– Нет уж, давай не будем. Ты в прошлом году об этом не обмолвился же. Специально ждал декады?

Кивок.

– Ты дурак или прикидываешься?!

– Дурак. Но иногда успешно мимикрирую под умного.

– Не так уж успешно, судя по всему!

Он пожал плечами и ничего не ответил, но Овечка уже не могла остановиться: в груди билось и клокотало пламя, ей казалось, что Свет её превратился в пожар, согрел её от макушки до пят и вот-вот спалит дом.

– Хватит! Я просто прошу тебя, хватит! Тебя выгнали и всё – дело с концом. Ни один нормальный человек не ждёт после такого, что его снова заберут в волшебную страну. Да ладно, ладно бы ждать – так просто все твои надежды на безумного ублюдка.

– Анна, пожалуйста, давай закончим…

– А давай нет?! Что ты будешь делать? Ждать новую декаду в слепой надежде? Сунешься сам на остров Цветов, чтоб тебя разодрали эти твари? Я-то думала, что ты поумнел, раз молчал, а ты нет…

– Говорю же. Признаю.

– Толку? Сам себя накрутил и всё.

Анжей обернулся, глянул на сестру предельно устало, и она тут же замолчала.

– Хорошо, Анна. Всё, ты права. Я глупо ждал, но никто за мной не пришёл. Конец. Больше ждать не буду – я не настолько дурак.

Овечка закрыла глаза. Вдох. Выдох. Сосчитать до десяти.

– Где ты был в ночь Жатвы?

Пара секунд молчания.

– В лесу.

– Ох, Анж.

Подалась вперед и обняла брата. Погладила по волосам, устало думая о том, какой он всё-таки глупый. Большой и глупый.

На утро Овечка влилась в привычный зимний ритм: Анжей колол дрова, а она таскала из в дом; Анжей резал фрукты, а она их развешивала сушиться не верёвочке; Анжей утеплял ставни, а она выбирала для этого самые плотные лохмотья.

Они кормили кур, коров, пытались совладать с одним упорным бараном, ловили сбежавшего в поле Блинчика, на обед ели свекольный суп и мололи заморский кофе.

Мир был тих и спокоен, словно их небольшой домик накрыли стеклянным шаром. На горизонте ни души, только белое пушистое покрывало укрыло лес.

Темнело до обидного рано. Овечка затопила камин в зале, села на диван. Ей страшно нравилось, что на ферме была и печь, и камин: можно было топить по разным случаям и получать от этого совершенно разное тепло.

Анжей принёс подогретое вино со специями. Вереница хвостов и лап крутилась у него под ногами, урча, ворча и привлекая к себе внимание.

Брат протянул тяжелую глиняную кружку.

– Помнишь, как мы ночевали на печке во вьюгу?

Овечка попробовала горячий напиток: терпкий, ароматный и совершенно незаменимый, когда за порогом царят холода.

– Конечно. Мы там ещё всё занавешивали, как в домике.

– Сейчас мы туда уже не поместимся, а жаль…

Девушка фыркнула:

– А надо было думать перед тем как расти таким большим!

Анжей только развёл руками.

Толстый кот по имени Кабачок прыгнул Овечке на колени и ультимативно свернулся клубочком. Ветер жалобно стучался в окно, но никто и не думал его пускать. Полено тихо трещало под огнём, кот мурчал, шелестели страницы книги Анжея.

– Забавно, – сказала Анна. – Что тут хорошо.

– А что забавного? – брат оторвался от страниц. – Разве тут может быть по-другому?

– Нет, не может, конечно. Просто мне кажется, я бы не так это ощущала, если бы была здесь.

– В смысле, если бы не уезжала?

– Ага, – она сделала ещё глоток, смакуя напиток.

– Ну не знаю. Я чувствую, что люблю это место всё время.

– Ты в этом плане – уникальная снежинка, Анжей. Ты умудряешься любить всё и от всего Света. Думаю, если бы его можно было достать – он бы осветил всю землю Ветров.

Анжей инстинктивно прижал ладонь к рёбрам в защитном жесте.

– Не надо, мне и с ним хорошо.

– Охотно верю!

Они немного помолчали. Ажней уронил голову на подушку.

– Анна, а ты никогда не думала остаться?

– А ты никогда не думал уехать?

– Вопросом на вопрос – нечестно!

– Жизнь вообще такая, привыкай.

Он помотал головой:

– Не хочу. Мне нравится она такой, какой мне представляется.

Овечка фыркнула и осушила кружку до дна:

– Тогда ты либо дурак, либо идеалист.

– Так решили вроде же, что дурак.

– А, ну да.

Она перехватила кота, приподняла и сменила позу, подвернув ступни под себя, а потом вернула недовольное животное на отвоеванное место. Анжей потянулся и подкинул в огонь ещё полено, после чего вернулся в диванную обитель.

– Ну так что, Анж? Может, весной поедешь со мной?

– Куда я дену ферму?

– Можно её … продать. Ты не думал об этом, Анж? Просто с ней сейчас столько проблем.

С тяжелым вздохом Анжей покачал головой.

– Думал-то думал… да только что нам это даст? Мы просто потеряем дом ради… чего? Дома поменьше? Жизни в городе? Вот уж нет, спасибо. Я бы хотел навестить город или уехать ненадолго, но потом обязательно вернуться, – он погладил Яблочко по загривку. – Мне нравится, что есть место, куда я могу стремиться, и я бы не хотел его терять. Поэтому давай лучше придумаем, как его отстоять.

Овечка прикрыла глаза. Она и сама не хотела расставаться с домом, но продажа была хорошим вариантом. Но на нет и суда нет.

– Ну, давай продадим корову. Или найдём клад.

– Неплохо. Только все сокровища снегом засыпало.

– Проклятие!

Они ешё немного помолчали, наблюдая за узорами огня.

– Слушай, Анжей, – снова заговорила путешественница. – Давай так: на ферме ты и без меня справишься так-то. Давай я пока пойду в Чаячью Бухту и посмотрю там работу? Может, им нужны контрабандисты – я неплохо пересекаю границу.

– Честно говоря, я не знаю, какая там может найтись работа. Деревня-то мелкая совсем, все места заняты. Хотя попробовать можно, почему бы и нет. Давай только я с тобой поеду – запрягу Бузину.

– У тебя сани?

– Да.

Прищурившись, Анна воскресила в памяти старого оленя, сонного и неторопливого.

– Слушай, я пешком быстрее дойду, чем Бузина.

– Ага, и снега в ботинки наберёшь столько, что мы им будем торговать.

Чёрная Овечка пошевелила пальцами ног. Ей совсем не хотелось замерзать, поэтому очень быстро сдалась (так толком и не поспорив):

– Ладно, запрягай свою старушку-Бузину, – она встала, поставив кота на пол. – Будешь ещё вина? Я хочу взять что-нибудь почитать, а то ты всё с головой в книгах, аж завидно.

Анжей улыбнулся. Где-то в глубине дома закаркала ворона.

– Не завидуй, а возьми себе в библиотеке Всеслава Земного, первый том. И вина, да. На кухне, конечно, не в библиотеке.

Прижав к груди чашки, Овечка скользнула в коридор, где было чуть-чуть холоднее и темнее, но всё так же хорошо.

Глава третья.

Меховой дом

Вражка

Зима была немилосердна к Прибою: тот, кто строил деревню мог бы догадаться, что размещать её на открытом скалистом утёсе у моря не лучшая идея. Улицы нещадно продувало, жители укрепляли заборы, делая их выше и плотнее, но между домами приходилось передвигаться короткими перебежками, спасаясь от пронзительного ветра.

Вражку утешало одно: к ней приходили чаще, чем она к кому-то. Поэтому, глядя на очередного продрогшего бедолагу, семенящего к её домику, тут же ставила чай и готовилась принимать гостя.

Приходили к ней не так уж много, и просьбы их почти не отличались от просьб городских жителей: вылечить зубную боль, погадать на судьбу, занозу из пальца вытащить, порчу снять… Обычные просьбы обычных людей.

Свой крохотный домик Вражка полюбила сразу, как только подмела пол и смахнула пыль с шкафов: белые стены, небольшая печка, узорчатые длинные ковры, скрипучие половицы, пучки сухих трав под потолком, где шёл венок нарисованных синих цветов, а на шторах красовалась руническая вышивка.

Спальня была и кухней, и прихожей с единственным окошком, смотрящим на лес. До уборной приходилось бегать через двор – это был существенный и холодный минус, но ведьма быстро смирилась.

Ухаживать за садом был не сезон, поэтому Вражка посадила на подоконнике мяту да розмарин и шептала каждый вечер им приятные слова для быстрого росту.