, то берегись недруг! Своего они никогда и никому не отдавали и чужую критику в адрес своего (любимого, мужа, брата…) не переносили на дух. Надо сказать, что многие солидные гномы даже побаивались своих вторых половин, хотя никогда в этом при всех не признались бы.

Вот именно такая дама сейчас и рвалась в бой, размахивая немаленькими кулаками и норовя заехать несчастному Советнику в нос. А тот потихоньку пятился назад, совершенно не представляя, что будет делать, если король Рандос, который также являлся его другом, не сумеет удержать свою вспыльчивую супругу.

– Рандос, и это говоришь мне ты?! Да ведь именно твой Вернон не так давно убеждал нас, что ничего страшного не случится, если мальчик немного развеется в человеческом городе. Что у него там все схвачено и малыш будет всегда под присмотром. И что в результате получилось? Наш малыш сейчас в этом вертепе разврата и лжи, и мы никак не можем забрать его домой. Видите ли, поступившие в Академию на все время учебы не принадлежат своим семьям и не подпадают под обычные законы! А наш Драрги сейчас может быть мучается, голодает. – рыжеволосая Клотильда (рыжий цвет среди гномих был достаточно редок и очень ценился среди гномов) жалобно всхлипнула, обмякнув в огромных руках мужа.

– Ну, Кло, милая, успокойся. Ничего ведь страшного не произошло. – Рандос как мог успокаивал свою супругу. – Мальчик под присмотром, ему сейчас ничего не угрожает, к тому же он на хорошем счету у преподавателей. По крайней мере, именно так мне доложили.

– И ты после всего случившегося еще веришь этим прохвостам? – Клотильда снова стала заводиться. Повернувшись к Советнику, она уперла руки в крутые бока и прищурив глаза вопросила: – Вот скажи мне, Вернон, как это соглядатаи твоего шурина, упустили одного единственного ребенка в городе?

– Хм, Клотильда, но ведь Драрг уже совсем не ребенок! Это вполне самостоятельный молодой гном и если он решил что-то сделать, то от своего не отступится.

– А ведь верно, Кло. Наш Драрг – он такой. Весь в меня! – гордо подбоченился Рандос.

– В тебя, как же! Да если хочешь знать, мой прадед еще во времена своей юности, когда другие только учились держать кирку, уже совершил свой первый подвиг! – Клотильда ни за что не собиралась сдавать свои позиции, и между супругами завязался оживленный спор.

Королевский Советник Вернон, заметив, что сиятельная чета переключилась с него на выяснение отношений между собой, потихоньку попятился к выходу и, постаравшись сделать это как можно незаметнее, выскользнул за дверь. Прислонившись к колонне, Вернон с тяжелым вздохом вытер ладонью вспотевший лоб и, воровато оглянувшись на дверь, из-за которой слышны были громкие голоса супругов (их спор явно набирал обороты), поспешил прочь, не забыв махнуть рукой молодому гному, приглашая следовать за собой. Добравшись до своих апартаментов (небольшая, по меркам гномов двухкомнатная пещера), Вернон отправил своего помощника на поиски шурина, а сам уселся изучать поступившие отчеты. Через некоторое время в дверь постучали, и вошел еще один гном, отличавшийся от остальных достаточно яркой, даже немного щеголеватой одеждой и тщательно уложенными волосами. Его прическа была разделена на идеально ровный пробор, а борода заплетена в аккуратные косички, все равной длины.

– Шербор, почему я должен выслушивать ругань в твой адрес? Благодаря мне ты получил эту должность, и я же за тебя теперь отдуваюсь! – Вернон оторвался от разложенных бумаг и с явным неудовольствием оглядел вошедшего.

– А что случилось-то? – непонимающе поднял брови Шербор.

– И ты еще спрашиваешь? Кому было поручено следить за молодым принцем в человеческом городе, и кто его там так бесславно упустил?

– Ага, попробуй, угонись за ним. Он же специально все подстроил, чтоб сбежать.

– А вы и не догадывались? Решили, что будете ковыряться в носах, заплетать бороды в косички и прогуливаться по городу? Что ты сделал из своего подразделения? У тебя же половина подчиненных одеваются как глупые птицы «вапу» (птицы «вапу» отличаются чересчур яркой окраской, причем только у самцов, самочки же неприглядного серого цвета), а теперь еще взяли новую моду, плести косички везде, где только можно и где нельзя. Вам поручили следить за принцем, вот и следили бы, а не занимались своей внешностью! Вот теперь ваша задача намного усложнилась, и как вы будете выполнять ее, я даже не представляю! Короче, наша королева желает, чтоб ее ненаглядное дитятко было под присмотром круглые сутки, и если невозможно вытащить его из этой никчемной Академии, то ищи другие пути. Но чтоб Драрг был все время на виду и я жду ежедневных отчетов о его самочувствии и успехах в учебе!

– А если успехов не будет? – осторожно поинтересовался Шербор.

– А вот об этом я даже думать не хочу! Наш принц не может быть неумехой! Советую тебе зарубить это на носу и поменьше увлекаться новомодными всякими штучками, а побольше обращать внимания на свою работу. А то, даже я не смогу ничего сделать, и придется тебе отправляться в забой. А там твои волосы уже не будут так блестеть, да и гардеробчик придется поменять.

Шербор испуганно вжал голову в плечи и понурился. Такого разноса от своего родственника он не ожидал и сейчас лихорадочно соображал, что можно сделать, чтоб исправить ситуацию. В забой шурину Советника совсем не хотелось. Надо сказать, что большинство гномов стремилось именно к самовыражению и творчеству, предпочитая такую работу, простой черновой. Но ведь и в забое тоже кто-то должен был работать, чтоб добывать такой нужный для торговли с людьми уголь, да и другие полезные ископаемые. Вот и отправляли на эту работу тех, кто оказался непригоден ни к чему другому, разных штрафников, а также молодое поколение, чтоб знали и умели все, что нужно каждому порядочному гному. В конце концов, все с этого начинали.