— Ещё Рыцарь должен был присматривать за оборотнем, которого Сладкий Леденец поселил в Замке — поближе к детям.

— Но зачем? — изумился Август.

— По доброте душевной, — скривился Снейп. — Ему было жалко облезлого и несчастного оборотня, который скитался по свету и бедствовал.

— Но разве нельзя было устроить оборотня где-нибудь подальше от детей? — спросила Эйлин.

— Наверное, можно, но Сладкому Леденцу такое соседство казалось очень удачным, а следить за безопасностью детей он поручил Чёрному Рыцарю и больше об этом не беспокоился.

— Также Рыцарь должен был заслужить доверие Красноглазого Гада — главного врага всех обитателей Замка — и рассказывать Сладкому Леденцу обо всех его планах. — Гермиона замолчала.

— Это всё? — с надеждой спросила Эйлин. Ей стало ужасно жаль Чёрного Рыцаря.

— Если бы… — вздохнул Северус. — Самым важным и трудным заданием было уберечь мальчишку по имени Тридцать Три Несчастья. За ним следовало наблюдать круглосуточно, так как, стоило лишь отвернуться, как Тридцать Три Несчастья попадал в беду.

Даже по ночам он не спал, а бродил по Замку в поисках новых неприятностей и опасностей. И для того чтобы ему было удобнее их искать, Сладкий Леденец дал Тридцати Трём Несчастьям мантию-невидимку, под которой мальчишка прятался от Чёрного Рыцаря. Сладкий Леденец рассчитывал, что Тридцать Три Несчастья заразит своей несчастливостью Красноглазого Гада и погубит его. В конце концов так и вышло.

— А ещё Чёрный Рыцарь обязан был вести себя так, чтобы все обитатели Замка его ненавидели, — вставила Гермиона.

— Но для чего?! — хором спросили дети.

— Сладкий Леденец считал, что так Рыцарю будет легче завоевать доверие Красноглазого Гада. Нужно было, чтобы он поверил в преданность Рыцаря и в то, что в Замке он остаётся лишь для того, чтобы шпионить за Сладким Леденцом и остальными.

— Но если Рыцарь должен был шпионить за обитателями Замка, разве не логичнее было бы втереться к ним в доверие, а для этого нужно было вызвать их симпатию, а вовсе не ненависть, — рассудительно проговорила Эйлин.

— Именно так, — согласилась Гермиона. — Но Сладкому Леденцу казалось, что это не будет выглядеть убедительно и что Красноглазый Гад не станет доверять тому, кто пользуется уважением жителей Волшебного Замка.

— Ну вот и все задания, которые дал Сладкий Леденец, — скучным голосом подвёл черту Северус, сдерживая зевоту. — А теперь вам пора ложиться спать.

— Нет-нет! — возмутился Август. — Ещё рано, и сказка ещё не закончилась! Что было дальше? Чёрный Рыцарь всё выполнил?

— И отправился на бал, — хихикнула Эйлин.

— На какой ещё бал? — удивлённо приподнял бровь Северус.

— Ну как же ты не понимаешь, папа? Ведь Сладкий Леденец точь в точь как злая мачеха из "Золушки"! Напоследок он должен был сказать что-то вроде: "Посади среди цветов сорок розовых кустов и, пока не подрастут, подметай дорожки тут". Но должен же он был пообещать какую-то награду!

— Что-то не припоминаю… — пробормотал Северус, мысленно примеряя роль Золушки. — О награде даже и речи не было.

— Да этот Леденец хуже Красноглазого Гада! — возмутился Август.

— Он желал всем добра и хотел как лучше, — возразил Снейп.

— Не похоже как-то… — протянула Эйлин. — Но что же было дальше?

Северус с надеждой покосился на жену, и Гермиона не подвела:

— А дальше, пока Чёрный Рыцарь выполнял задания, Сладкий Леденец нашёл колечко, на котором было ужасное смертельное проклятие, и надел его на палец.

— Он не знал о проклятии? — с лёгкой жалостью спросила Эйлин.

— Отлично знал! — рявкнул Северус, выныривая из пучины дремоты, затягивавшей его.

— Тогда зачем надел? — Август даже глаза вытаращил от удивления.

— Наверное, думал, что на него не подействует, — пожала плечами Гермиона. — Что его сладость окажется сильнее горечи проклятия. Но в результате Чёрному Рыцарю пришлось варить чудодейственное зелье, чтобы продлить жизнь Сладкого Леденца. Спасти его было уже невозможно.

— Он сам виноват, — нахмурилась Эйлин. — Но что же было дальше с Рыцарем?

— Да ничего особенного, — Северус приоткрыл один глаз. — Он так и продолжал выполнять задания Сладкого Леденца, пытался защитить жителей Волшебного Замка и помочь Тридцати Трём Несчастьям победить Красноглазого Гада.

— Но когда победа была близка, Гад натравил на Рыцаря свою ручную змею — огромную и ужасно ядовитую, — подхватила Гермиона.

— И что же?! — взволнованные дети подались вперёд.

— Но тут явилась Добрая Фея и спасла его. А Тридцать Три Несчастья победил Красноглазого Гада, и все зажили мирно и счастливо, — закончил Северус.

— А Чёрный Рыцарь женился на Фее? — хитро прищурившись, спросила Эйлин.

— Да, — вздохнула Гермиона. — Правда, для этого Фее пришлось ещё долго убеждать Рыцаря в своей любви и в том, что он тоже имеет право на счастье. Но Фея была очень упорной, поэтому у нашей сказки счастливый конец, как и положено в сказках. А теперь спать!

— Ладно, — согласился Август. — Только завтра расскажите нам сказку про Двухголовое Рыжее Чудовище — то, что обитало в замке и никому не давало покоя своими шалостями.

— Да! — у Эйлин загорелись глаза. — Было так весело, когда оно перекрасило Чёрного Рыцаря в белый цвет!

— И когда превратило его в гигантскую канарейку, напав из-за угла, — подхватил Август.

— И когда наколдовало прямо в замке болото с лягушками и запустило по коридорам сверкающих драконов, — мечтательно закончила Эйлин.

— Превратило Рыцаря в гигантскую канарейку? — обманчиво мягким тоном переспросил Северус, повернувшись к жене.

— Да! — восторженно сияя глазами, подпрыгнула на диване Эйлин. — Огромную розовую канарейку!

— Розовую? — прищурился Северус, глядя на жену с какой-то весёлой яростью.

Гермиона потупилась.

— Да, жалко, что ты не слышал, папа, — сказал Август.

— Действительно… жаль… — согласился Северус.

Уложив детей и поцеловав их на ночь, Гермиона с некоторой тревогой ждала реакции мужа на её "канареечные фантазии", но тут в окно постучал филин, и Северусу пришлось отвлечься.

— Кажется, это тебе, — он передал жене коротенькую записку от Рона Уизли.

— У Рона и Падмы родились близнецы! — радостно сообщила миссис Снейп, пробежав глазами послание.