В квартиру позвонили, и Верлак впустил врача, которого вызвал Магнус. Они кивнули друг другу в приветствии и прошли в комнату, где лежал больной.

Алека действительно мотало по простыням. Лоб и шея покрылись испариной, сухие губы потрескались, а глаза светились нечеловеческим блеском зверя.

Тоже золотым, как и у Магнуса. От этого маленького замеченного момента в животе потеплело.

— Я осмотрю парня, если вы не против, — заговорил врач и, не дожидаясь разрешения, подошёл к Алеку. Его пересохшие губы что-то несвязно бормотали.

Тихо, почти беззвучно.

Кажется, он говорил, что ему холодно и больно.

Опытные руки врача ловко приподняли сначала тонкое веко, чтобы рассмотреть сумасшедший зрачок, который хаотично сужался и расширялся; а затем пальцы оттянули верхнюю губу, чтобы отметить, что воспалённые десны готовы в любой момент выпустить клыки. Далее руки врача тронули лоб.

— Какая температура? — спокойно спросил врач, слушая бешеное сердцебиение парня.

— За последний час она сменилась четыре раза. Разница от тридцати девяти до тридцати четырёх, — ответил Себастьян. Ему вообще не было дела до болезней Алека, но тут даже ему стало интересно. Слишком необычными были симптомы.

— Выйди, мне нужно поговорить с Магнусом, — негромко сказал врач, когда заметил четкий синяк от зубов.

А Магнус добавил, многозначительно, если не угрожающе взглянув: — И я думаю, тебе стоит вообще нас покинуть. Твоя помощь больше не требуется.

Верлак фыркнул, но не посмел ослушаться. Особенно, когда рядом Бейн готов рвать и метать от ярости. И сдерживает его не понятно что.

— Что скажешь, Ходж? Это значит, что он отторгает мою метку? — Магнус подошёл к кровати, не решаясь взглянуть на свою «работу», красующуюся ярким пятном на бледной коже парня.

— Нет, — успокоил его врач. — Это значит, что ты болван.

— Ч-что? — не понял Бейн. Одновременно расслабляясь, что не случилось того, чего он боялся больше всего, и напрягаясь из-за слов Ходжа.

— Скажи, ты поставил ему метку после слияния ваших Волков или до? — все также спокойно спросил врач, заставляя этим вопросом покраснеть Магнуса.

— В смысле, поставил ли я ему метку до того, как мы переспали? — переспросил смутившийся Бейн, на что Ходж невозмутимо кивнул. — Да. Я не хотел… чтобы мой Волк напугал его.

— Вот я и говорю — болван. Нельзя насильно привязывать Волка, не достигнув полного слияния. Твой Волк должен был помочь пережить ему этот момент. Своим присутствием, запахом, аурой. А теперь из-за твоей глупой выходки мальчишка мучается в одиночку, — доктор задумчиво потёр подбородок, рассматривая Алека. — Но мне кажется, что всё равно он что-то слишком остро реагирует. Словно… его Волк вообще никогда ещё ни с кем не сливался…

— Ну так и есть. Он девственник.

Доктор резко развернулся, закатывая глаза.

— Магнус, ты не болван, ты настоящий идиот! Да его Волк с ума сходит от резко взбунтовавшихся гормонов, которые, между прочим, по твоей вине проснулись.

— Что теперь делать? — испугался Магнус. Он никак не ожидал, что настолько облажается. Из-за него маленький волчонок мучился и стонал, сжимая тонкими пальцами одеяло. Сердце от этого зрелища тоже неконтролируемо сжималось.

— Успокаивать его Волка. Дать то, что Ему нужно. Твоё присутствие, твой запах, твоё тепло. Как бы всё страшно ни выглядело, лечение тут слишком простое. Моя помощь не требуется. Ты — его лекарство.

Ходж улыбнулся и вышел за дверь, оставляя растерянного Магнуса наедине с парнем.

Бейн пару раз глубоко вдохнул, надеясь успокоиться, но вместо этого носоглотку затопил запах волчонка, и стало ещё хуже.

Или лучше.

Он опустился на край кровати и не смог бороться с желанием провести рукой по спутанным чёрным прядям. Ладони коснулись тёплые волосы, и в ту же секунду его запястье обхватили тонкие бледные пальцы с вытянувшимися маленькими когтями. И на Магнуса уставились желтющие жаждущие глаза.

Бейн завис. Застыл. Замер. Боясь пошевелиться и спугнуть этот хрупкий контакт.

Волчонок смотрел внимательно, осознанно, в самую душу. Этот взгляд пробирался под кожу и стучался в самое сердце.

Так непривычно-приятно.

Бейн даже не заметил, как внутреннюю сторону ладони обожгло его дыхание, а в следующее мгновение Алек прижал чужую горячую раскрытую руку к своей щеке, блаженно закатывая глаза.

Магнус удивился, что его кожа совсем ледяная. Как мрамор. И такая же белая и гладкая.

Точно. Парень же что-то бормотал о том, что ему холодно. А Ходж сказал, что Волку парня нужно тепло его собственного Волка.

Магнус даже обдумать свои действия не успел, как уже стянул с себя рубашку с пиджаком и забрался к Алеку под одеяло, осторожно обнимая замерзшее тело.

Парнишка вздрогнул в его руках и попытался оттолкнуть. Сквозь мягкую желтизну звериных глаз пробился осознанный испуганный голубой.

— М-мистер Бейн? — шокировано прошептал Алек. Последнее, что он помнил, было то, как свалился на диван в гостиной, загибаясь от внутренней боли.

А теперь очнулся в обжигающих руках мужчины, одно лишь упоминание которого вызывало в нем сильные спазмы в животе.

Хотя боль никуда не делась, приправляясь ещё жутким ознобом, который затопил все тело до кончиков пальцев ног. От холода даже руки слушались с трудом. — Что Вы…? Мистер…

— Магнус, — почему-то тоже зашептал Бейн. Не хотелось тревожить накрывшую их тишину. — Меня зовут Магнус. Можешь звать меня так, — Бейн положил свою ладонь снова на щеку парня, тот дернулся, но не скинул руку, осмеливаясь посмотреть в глаза лежащего напротив мужчины.

— Очень холодно, — вдруг пожаловался Алек, сам от себя не ожидая этих слов. Но большая рука мистера Бейна так согревала его кожу, что хотелось закрыть глаза и скулить от наслаждения. А ещё горячий запах проникал в горло как сладкий мёд, согревая изнутри.

— Тебе стало плохо. Здесь был врач, и он сказал, что только я могу помочь тебе согреться. Ты позволишь помочь? — мягко спросил Магнус, опасаясь любым неверным действием спугнуть доверчиво раскрывающегося волчонка.

Алек ощущал что-то непривычное.

Странное давление на кожу. Но это давление было изнутри. Словно кто-то хотел вырваться из него. И этот кто-то не просто давил, а будто замораживал, чтобы все онемело и перестало так сильно ныть. И чего-то хотеть.

— Ну, если так сказал врач…

Магнус сдержал умильную улыбку и почти невесомо провёл рукой по изгибу талии, прижимая окоченевшее тело к себе.

Лицо Алека скрылось под его подбородком, а дыхание упёрлось как раз в кость ключицы.

Так правильно. Так естественно. Так необходимо.

— Вы не могли бы… — Алек замялся. — Не могли бы накрыть мою спину ладонью? Одеяла не достаточно, чтобы согреться.

Магнус с удовольствием выполнил эту просьбу, пробираясь рукой под ткань домашней футболки и прижимая раскрытую ладонь к коже спины. Чтобы затем провести пальцами по позвонкам вверх, обрисовать выпирающие лопатки, коснуться чувствительного местечка между ними и ещё сильнее притиснуть к себе парня.

Сердце Алека ёкнуло, когда чужая рука бесцеремонно пролезла под его одежду. Он совсем не это имел ввиду, когда просил согреть спину. Он думал, что Магнус просто обнимет его, но когда почувствовал все эти осторожные успокаивающие поглаживания, сил остановить мужчину у него не оказалось.

Собственные руки замерли в нерешительности, боясь коснуться чужого тела. Но эти касания были так необходимы. Словно от этого зависела его жизнь. Поэтому Алек очень медленно обнял Магнуса. Он искренне надеялся, что чем медленнее движется, тем незаметнее будет это прикосновение.

Бейн на эту по-детски глупую уверенность лишь улыбался куда-то в макушку, чувствуя тонкие пальцы на своей пояснице. Как они сжимались, словно хотели распороть кожу и пробраться внутрь, чтобы согреться. Как холодный нос уткнулся в шею, периодически то втягивая его запах, то с жаром выдыхая обратно, заставляя кожу по всему телу покрываться мелкими мурашками. Как босые озябшие ступни приникают к его собственным, в надежде урвать ещё больше чужого тепла.