Десятый класс Лиза заканчивала в полной уверенности, что на филфаке пединститута её ждут с хлебом и солью. Высокий конкурс не пугал. Во-первых, учителя захвалили, во-вторых, по-другому и быть не могло, ведь она, выросшая среди книг (родители постарались), к этому времени прочла "всю" мировую литературу.
Экзамены сдала хорошо, но в списках принятых себя не нашла. И вот тут "сверкнула молния". Привычный мир пошатнулся и стал бесцветным. Два дня пролежала на диване под тихие шаги родителей. Лишь когда из кухни донёсся запах маминых пирожков, поняла: надо что-то предпринимать для дальнейшей жизни.
В приёмной комиссии сидела дама, приятная во всех отношениях, с мелкой химической завивкой.
-Забрать документы? Как фамилия? Так... Подождите, у Вас высокий балл, мы можем предложить заочное отделение. Вас устроит?
Не сразу сообразила, но тут же обрадовалась: год
не пропадёт!
- Да, конечно!
- Так и поступим. Только быстро устройтесь на работу и принесите справку.
Домой летела на крылышках. Солнце, цветы, голоса - всё на месте. Это называется "перемена участи". Оставшиеся пирожки вмиг исчезли с блюда, голова прояснилась, энергия зашкаливала. Куда идти по поводу работы, не надо и думать. Весь последний год будущая "филологиня" пропадала в библиотеке Дворца культуры, что на соседней улице. Только сквер перейти. Заведующая Анна Семёновна, женщина очень средних лет, приветила девчонку, помогавшую ей во всём. У старой библиотекарши болели ноги, и ей нужна была помощница, которая станет белкой порхать по высоким книжным полкам. Лизе предложили полставочки, что было более чем кстати.
События завертелись быстро, и в конце лета студентка-заочница Елизавета Власова, в удачно перешитом мамином платье, с модной стрижкой, стояла у библиотечной стойки, так сказать, "на абонементе". Новые книги, толстые журналы, "литературные" разговоры с постоянными читателями - каждый день почти праздник. Как потом оказалось, девчонка выиграла у судьбы приз. Отличный старт для будущей учительницы русского языка!
...Здесь надо бы отдать дань благодарности такому замечательному изобретению советской действительности, как дома культуры. Их строили повсюду с размахом, в больших, малых городах и в посёлках, не жалея денег на пафосные проекты. Возникали здания с колоннами, парадными ступенями для вознесения в некий духовный мир. Мощные дубовые двери с бронзовыми ручками. Внутри и того великолепнее: глянец паркета, лепнина на потолке, тяжёлые плюшевые шторы, хрустальные люстры. Кроме киноконцертного зала - обязательно хорошая библиотека с читальным залом, где на столах почти домашние лампы под зелёными абажурами. Во множестве комнат гнездились кружки художественной самодеятельности. Как всё это манило! Ведь даже спустя двадцать лет после Победы время продолжало считаться послевоенным, то есть объяснимо ущербным: обшарпанные коммуналки, серая одежда, примитивность быта. А тут... Стоило только набраться смелости, подняться по широкой лестнице, открыть дверь с массивной ручкой, и никто тебя не спросит строго "зачем?", а приветливо скажет: "Чем хочешь заниматься?". Приятно отметить, что бесплатно. Было это, было, да безвозвратно ушло.
...Школьная пора отошла сразу. Лизу закружила череда событий, ей захотелось знать обо всём, что происходило вокруг: тут тебе и новые фильмы, и гастрольные спектакли, и смотры-конкурсы. Популярностью пользовался народный театр, что уж говорить о всевозможных кружках. Особенно привлекал ненасытную девчонку, стремившуюся к музыке не меньше, чем к книгам, репетиционный зал в дальнем крыле, где обосновался эстрадный оркестр городской филармонии. Два дня в неделю оттуда доносились не всегда стройные звуки, приглушённые извивами коридоров. Тогда она под любым предлогом убегала с "рабочего места" и стояла неподалёку, делая вид, что разглядывает какой-нибудь стенд. Само собой, вскоре познакомилась на почве "книголюбства" с руководителем оркестра.
Марат Николаевич был известной в городе колоритной фигурой: невысокий, худощавый, всегда в строгом костюме. Аккуратная седая голова мало сочеталась со смуглым моложавым лицом. Ходил неторопливо - "нёс себя". А каким он оказался собеседником и знатоком литературы! При его появлении расцветала не только Анна Семёновна, но и всё вокруг. Новенькую он сразу стал звать нарочито манерно Элизой.
- Добрый день, дамы. Элиза, рад Вас видеть.
Ну, кому это не понравится? И общительная девчонка тащила в библиотеку школьных друзей и вновь приобретённых знакомых, так что нередко "тихая книжная обитель" становилась шумной. Добродушная старшая коллега прощала ей эту сверхактивность, охотно участвуя и в серьёзных, и в шутливых разговорах. О чём ещё можно мечтать?
В один прекрасный день на пороге появился высокий ладный парень в свитере крупной вязки.
- Гошенька, - заворковала Анна Семёновна. - Ты как красное солнышко. Редкий гость.
- Марат Николаевич сказал, что у вас тут перемены. Пришёл знакомиться. Григорий Горенко. А вы - Лиза. Я уже знаю.
Лиза с удивлением смотрела на "красное солнышко". Такой яркой плакатной внешности она пока не встречала: волна тёмных блестящих волос, брови вразлёт, синие глаза с девчоночьими ресницами, летучий румянец, щедрая улыбка. Подумалось: "Бывает же такое!" Протянул большую ладонь с длинными красивыми пальцами. Мягкое пожатие, и улыбка ещё шире:
- Вот я и сделал себе подарок.
- Какой?
- С вами познакомился. Извините, репетиция, - быстро ушёл.
Открытость впечатлила. Анна Семёновна тут же выдала: пианист, заканчивает музыкальное училище, подрабатывает в оркестре. Советовала:
- Приглядись к нему, редкий экземпляр. Чистая душа. Своей красоты не понимает. У нас на Украине, мол, все такие.
...Так Гоша вошёл в круг посетителей библиотеки, и его стояния у стола со свежими журналами стали привычными. Когда оркестр уезжал с гастролями по области, Лиза всё поглядывала на календарь: скоро ли? Ждала приезда. О чём волнуется юное сердце? Всё о том же! Пришла пора душевных переживаний и для Лизы. Как в её любимых книгах.
