— Я ничего не помню, — тихо отозвался Алек, неотрывно смотря на губы Магнуса, которые он сложил в хитрой полуулыбке. — Я был пьяный. Ты тоже. Возможно, этого и не было. Тебе просто приснилось.

— Доктор Лайтвуд… — томно прошептал Магнус, специально задевая его ухо влажными губами. — Вы совершенно не умеете врать.

Алек вздрогнул всем телом, когда Магнус мягко опустил свои руки ему на талию, протолкнул ладони за пояс штанов, чуть сжимая его ягодицы.

— Хочешь, я тебе напомню? — Магнус нежно провел губами от уха до плеча, лаская и гладя языком чуть солоноватую кожу.

Алек прикрыл глаза, вдыхая запах Бейна, подставляясь под ласки. Так хотелось отдаться Магнусу, отпустить себя, полностью позволить ему выиграть и овладеть Лайтвудом. Но…

— Не-е-ет, — простонал Алек, выскальзывая из-под губ Магнуса. — Нам нужно собираться. Не хотелось бы, чтобы вызвали полицию, — оправдываясь, Алек выбежал из ванной. Он понимал, что вот так просто сбегать — это глупо и несерьезно, но что он мог сделать, если боялся снова стать зависимым от Магнуса.

Через двадцать минут все уже было собрано, и друзья усаживались в машину. Пьяных Саймона и Рафаэля так и не удалось разбудить, поэтому было решено уложить их в кузов между чемоданами. Раз алкоголя уже не было, они отлично устроились, заняв места ящиков. За руль посадили Алека, так как остальные пожаловались на невыносимую головную боль от похмелья и решили продремать весь путь. Джейс с Клэри заняли последние места, а Камилла с Иззи средние. Так как Магнус не хотел быть третьим лишним, он уселся на переднее сидение к Алеку, делая вид, что ничего не произошло. Раз этого хочет Алек, Магнус подождет, пока Лайтвуд поменяет свое решение.

Он восемь лет ждал, и может выдержать еще столько же, если его Алеку это потребуется.

***

С понедельника про выходные принято было не говорить. Каждому не особо хотелось вспоминать свои пьяные косяки.

Как оказалось, лес подожгли Льюис и Рафаэль. Видимо, решили продолжить веселье, когда все ушли отдыхать. Инициатива шла, естественно, от Саймона, поэтому получив хороший нагоняй от Лайтвуда, Льюис выплатил большую часть денег за рощу.

Магнус тоже, сделав вид, что забыл отдых, вел себя при друзьях сдержано, Алек даже бы сказал слишком холодно. Лайтвуда это сильно задевало, но показывать Бейну он ничего не собирался.

Алек как всегда во время обеденного перерыва направлялся на спортплощадку. Он почти добрался до лифта, как сильная рука дернула его, утягивая в темную подсобку, полностью заставленную стеллажами с пустыми баночками и пробирками. Его грубо прижали к одному из шкафов, так что сверху послышался стеклянный звон бьющихся друг об друга банок.

— М-м-м, — испуганно замычал Лайтвуд, так как рот ему плотно закрыли ладонью. В кладовой было слишком темно, и он не мог разглядеть даже силуэт нападавшего.

— Тшшш… — он почувствовал горячее дыхание рядом со своим ухом. Так близко… — Тише, сладкий, — Магнус одной рукой зажимал рот Алека, а другой на ощупь расстегивал халат и ослабляя галстук, пробирался пальцами под рубашку, заставляя тело Лайтвуда содрогаться в приятных судорогах.

Алек собрал все силы, оттолкнулся от стеллажа и грубо подался вперед, прижимая Магнуса к шкафу напротив, одна из стеклянных пробирок упала где-то рядом, разбиваясь о кафельный пол. Магнус успел только ошарашенно вдохнуть, от неожиданности и тупой боли в спине.

— Прекрати это! — злобным шепотом ответил Лайтвуд, сильнее прижимая локоть к горлу Бейна.

— Скажи, что не любишь меня… — сдавленным голосом выдохнул Магнус. — И я отстану, — дыхание перехватывало. И не только от того, что рука давила на его кадык, но от возбуждающей власти Алека над ним. Ему определенно нравился такой дикий и необузданный Лайтвуд, и тягучее желание заполоняло его разум.

— Я ненавижу тебя, Магнус, — прошептал Алек над самыми губами Бейна, едва касаясь их.

— Нет, не так. Скажи, что не любишь меня.

Лайтвуд прямо чувствовал, как усмехается Магнус, словно видел в темноте его блестящие самодовольные глаза.

Но Алек ничего не говорил. Он не мог соврать. Только не Магнусу. Но и правду сказать тоже не мог. Тогда бы Бейн понял, что выиграл. Одержал победу над Алеком. И что Лайтвуд полностью, не только телом, но и душой принадлежит ему.

— Любовь, ненависть… — игривым тоном рассуждал Магнус. — Такая тонкая грань… Ты знаешь, Александр? Я тоже тебя ненавижу, — его голос становился все тише, глубже проникая в голову Алека. — Ненавижу твои губы, что сводят меня с ума. Ненавижу твои руки, которые так сильно меня сейчас держат, что хочется расслабиться и отдаться ощущениям. Ненавижу твой голос, который сладким медом льется мне в уши, заставляя забывать обо всем. Ненавижу твои невероятные волшебные глаза, в которых я тону каждый раз, захлебываясь в этих голубых озерах. Ненавижу, что ты так прекрасен, и что заставил так сильно полюбить тебя до боли в груди, а потом сбежал. Я ненавижу за то, что так сильно люблю тебя.

Лайтвуд задержал дыхание, боясь пропустить какое-либо слово Магнуса. Все мысли вылетели из головы, оставляя только темное желание. Как только Бейн закончил свое признание, Алек грубо развернул его и прижал грудью и лицом к трясущимся шкафам. Он завел его руки за спину, крепко сжимая их одной рукой, пока второй задирал халат и стаскивал ненужные Магнусу брюки. Закончив и со своими штанами, он крепко зажал тому рот, губами задевая чувствительную шею за ухом.

— Ты невыносим, Магнус. И я не ненавижу тебя, — Алек резко вошел в тугое тело Магнуса, от чего тот глухо застонал в ладонь Лайтвуда. Острая боль пронзила тело Бейна, но это был Алек. Его Алек. И только ему Магнус позволил бы так сделать. Только ему Магнус доверял, так сильно, что перехватывало дыхание. И это боль была вперемешку с наслаждением.

— Я… — он медленно вышел и так же резко двинулся вперед, снова вырывая из уст Бейна сдавленный и болезненный стон. — Тебя … — Алеку тоже было невыносимо больно, что было слышно по его охрипшему голосу. Он снова мучительно медленно вышел почти до конца и Магнус замер, с трепетом ожидая дальнейших слов и действий Алека. Но тот только также медленно вошел в него, ничего не говоря. Или у Магнуса от возбуждения и боли заложило уши.

Медленно входящий в него член Алека заставил все тело пробиться крупной сладкой дрожью. Он хотел кричать Алеку, чтобы тот двигался быстрее, чтобы глубже взял его, но рука слишком сильно сдавливала его рот, так что губы начинали больно пульсировать. Завернутые за спину собственные руки начинали постепенно неметь, но от полной власти Лайтвуда над его телом восторг и эйфория захлестывали Бейна с головой. Он начал подаваться бедрами назад, желая сильнее насадиться на член Алека, ощущая в себе горячую и возбужденную плоть любимого.

Алек затыкал свои громкие стоны в шею Магнуса, целуя и облизывая бархатистую кожу. С каждым толчком он двигался все быстрее и жестче, вколачиваясь в податливое тело, задевая простату и заставляя Магнуса поскуливать, как сучку. Шкаф трясло с такой силой, что казалось, его грохот было слышно по всей больнице. Банки с треском разбивались одна за другой. Пара баночек даже упала на спину Алеку, но он продолжал входить в Магнуса, держа его запястья и зажимая рот.

Бейн стонал сквозь его пальцы, и казалось, что завтра на его скулах появятся маленькие синяки от мягких подушечек, но Магнусу было плевать. Он упивался ощущением боли и наслаждения. С трудом чуть приоткрыв занемевшие губы, он лизнул горячим языком пальцы Лайтвуда, затем сильно укусил его за фаланги, стараясь хоть как-то отомстить за сладкую боль.

Алек зашипел сквозь плотно сжатые зубы, грубее сжимая ладонь и запрокидывая голову Магнуса себе на плечо.

— Доктор Бейн… мне кажется, у вас жар, — Алек коснулся его уха, тяжело дыша.

Бейн что-то промычал в ответ, закрывая глаза и подставляя шею под голодные губы Лайтвуда.

Алек, чувствуя, что огненный шар в низу живота вот-вот взорвется, принялся жарко кусать и вылизывать ухо Магнуса, переходя на острые скулы, оставляя красные метки на коже.