Ирина Игнатьевна (прижимается к дочери, говорит со слезами в голосе). Понимаешь, доченька, я рядом с ним себя настоящей женщиной почувствовала, а не лошадью тяжеловозом. Чего уж там скрытничать, мне ведь твой отец за все совместно прожитые годы ни единого цветочка не подарил. Считал это бабской прихотью, бестолковой тратой денег. (горько смеется). И смех и грех вспоминать. На день рождения или на восьмое марта, все подарки с практическим, так сказать, смыслом дарил. То сковородку с каким-то там навороченным покрытием подарит, то набор кастрюль или ножей, то кофеварку. Словом, все для дома, все для семьи, чтобы, значит, пустых трат не было. А так и я с подарком, и семья без убытков. Ни дать, ни взять – хозяин! (всхлипывает). Где же тут, скажите, пожалуйста, я? Где женщина?
Ольга (отстраняется от матери). Что уж ты так о папе? Может быть, он чего и недопонимал, может быть, ему воспитания не доставало? Откуда обхождению научиться, если в детском доме вырос? Раз ты сама о правде заговорила, так смею напомнить: ты за отцом, мамуля, как за каменной стеной жила . . .
Ирина Игнатьевна Вот правда, так правда! Только чуток подправлю . . . как с каменной стеной прожила. Я искренне все годы считала, что только так жить и возможно, что все так живут: день и ночь – сутки прочь. Работай на службе на благо родины и народа, работай дома на благо семьи. Работай . . . работай . . . работай . . . (подходит к краю сцены, обращается в зал) Нет, я не против работы. Куда без нее, если жить по-людски хочешь? Я про то, что каждому человеку, и уж тем более, женщине нужны и забота, и внимание, и любовь, и нежность . . . А уж она за эти сокровища так расстарается . . . так расстарается . . . (печально идет к дивану, садится). Впрочем, зачем я тебе это все говорю? Разве поймешь?
Ольга (язвительно разводит руками). Конечно! Как понять такую неземную милоту законченному сухарю вроде меня? Может быть, я чего-то не вижу, может быть чего-то не понимаю, только я со стороны Владимира никакой особой заботы о тебе не замечала. Он весь из себя – деловой профессор, по макушку в работе растворился, а ты – в нем . . .
Ирина Игнатьевна (в тон дочери). Представь себе! Растворилась! И, между прочим, ни грамма не жалею! (эмоционально жестикулируя). Володя известный ученый, профессор, математик, признанный не только в нашей стране . . . Служить такому талантищу . . . почетно. Таким великим специалистам просто необходимо создавать идеальные условия, организовывать их быт, помогать, участвовать . . . Смею уверить, мне это не в тягость. Я получаю удовольствие от сознания того, что пусть чуть-чуть, пусть косвенно, но участвую в его творчестве . . .
Ольга (демонстративно позевывая). Конечно, а как же, прямо неустрашимая, непобедимая соратница по науке. Профессор по миру лекции читал, семинары проводил, одним словом, жил в свое удовольствие. Ты же, боевая подруга, всегда на бытовом посту. Коротая вечера у телевизора, дожидалась своего престарелого героя.
Ирина Игнатьевна И что? Да, ждала! Да, дни считала! Да, телефон из рук не выпускала! И знаешь, доченька моя любимая, счастлива была. Как это не парадоксально звучит, – ожиданиями счастлива была. Знала, что приедет мой дорогой Володя, обнимет, поцелует, прижмет к себе, наши сердца опять будут биться рядом, в унисон. Когда знаешь, что все это будет, можно сколько угодно ждать!
Ольга (присаживается рядом с матерью на диван) Интересно, интересно! Мне казалось, что тебя всегда более земные удовольствия прельщали, нежели романтика долгожданных встреч.
Ирина Игнатьевна Ты о чем?
Ольга (с усмешкой, обняв мать за плечи). К примеру, выходы в театры, на концерты, посещение ресторанов, вечеринок . . .
Ирина Игнатьевна (гневно вскакивает с дивана, разбирает покупки). Сколько же в тебе злобы и жестокости . . .
Ольга (миролюбиво). Ладно тебе обижаться. Просто мне обидно за папу. Пусть он не был внимательным и ласковым, пусть не дарил цветов и подарки у него были корявые, но жили то мы замечательно. Все у нас было (садится к столу).
Ирина Игнатьевна Да, да, что было, то было . . . что тут возразишь? Жили, можно сказать, крепко, в приличном достатке. Нет, не счастливо, не весело, не дружно . . . Если вспомнить нищие девяностые, то на фоне полного разорения страны, жили даже богато.
Ольга Вот-вот, и я говорю: богато жили . . .
Ирина Игнатьевна (как бы рассуждая сама с собой). Степан Петрович, муж мой покойный, а стало быть, ваш, Ольга Степановна, батюшка, по совести говоря, в плане интеллекта, звезд с неба не хватал, образования не имел, даже десятилетки. Но была в нем одна черта, которая многих других стоила, – умение выбирать и использовать других людей. Хитрость, не хитрость, но и умом не назовешь. Умел он устроиться в этой жизни, нужных людей завести . . . Странное дело, ведь работал всего на всего бригадиром слесарей в ЖКе. Вроде как, начальником и в то же время сам работы грязной не чурался. Так нет, пожалуй, за самую грязную и хватался . . . Всегда левак имел и ребятам своим по бригаде заработать давал . . . Уважали его . . . кое-кто и побаивался . . . А уж когда народу под дачные участки и под прочую застройку стали землю выделять, началась у нас настоящая американская золотая лихорадка . . . Кто мог себе позволить шикарные ванные, туалеты, сауны или бассейны? Правильно! Люди богатые: с деньгами, властью и возможностями . . .
Ольга Не принижай отца. Его везде звали потому, что он был хороший специалист . . .
Ирина Игнатьевна А кто спорит? Профессионал был знатный, с руками отрывали . . .
Ольга (обиженно). Он же для нас, для своей семьи, старался. Купил квартиру трехкомнатную, землю в пригороде, а какой особняк построил, между прочим, своими руками . . .
Ирина Игнатьевна Ну, уж это ты загнула, девочка моя. Как все нанимал рабочих, они и строили.
Ольга (капризно). Пусть так. Он ведь не крал, сам зарабатывал . . . Теплицы какие поставил (с восхищением) настоящие дворцы: с дневным освещением, отоплением, автоматическим поливом. Баню, баню вспомни . . .
Ирина Игнатьевна . . . и гараж, и беседка с мангалом и коптильней, бассейн с подсветкой.
Ольга Сейчас говоришь таким тоном будто тебе все эти блага не нравились.
Ирина Игнатьевна А разве меня кто спрашивал? Разве мое мнение было интересно кому? У меня же прав не было, были одни обязанности: стирать, готовить, убирать, сумари неподъемные таскать, в земле ковыряться. Да, еще самое главное забыла . . . и восторгаться . . . мужем своим денно и нощно восторгаться. Уж как любил Степан Петрович хвалебные оды в его честь! Я, пожалуй, никакого другого подобного человека не припомню.
Ольга (с нескрываемой иронией). Мам, положа руку на сердце, ты же тоже звезд с неба не хватала. До самой пенсии работала медсестрой у педиатра: карточку заполнить, рецептик выписать, малыша взвесить . . .
Ирина Игнатьевна (устало). Ты думаешь, я сейчас начну возмущаться? Нет. Не стану . . .
Ольга (настойчиво держит тему). На самом деле я очень благодарна отцу. Мне не стыдно сказать, что именно благодаря ему и его деньгам я закончила медицинский институт. Благодаря его связям и возможностям устроилась работать в престижную, частную клинику на достойную зарплату.
Ирина Игнатьевна (теряя выдержку). От меня то ты чего хочешь?
Ольга (жестко). Сама знаешь.
(Длительная пауза)
Ирина Игнатьевна (решительно садится за стол рядом с дочерью). Я никогда не откровенничала с тобой относительно Володи. Сама привела его в квартиру, сама поставила тебя перед фактором собственного выбора. (устало вздыхает). Мне всегда казалось, что я в праве собственную жизнь строить сама. Сама выбирать, сама оплачивать выбор. И, видимо, пока твои и мои интересы совпадали, небосклон прибывал в чистоте и голубизне, светило солнце – всех все устраивало. С проклятущим Володиным заболеванием, тот самый, жизненный небосклон почернел и грянул гром недовольств. Теперь, когда мне особенно тяжело, ты добиваешь меня ультиматумами. (в порыве поднимается и нервно ходит по комнате). Я хочу рассказать историю наших отношений . . .
