Алек застыл от неожиданности. Он совсем не думал, что Бейн поведёт себя так. Что будет считать себя виноватым перед ним. Осознание этого серой тяжёлой пылью осело на дне грудной клетки.

Волк в голове жалобно заскулил, когда запах Магнуса, который был так близко, сейчас развеялся и почти растворился.

Алек испытывал смешанные чувства. Он действительно не хотел сейчас отдаляться от Магнуса. Он ощущал рядом с ним поддержку, тепло, защиту и спокойствие. Одна только мысль о том, что ему придётся провести ещё одну беспокойную ночь без Магнуса, доводила Алека до мерзкого озноба. И пугала.

Пугала так сильно, что его Волк скручивался в грудной клетке от отчаяния и тоски словно в настоящей.

Но и решиться остаться с Магнусом наедине ему тоже было страшно.

Всё было слишком непривычным, странным. Алек не знал, что ему делать. Ночь, проведённая с Магнусом, его срочные дела, найденный подарок, побег Алека и чёртов Себастьян со своими чёртовыми долгами — всё это просто не могло не отразиться на сознании Лайтвуда.

Всё произошедшее было настолько противоестественным, что Алек решил отпустить себя и довериться инстинктам.

Довериться Волку.

И тот без каких-либо колебаний толкнул его в комнату Магнуса. Даже совсем не для того, чтобы что-то рассказывать и выяснять, а просто чтобы быть рядом. Чтобы чувствовать его тепло. Чтобы чувствовать его Волка.

И, послушав зверя внутри себя, Алек понял, что и сам этого хочет. Ещё с того самого момента, как увидел тем утром пустую сторону кровати и у него самого в душе стало пусто.

И Лайтвуд только сейчас осознал, что позвонить Магнусу было его собственным решением.

Он хотел ему позвонить, хотел услышать, хотел увидеть. Хотел быть рядом.

И сейчас тоже хочет.

Пусть они познакомились при неудачных обстоятельствах, в нехорошее время, но Алек всем своим естеством желал, чтобы время с Магнусом продлилось как можно дольше.

Он вышел из библиотеки и уверенно направился в комнату Бейна. Сердце ускоряло свой ход с каждой секундой так, что Алек думал, оно выскочит через рот и рассыплется от переживаний.

Дверь в спальню была не заперта, а в самой комнате темно. Был виден только силуэт сидящего Бейна, прислонившегося к подушке в изголовье кровати.

Алек на трясущихся ногах и с тугим комом в горле протиснулся в комнату и замер.

На него из темноты сверкнули желтые глаза, но не такие яркие и озлобленные, как в прошлый раз.

Они были тусклые.

— Можно я останусь с тобой? — куда-то делась вся решительность. Ладони вспотели. Волк терся о внутренности.

Алек испугался отрицательного ответа, поэтому не став ждать, сделал несколько шагов к кровати и забрался на неё, начиная несмело подползать на коленях к Магнусу, и остановился совсем рядом с ним, но всё равно не прикасаясь.

Бейн не мог в это поверить.

Волчонок сам пришёл к нему. В груди плеснуло нежностью к этому парню.

Магнус протянул руку к Алеку и осторожно погладил скулу.

— Прости меня, — прошептал Бейн и позволил своей руке зарыться в волосы Алека и притянуть к себе.

— За что? — не понял Лайтвуд. Пальцы Бейна нежно соскользнули за горловину футболки и коснулись темного пятна на плече.

— За это, — тихо ответил он и продолжил оглаживать ноющие укусы. Сердце болело.

— Я в порядке. Пожалуйста, не надо винить себя, — Алек подался вперёд и позволил себе сесть на бёдра Магнуса, прижимаясь к его телу. Внутри всё пульсировало. Жар растекался от ног до головы. Перед глазами кружилось от невероятной близости.

Магнус, не в силах контролировать собственные руки, потянул края футболки Лайтвуда вверх, и тот, к удивлению Магнуса, поднял руки и позволил снять с себя одежду.

И тут Бейн сильно пожалел о том, что может видеть в темноте, потому что вся кожа Алека была усыпана темными отметинами. Те, что были светлее, — быстро заживающие синяки, но те, что чёрными цветами распускались около плеч и горла — метки.

— Боже, — выдохнул Магнус. Когда он видел их в прошлый раз, они не были такими пугающими и с синюшным отливом. — Как много. Прости, прости, прости… — он прижал к себе не сопротивляющегося Алека и уткнулся носом в самую первую метку. Она уже давно затянулась розовой тонкой корочкой и была на ощупь слегка шероховатой.

Бейн так боялся причинить ему ещё хотя бы каплю боли. Если бы было возможным, он бы забрал всю причинённую боль себе и излечил бы в своём сердце, превратив в сладость.

Лайтвуд дрожал. Кожа, кости, кровь, всё пылало.

Большие руки Магнуса, его горячее дыхание в шею, его близость волновали Алека. И, кажется, лишали способности соображать.

— Я хотел этого, — тихо сказал он, сам от себя не ожидая. — Мне не было неприятно, — он не врал. Было больно, но эта боль не была неприятной. Она обостряла все нервные окончания, заставляя всё чувствовать настолько сильно, что становилось невыносимо приятно. — Мне было хорошо.

Магнус медленно поднял голову и взглянул прямо в глаза Алека. Тот не выглядел, как человек, который мучается от боли. Кажется, он не врал.

Неужели Волк Алека не злился на его Волка за этот всплеск агрессии? Неужели Алек не злился на Магнуса, что не смог сдержать монстра?

Неужели?

Бейн внимательно вглядывался в лицо Лайтвуда, но не нашёл там и намёка на ложь. Затем просто отпустил себя и дотронулся губами до губ Алека.

Лайтвуда обожгло теплотой и сладостью. Ладони Магнуса спустились ниже до поясницы и несильно сжали бока, а сам Бейн съехал вниз на подушки так, что Алек теперь нависал над ним.

— Твои глаза такие красивые, — вдруг сказал Алек, понимая, что эта мысль так давно билась в голове, что если бы он сейчас промолчал, то просто бы не выдержал и взорвался от переполнявших его чувств.

Магнус закрыл глаза и утробно прорычал:

— Ты даже не представляешь, что творишь со мной, — и когда он их открыл, те горели золотом и восхищением.

Этот взгляд был направлен на Алека.

— Мне так сложно сдерживать себя, когда ты рядом.

— Так не надо, — Алек лёг на Бейна, прижавшись кожей к коже Магнуса. — Пожалуйста, не сдерживай. Я… я правда скучал по тебе, — сказать это было равносильно признанию.

Для Магнуса услышать эти слова из уст его маленького Волчонка было самым прекрасным. Страх случайно навредить ему никуда не делся, но желание, льющаяся через край нежность и восторг охватили его целиком. И это были совсем не те чувства, какими обычно наделял его Волк.

Но Волк чувствовал это тоже. Он тоже боялся причинить боль Алеку. Он тоже хотел дарить ему только тепло и ласку.

Так было необычно. И так приятно.

Магнус впервые ощутил, что Волк не рвётся завладеть сознанием, а соединяется с ним. Словно мысли и желания Магнуса стали мыслями и желаниями Волка. Они совпадали. Они становились единым целым. Не боролись, а объединились ради общей цели. Ради Алека.

Алек каким-то неведомым способом усмирял его монстра. Делал его послушным.

Преданным только ему.

Любящим только его.

— Ты больше не оставишь меня? — спросил Лайтвуд.

Они были уже без одежды, под одеялом, и Алек лежал на нём, позволяя себя обнимать.

— Не оставлю, — подтвердил Бейн, и тут же выпирающую кость левой стороны ключицы словно ошпарило кипятком, а в глазах от резкой боли заискрило. — Что ты…

— Теперь точно не оставишь, — довольно протянул Алек и прижался языком к свежепоставленному укусу, останавливая кровь.

Волчонок поставил ему свою метку.

Охренеть.

Магнусу хотелось счастливо засмеяться, но то, с какой нежностью Алек зализывал место раны, вызвало в нём неконтролируемый жар по всему телу, концентрируясь внизу живота.

— М-м-м, — простонал Магнус и сжал мальчишку в своих объятиях ещё крепче. — Чертёнок, я же сейчас сорвусь.

Алек не услышал его предупреждения и уже продвинулся выше, касаясь губами тонкой кожи под ухом, вызывая этим у Бейна мурашки. И даже осторожное проникновение пальцев Магнуса внутрь его тела не остановило Алека.