Леонид Алексеевич положил на стул дипломат, поправил галстук, прочистил горло, осмотрев класс. Его черные глаза скользнули по опустевшим школьникам головы, лишь на долю секунды задержавшись на Костилеве.

– Михаил Костилев. – Он поднял руку и жестом показал Михаилу встать. – Алина Павловна просила тебя зайти к ней в кабинет.

Миша скривился. Он мысленно стал проверять все свои проказы, которые Миша планировал сделать третьего сентября, но пока не успел осуществить задуманные планы, приведя их от слов к действию. Краем глаз Миша заметил, как Виталий поджал губы, закатив глаза к потолку.

– Костилев, – шепотом произнес Витя в ухо Миши. – Ты если пакостить захочешь, то зови меня в следующий раз для компании. Мы и так в дыре живем, учимся скучно, а так хотя бы развлечение будет. Для Какашкина Москва всегда считалась непреодолимой скучной дырой, после поездки с родителями в Японию в семилетнем возрасте.

Михаил улыбнулся и медленно встал. Виталий вызывающе посмотрел на учителя, ожидая дальнейших действий. Леонид Алексеевич встретился с Мишиным другом взглядами. Учитель минуту подождал, придумывая как преподнести новость, и, не придумав ничего оригинального, указал на чистую черную грифельную доску.

– Какашкин к доске.

Виталий скривился, подавив в себе желание возразить учителю. Он без лишних слов поднялся, неспешной походкой петляя по проходу к доске. Миша собрал вещи в рюкзак, не забыв взглянуть на встававшего со своего места Виталия, направился к кабинету директора.

Кабинет директора находился на четвертом этаже. Алина Павловна выбрала неплохое местоположение для своего рабочего места. Кабинет находился в отдаленном коридоре, куда не проскальзывал луч света. Учителя старались напрасно не тревожить директора. Даже они всем учительским составом или по отдельности редко появлялись в этом крыле.

Юноша за всю свою недалекую жизнь побывал в этой части школы три раза. В первый раз совсем маленьким, после окончания начальной школы. Во второй раз, случай произошел два года назад, Михаил нечаянно взорвал кабинет географии. И вот третий раз случился сегодня по непонятной парню причине.

Миша достаточно быстро пролетел несколько пролетов, остановившись около кабинета директора. Юноша заставил себя расслабиться, но лишь после равномерного биения своего сердца, сдержанно постучал. Дверь открыла личный секретарь Алины Павловны Екатерина Дрожжина. Екатерина склонила голову в молчаливом приветствии.

– К ночному или дневному директору? – Невзначай поинтересовалась Екатерина Дрожжина.

Миша немного опешил. Что еще за дневной и ночной директор? Школа, насколько парню было известно, работала лишь до сумерек, а потом закрывалась на замок. На пост вставал охранник, мимо которого пройти в здание школы не представлялось никакой возможности.

– Я… – Миша запнулся, не зная как вести себя, но быстро взял себя в руки и улыбнулся. – К Алине Павловне.

– Вам назначено? – Не собиралась пропускать ученика секретарь.

– Не думаю. Леонид Алексеевич сообщил мне, что мне нужно прийти к Алине Павловне.

– Имя Фамилия?

– Михаил Костилев.

Екатерина Дрожжина закрыла дверь кабинета, не давая Мише войти к Алине Павловне. Буквально через секунду дверь вновь открылась. На пороге Алина Павловна с улыбкой до ушей взяла за руку Михаила, указав парню на свободный стул, одиноко стоящий перед рабочим столом директрисы. За спиной парня кто – то недовольно кашлянул. Костилев обернулся и увидел свою мать, которая прожигала ненавистным взглядом Алину Павловну. Видимо, Василиса Костилева вошла следом за Мишей, а сам Костилев не заметил ее присутствия, потому что был удивлен поведением секретаря Алины Павловны. Алина Павловна Адовичкина села на свое законное место. Она , по своему обыкновению, оделась в черный деловой костюм. Неброская черная юбка, длинною до колен, черная кофта и черный пиджак.

Мама Михаила учудила глупую шутку. Миша практически не видел маму, приходящую в школу. Это было в порядке вещей. Однако мама Михаила старалась одеваться неброско. Она после ухода отца из семьи практически не выходила на улицу, стараясь сторониться людей. Единственным человеком, которого она подпускала к себе, естественно, после своих детей, являлся психолог и давний друг семьи. Раз она пришла сегодня в школу, значит ситуация критическая, явно вышедшая из – под контроля. Сколько Михаил не думал о содеянном подвиге на ум ничего не приходило. В дверь снова постучали. Екатерина открыла дверь и спокойно пропустила вошедшего ученика. Этим новым вошедшим учеником оказалась старшая сестра Ирка.

Ирка фыркнула, осмотрев всех присутствующих. Для полноценной семейной потасовки не хватало лишь Виталия, который умудрялся находится в гостях у Миши чаще, чем дома. Мама Миши временами даже шутила, предлагая Виталию насовсем переехать к ним в квартиру, но Какашкин отнекивался, ссылаясь на необходимость в соблюдении личного пространства.

– Что ты натворил на этот раз братик? –Отстранившись от секретаря, напирала на Мишу Ирка. –Взорвал столовую, или учудил с Виталием новую, не известную мне пакость?

Миша шикнул на Ирку. Ирка недовольно поджав губки, посмотрела на своего брата. У сестры на плечах висел собранный рюкзак, немного растрепаны косички, видимо уже успела подраться. Когда брат с сестрой выходили вместе из подъезда утром, выбившихся прядей из кос Миша не видел.

– Могу спросить тебя о том же. Видимо уже успела подраться, а Ирка?

В помещении повисло молчание. Ирка с Мишей стреляли друг в друга недобрые взгляды. Пока никто не хотел отступать первым. Отступить первым значит проиграть.

– Каков рекорд? – Поинтересовалась Алина Павловна у матери.

– Три дня. – Ответила она.

Миша невольно улыбнулся. Брат с сестрой действительно сверлили друг друга взглядами три непрерывных дня. В тот раз они не могли решить кто же съест последней кусок пирога с вишней. Пирог с вишней готовился на день рождение, когда отец находился в семье. После ухода отца пропал и пирог, и мамино настроение, и спокойствие в семье. Кусок пирога в итоге съел отец. Зрительный контакт пришлось прервать.

– Без еды и воды? – Продолжала интересоваться Алина Павловна.

– Энергетическая энергия. – Пролепетала мама. В ее голосе слышалось настороженность.

– Что еще за энергетическая энергия? – С нескрываемым интересом спросил Миша, стараясь не прерывать зрительного контакта с сестрой.

Мама с ужасом в глазах переглянулась с Алиной Павловной. Алина Павловна пожала плечами.

– Твоему сыну Василиса скоро исполниться четырнадцать. Ирина Костилева уже бывала в лагере. – Стала размышлять Алина Павловна, с заинтересованным взглядом смотря на наш молчаливый спор.

– Он еще не готов, Алина. – С укором ответила мама, глядя на директора.

– Если мне не изменяет память, Василиса. – Алина Павловна открыла ящик своего стола, достала синюю папку с документами и стала листать бумажки. Найдя нужный файл, директор достала нужную бумагу, не забывая ее пролистывать. – Ну да, дорогая. Ирина ездила в лагерь и впервые в двенадцать лет, осенью. – Алина Павловна усмехнувшись, посмотрела на мою мать. – Правила для всех учеников одинаковы. Михаил, Ирина прервите свой зрительный контакт.

Ирка первая моргнула, переведя вопросительный взгляд на Алину Павловну. Вслед за Иркой на директора посмотрел и Михаил.

– Смена в этом году будет довольно непривычная. – Стала верещать Алина Павловна. – Пятого отряда, в связи с происшествием прошлой смены не будет. Второй отряд появится лишь на второй смене. Официально смена посвящения в лагере стартует через неделю. Этого времени достаточно, чтобы подготовить больничные листы для отсутствия на уроках. Твоему сыну, Василиса, нечего опасаться. В лагере введены ограничения.

– Ограничения не спасут моего сына от Комитета! – На тон выше обычного возразила Василиса Костилева. – Ты не можешь дать мне гарантии, что я не увезу труп своего сына со смены!

– Сделай глубокий вдох и не драматизируй. – Алина Павловна умела держать спокойную интонацию, не поднимая тональность своего голоса. – В этом году введены ограничения по отрядам. Мы постарались сделать все возможное, чтобы все чувствовали на территории своего отряда защищенными.