Александр медленно приблизился к пледу, который находился в паре метров от ужасной пропасти, также осторожно усаживаясь на одну из подушек.
— За то, чтобы у тебя все получилось, и ты когда-нибудь почувствовал ветер в своих крыльях! — поднял бокал Магнус, стукаясь о бокал Ангела.
Когда с завтраком было покончено и корзинка валялась в стороне, Александр и Магнус молча лежали на подушках в обнимку и глупо улыбались, смотря на чистое голубое небо и слушая звуки моря.
— Я люблю тебя, мышонок. — тихо выдохнул Магнус, чувствуя как пальцы, которые до этого рисовали на его груди, резко замерли.
— Можешь ничего не отвечать. Я просто хочу, чтобы ты знал это.
Вдруг Ангел поднялся, неловко перебираясь к Демону на колени, и едва ощутимо прикоснулся ладонью к его животу.
— Я… Магнус, кажется, я тоже люблю тебя. — ресницы затрепетали, на губах все чаще стал появляться язык, а грудь бешено вздымалась.
Прекрасное, чистое, вдохновляющее чувство.
Кажется, именно это чувство люди называют “любовь”…
Бейн поднялся, прижимая к себе Ангела.
Обнимая его напряженную спину, притянул ближе так, что они соприкоснулись носами. Пряди его волос черного цвета колыхались на ветру, отчего длинная челка щекотала лоб Магнуса.
Ангел неумелыми и дрожащими от страха и возбуждения руками потянулся к ширинке на брюках Бейна.
Ангел запустил руку ниже, скользя по одной из самых эрогенных зон, от чего у Магнуса вырвался отчаянный рык.
— Ты хочешь прямо здесь? — зашептал Демон, ощущая нарастающее беспокойство.
— Да. — ответил Ангел с решительным и упрямым видом. — Я хочу именно здесь. На краю обрыва, чтобы ни о чем другом не думать, кроме того, что под нами пропасть.
Губы Демона провели влажную дорожку по покатому плечу, по аппетитным выступающим ключицам и обнажённой шее, покусывая линию подбородка. Затем снова нежно возвращаясь и покрывая поцелуями его беззащитную шею, заставляя Александра жмуриться от удовольствия.
Ангел все еще был сильно напряжен, но постепенно расслаблялся и уступал Магнусу. Теперь тот терзал мягкие губы Ангела, врываясь в горячую и влажную глубь рта.
— Мой невинный, оскверненный Ангел… Падший Ангел. — Бейн приподнял парня, стаскивая с него и с себя брюки, усаживая вновь на свои бедра, разводя его колени широко в стороны.
Александр с короткими прерывистыми вздохами раскрывался все сильнее. Позволяя себе ласкать Демона все откровеннее и заставляя его млеть от этих ласк так, что с губ срывалось уже не привычное рычание, а тихое мурлыкание.
Это было… медленно, тягуче, нежно.
— Ты точно уверен? — еле соображая, спросил Магнус, моля про себя, чтобы тот не передумал, потому, как уже просто не выдержит этого.
Вот он. Его мышонок. В его руках. Сам соглашается на все. От осознания этого становится дурно, а голова начинает кружиться.
Вместо ответа, Ангел обхватил лицо Магнуса ладонями и резко ударился губами об его губы, выпивая его крики и стоны наслаждения.
Этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что настроен Ангел решительно.
«Ну, и кто из нас обладает большей властью?» — пронеслось в голове у Магнуса.
Впрочем, ему это даже нравилось. Не просто нравилось, его перемалывало в порошок от ощущений.
Возможно, Александра сводило с ума ощущение того, что за его спиной в паре метров находился обрыв. И даже умелые ласки Демона не помогали, потому что страх был внутри него. Засел там, врезался в память, будоража разум навязчивыми мыслями и паникой.
Но это все до того момента, пока пальцы не коснулись тугого колечка. Ангел просто затаил дыхание, забывая обо всем. Рассудок окончательно покинул тело, когда Магнус задел заветное место. Казалось, что Александра пронзило, и он пребывал в каком-то полусне, помутнении сознания, весь поглощенный новыми и такими нежными ласками.
Ощутив подушечкой пальца небольшой шрам на внутренней стенке мышц, Магнус, стиснув зубы, подавил вспыхнувшую злость. Но, то, как Ангел дрожал, извивался, дергался от каждой ласки, приподнимая бёдра, закрыв глаза, откидывая голову назад, забываясь в новых ощущениях, что-то бессмысленно бормоча и срываясь на стоны, заставляло Магнуса забыть про гнев и продолжать мучить его своими ласками.
Александр подавался на каждое движение и совсем несерьезно хныкал, царапая короткими ногтями его спину. Чувствуя, как его приятно растягивают чужие пальцы, рождая щекотливые мурашки по спине. Краешки ласково оглаживали, скользя по нежным стеночкам нутра. Ангел забыл, как дышать. Удовольствие пронзало парня с головы до ног, в висках стучало.
Демон медленно вытащил из него пальцы, чуть приподнимая.
— Я сам… — отозвался Александр, держась за плечи Бейна, и осторожно, закусив губу, опустился на его член до конца. Лишь тихий писк вырвался из его горла.
Магнус терпеливо ждал, когда Ангел будет готов. Только шумно дышал ему в шею, крепче прижимая к себе дрожавшее тело.
Глаза Ангела блестели, зрачки расширились, кожа порозовела.
Он не хотел останавливаться.
Через несколько, показавшихся Бейну вечностью, секунд, Александр приподнялся, вырывая из Демона болезненный стон от этой медленной, изощренной, сладкой пытки.
Он двигался осторожно, прислушиваясь к каждому трению любовника внутри себя. Его плавило, разрывало на части от неизведанных доселе утех.
Это тягучее движение вызывало у Магнуса чистейший экстаз, что ударял ему в голову и отдавался пульсацией в сердце.
Не выдержав такой покорности своего мышонка, он резко оттолкнулся, переворачивая Ангела на спину, нависая сверху.
Сейчас, при взгляде на это извивавшееся под ним тело, эти спутанные пряди волос, эти нежные, искусанные, доверчиво раскрытые губы, внутри что-то невольно отзывалось. Что-то настолько сильное, что давило в нём все приступы ненависти и злости, оставляя после себя только море нежности.
Он двигался так правильно, так глубоко, каждый раз стимулируя сладостную точку внутри, отчего Ангел шипел, стонал, вскрикивал, хныкал и постанывал куда-то в изгиб шеи Магнуса.
Александр не успевал следить за каждой новой лаской, и все они сплелись в одно сплошное пульсирующее наслаждение. Его унесло вихрем ярких всполохов перед зажмуренными веками, так что слезы собирались в уголках глаз сами по себе. Но уже от запредельного, безграничного удовольствия.
Мышонок так ластился к нему, был таким горячим, узким, сладким, что Магнус чувствовал, как подкатывает бешеная волна оргазма.
Слишком тесно, слишком полно, слишком…
…вспышка прокатилась по телу оглушающей лавиной, потом еще одной и еще. Александр кончил, срывая голос на новом стоне, а Бейн зарычал, чувствуя, как тело под ним содрогается в оргазме. Он провалился в сладкую, вязкую, словно мед, черноту, в которой удовольствие длилось и длилось, пробегая вдоль позвоночника яркими электрическими разрядами.
Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь этой тишиной и друг другом.
Затем Магнусу в голову пришла безумная и невероятная мысль.
Он знает, как помочь своему Мышонку…
Бейн поднялся, ловко выворачиваясь из рук Ангела, как-то расфокусировано глядя куда-то за горизонт, подходя к самому краю обрыва.
— Магнус? Ты куда? — не ожидая ничего плохого, спросил Ангел, тоже вставая на ноги.
Бейн повернулся к нему лицом, ласково улыбаясь, но как-то безумно и отчаянно.
Глубоко вздохнув, он расправил руки, как воображаемые крылья.
На лице Ангела проступил чистый животный ужас, он в панике замотал головой.
— Магнус, умоляю, не делай этого!
— Я люблю тебя… — Бейн закрыл глаза, оттолкнулся от края обрыва и прыгнул…
Ветер свистел в ушах, а сердце бешено долбилось, и казалось, он умрет раньше из-за того, что оно выскочит, а не от удара о скалы.
Магнус летел всего пару секунд, а казалось, уже целую вечность.
Оказывается, это невероятное и прекрасное чувство — летать.
Только конечно если в конце этого полета тебя не поджидает смерть.
