Но куда там! Она опять за разговорчики взялась. Завела свою лебединую песню. Ещё и спасибо сказала.

Вот зачем, а? Неужели нельзя было просто промолчать? Так нет же! Вечно всё испортит. ||

▶ А со стихами этими вот как вышло. Нам Леокадия дала задание – выбрать что-нибудь из внеклассного, желательно поэтическое, и выучить наизусть. Я сначала подумал: «Что за бред опять? Лучше бы Брэдбери лишний раз обсудили!» И со злости стал заучивать монолог Болконского – тот, который вообще не заучивается, про небо. Ну, чтобы свести её с ума окончательно. Но потом рассудил: «Ещё чего! Размечталась!» И потопал в библиотеку. А там этот – Асадов. Не собственной персоной, конечно. Так, книги.

А я стихи эти, говорю же, терпеть не могу. Но вдруг с чего-то подумал – вай нот? Для Леокадии ничего не жалко! А для общего развития даже полезно. ||

▶ Вообще, конечно, странно, но я это стихотворение сразу запомнил. Видно, в точку попало. Может, из-за матери? Или из-за Малинки? Я о ней тоже думал, пока читал. Ну, что буду делать, если она меня бросит.

Нет, у нас всё отлично. Даже мысли такой нет. Но, с другой стороны, жизнь есть жизнь. И у неё есть одно золотое правило: либо ты – либо тебя.

Я-то Малинку, понятно, не брошу. Она же не переживёт! Но в теории ведь и сама может. Мало ли. Встретит там какого-нибудь хлыща усатого и надумает со мной распрощаться. Так я ей сразу это стихотворение вверну. Пусть не воображает! ||

▶ О! Уже пишет мне в «Вайбере». Женщины – они, конечно, от животных многое переняли. Сразу чувствуют, когда пахнет жареным.

Но не все! Мать вон до последнего думала, что это не жареным пахнет, а розами. Ну, в этом вся она. Взрослая женщина, а ведёт себя как наивная дурочка. Будто ей пятнадцать.

Я вот лично сразу всё понял. Он ещё даже вещи не собрал, а я уже смекнул, что чемодан – это и есть конец истории.

Главное, даже не попрощался. Ушёл – и пока: ни ответа ни привета. Единственное, правда, сообщение скинул: «Прости, брат, но я так больше не могу. Люблю тебя. Папа». ||

▶ «Люблю». Разве, когда любят, так поступают? ||

▶ Хотя что тут объяснять, когда и так всё понятно. Он же не из-за меня ушёл. А из-за неё.

Честно, я его даже не осуждаю. Человек должен жить там, где ему хорошо. Где о нём заботятся. А здесь что? Мать, которая с утра до ночи на работе, пельмени по средам и суши по пятницам? Ну хорошо, плюс пицца по субботам. Вряд ли он об этом мечтал.

Я знаю, он другое хотел – дом, борщ, собаку. Вот о чём он мечтал, когда на все эти сказочки подписывался. А тут ему – хрясь на голову такой сюрприз. Ни борща, ни собаки. Зато по всей квартире снимки распиленных мозгов валяются. С припиской на обороте: «Добро пожаловать в счастливую семейную жизнь!»

Я вот уже думаю. Какого чёрта они вообще женились? Жили бы себе поживали. А надоело – разбежались бы, и дело с концом. А тут вон фамилия общая, имущество… Это же теперь делить приходится.

С квартирой-то они быстро разобрались. Понятно, у нас же куда ни плюнь – на каждом квадратном метре по Робин Гуду. Одному ничего не надо, лишь бы народ – то есть мы с бабушкой – не голодал. Второй тоже ничего не надо, и даже народ. Она лишь прикидывается озабоченной нашими судьбами, а сама мечтает о том, как ни о чём не думать и только в своих ненаглядных мозгах ковыряться.

И в чужих тоже. Это у неё вообще – мания.

А меня они, кстати, так и не поделили. Свой главный материальный актив. Ну понятно, это вам не сарай на две части пилить…

Хотя мать иногда пытается.

А вообще, меня другое возмущает. То, что они со мной ни разу не поговорили. А я что – не человек? Гомункул… Шариков…[15] Или Буратино, которому ключик показали, а он и рад по уши?

У меня как-никак тоже чувства есть! И потом, ну решили вы развестись – ради бога. Но объясните нормально, так и так, Гера, мы с папой будем жить отдельно, а ты, как и прежде, – с нами, только в разное время. День так, день эдак. А не так, что я утром просыпаюсь, а папы уже нет. И на все мои расспросы, где он, получаю вот это вот невнятное хлопанье бровями… ну или чем она там хлопает, когда не знает, что сказать?

Я же тогда чего только не передумал! Навоображал, что он умер – от инфаркта или в аварию какую попал: прямо под КамАЗ! А мать мне просто из жалости не говорит, чтобы не травмировать.

Это бабушке спасибо. Только благодаря ей я до правды докопался. Путём жестокого шантажа! Я ей прямо так и сказал:

– Если не расскажешь – я твой диск с симфониями в унитазе утоплю!

А она мне:

– Только попробуй! Будешь сам сантехника вызывать, когда в клозете новая жизнь забьёт фонтаном!

Ох, бабушка!

А сама испугалась – будь здоров как! Тут же раскололась!

Оказывается, папа и не думал умирать. Он просто из дома ушёл, потому что мать его такой жизнью достала. Бабушка так и сказала – гусыня без головы.

Хотя мать на самом деле умная и вообще в некотором роде гений. Ей в прошлом году даже какую-то премию от больницы дали, ну, вроде как лучшему нейрохирургу. А бабуля этот факт раздула чуть ли не до Нобелевки – так она своей гусыней гордится. Но это касаемо медицины. А в жизни мать, согласен, тот ещё мозг. Призрачный! Одного мужа и того не смогла удержать. Хоть бы обо мне подумала!

Я как-то словил момент и всё ей высказал. А она мне:

– Ну что ты так расстраиваешься?

Я? Расстраиваюсь? А себя она, интересно, давно в зеркало видела? Худющая, под глазами синяки, не спит вообще – всё фотографии да видео пересматривает, как мы в позапрошлом году на Кавказ с палатками ездили. И ещё с Нового года. Он же, получается, как раз после него и ушёл. Тоже человек. Не мог уже подождать, пока у меня каникулы закончатся.

Потом был период, мы о нём вообще не говорили. Мать с головой в работу ушла, я весь в хоккее, и экзамены эти в конце года, в общем, закрутило. А потом я его случайно на улице встретил. С этой. Оказывается, он не от нас ушёл. Он к ней ушёл!

Я не знаю… Мать, конечно, с этой работой совсем с ума сошла, согласен, но она хотя бы симпатичная. Стройная, ресницы длинные. На неё реально смотреть приятно.

А эта, которая с ним, она кто вообще? Не то чтобы я её там сильно рассматривал, но мне и одного взгляда хватило, чтобы понять: «Мужик, тебя реально заколдовали!» Ни рожи ни кожи, как бабуля говорит. Прыщавая какая-то. Ей что, семнадцать?

А он что – реально не боится? За такое, вообще-то, сажают! ||

▶ В общем, я тогда в жизни окончательно запутался. А потом услышал, как мать бабушке жаловалась, мол, никакая там не девочка, а вполне себе взрослая тётка – библиотекарем работает. В школе!

Да хоть папой римским в Ватикане! Был бы я на месте матери – пошёл бы и намылил этой прыщавой шею… желательно дёгтем, потому что он, говорят, от прыщей хорошо помогает… Но нет! Она вместо этого заявила:

– Если он так решил, пусть живёт счастливо!

Нормально, да? А мы тогда как будем? Я у неё прямо так и спросил. А она мне:

– Гера, мы тоже будем. И очень даже счастливо!

Я прямо взбесился. Начал орать:

– Как? Как будем? Да ещё и счастливо! Без него-то…

А она как страус: сунула голову в песок и стоит – прикидывается, что его с нами никогда не было. Потом вообще заявила:

– Главное, что мы с тобой вместе! И больше нам никто не нужен.

Нормально так – за меня решать? Ей, может, и не нужен, а мне – очень даже. Да если хотите знать, он мне в сто раз больше нужен, чем она. Это же папа. Мой лучший друг. У меня кроме него – вообще никого нет. ||

▶ Не было! Потому что его теперь тоже нет.

Честно, лучше бы он и правда просто умер. ||

▶ Вот до чего я договорился. Надо будет стереть эти записи к чёртовой матери!