Ее тень-волк лишь зарычала в ответ, подавленная чаропеснями так, что больше ничего делать не могла.

Баржа прибыла к пристани через минуты, и Айлет, не попрощавшись с экипажем, повела коня по трапу в город. Они не хотели говорить с ней, и она предпочитала держаться в себе. Она не сможет дышать легко, пока не покинет баржу и город.

Она быстро забралась в седло и поехала по извивающимся улицам, не глядя в глаза тех, кто пялился на нее, выбирая самые широкие дороги между зданий. Было что-то ужасно подавляющее в испуганных взглядах и дрожащих духах жителей. Будто она была их врагом.

Хоть красный плащ отмечал ее как эвандерианку, они не могли забыть, что она была захвачена тенью. Она всегда будет пугать тех, кого спасала.

Она уговаривала себя, что привыкнет к этому, пока вела Честибора по восточной дороге, покидая переделы города. Она не сразу научится терпеть страх от ее присутствия. Но сможет, как смогла и Холлис.

С этой мыслью перед глазами сверкнуло каменное лицо Холлис. Айлет скривилась. Ей не нравилось думать о наставнице. Она покинула Гилланлуок три недели назад, не оставив послания венатрикс. Холлис точно поймет, и Айлет могла лишь надеяться, что она не погонится за ней. Если богиня была на стороне Айлет, то, может, Холлис еще не вернулась с охоты, еще не узнала, что ее бывшая ученица стала беглянкой…

Мысли мешали, и Айлет сосредоточилась на дороге. Она была уже близко. Нужно было думать о будущем, о своей миссии.

Через час после того, как она оставила город у реки, она нашла почти заросшую тропу, явно подходящую венаторам, и повела Честибора по ней вверх по холму. Она поднималась выше, и Водехран было видно все лучше. Она заметила деревни вдали и храмы. Поля вокруг были ухоженными, и рабочие, которых она заметила отсюда, выглядели здоровыми и полными сил. Золотой принц был хорошим господином.

Ее вдруг охватил холод.

В начале побега из Гилланлуока она сосредоточилась на пути в Водехран. Но теперь она была тут… в нескольких часах от замка…

— Богиня, помоги, — прошептала она. — Я не готова предстать перед… перед ним.

Золотой принц был не просто принцем. Он был сыном Избранного короля. Его отец был орудием богини. Ее правой рукой, убившей Жуткую Одиль и покончившей с Ведьмиными войнами. А сын… Он был наследником из пророчества, посланным вести народ Перриньона к Золотой эпохе. Он был легендой до рождения, живым доказательством благосклонности богини к смертным.

Он рассмеется ей в лицо.

Айлет резко дернула за поводья, Честибор прижал уши и дернулся. Ее сердце гремело в горле. Глупые мечты, которым она предавалась последние несколько недель, пронеслись перед глазами — как она решительно проходит к трону, ее плащ развевается, пряжки блестят…

Щеки вспыхнули. Как она могла быть такой глупой? Как она могла быть такой наглой? Так сосредоточиться на награде и забыть о реальности?

Принц по одному взгляду на нее среди других кандидатов поймет, что она была неопытной и из ниоткуда. У нее было доказательство своих способностей. Но не было даже одобрения наставницы.

А другие кандидаты? Письмо венатора ду Там не указывало, как много их будет, но они точно были лучшими вариантами из Перриньона. Она думала, что могла состязаться с теми, у кого были лучшие навыки? Лучшие кандидаты, выбранные каструмами?

Ларанта поежилась от бури мыслей в их пространстве разума. Она переминалась, стала рычать.

«Слишком громко. Пытаюсь спать».

— Ты не помогаешь, — мысленно рявкнула Айлет.

Ее тень зарычала и сжалась в раздраженный комок в уголке сознания Айлет.

Она не могла сидеть тут посреди дороги. День близился к вечеру, и она далеко зашла… Айлет направила Честибора дальше. Она далеко зашла и должна была увидеть конец своего глупого плана. Или так, или бежать в Гилланлоук, поджав хвост, падать к ногам наставницы, надеясь на прощение. Но она не будет падать к ногам. Никогда. Она увидит результаты своих импульсивных поступков.

— Может, стоит поменять форму, — шепнула она Честибору, его уши дрогнули в ответ. — Моя другая форма не лучше этой, но, может, чуть свежее… — ее голос оборвался, конь принес ее на вершину холма. Все тревоги пропали, ее глаза округлились от ужаса.

Ведьмин лес раскинулся перед ее взглядом.

Последнее проклятие Жуткой Одиль. Отравленное сердце Перриньона.

Хотя она много раз разглядывала карту Холлис по время пути, она не могла подготовить себя к размеру тьмы в пейзаже. На севере текла река Айга, но юг и запад были заняты Ведьминым лесом, сколько было видно. Хотя леса в полумиле от места, где была Айлет, мерцали красными и золотыми красками осени, отражая солнце вершинами, Айлет ясно видела, где была чаропесня Великого барьера.

За той линией деревья Ведьминого леса, казалось, поглощали все краски, весь свет, превращая его во тьму. И глубоко внутри, в милях за границей, большая каменная ладонь торчала среди веток, словно утопающий пытался спастись.

Когда-то большой идол Жуткой Одиль занимал то место. Когда-то он возвышался надо всем, невозможно красивый, вырезанный из чистого облидита силой самой королевы-ведьмы, воздвигнутый в ее честь ее последователям для поклонения.

Ведьмин лес поглотил город Одиль, и от идола осталась только ладонь — отчаянное проявление силы, которую Избранный король оборвал взмахом меча.

Айлет не могла оторвать взгляда от вида. От пяти пальцев толщиной с колонны с длинными когтями из камня.

Ларанта выпрямилась внутри и билась с путами чаропесни, выбралась ближе в разуме Айлет.

«Я чую тень», — сказала она.

Айлет тряхнула головой, оторвала взгляд от Ведьминого леса.

— Много теней живет в том лесу, — сказала она и направила Честибора вниз по склону холма. Она подумала о списке имен в книге Холлис — алые дьяволы. Но сколько других захваченных тенью за годы убежало за Великий барьер, спасаясь от Ордена? Смерть была хуже, чем существование в кошмарном лесу?

Ларанта тихо рычала. Айлет ощущала, как волнение ее тени покалывает под ее кожей.

«Я чую тень! Близко!».

Айлет нахмурилась.

— Тише, Ларанта, — сказала она, — или я снова тебя свяжу.

Ларанта отступила. Но все еще кипела волнением на границе сознания Айлет, пока они спускались по холму и продолжали путь по ровной земле. Эта тропа вела Айлет ближе к Ведьминому лесу. Это ей не нравилось, и она потянулась за картой, чтобы найти лучший путь к замку Дюнлок. Но, как только ее ладонь коснулась длинного контейнера с картой, она уловила движение.

Она подняла взгляд, лошадь с пустым седлом вышла из теней леса.

«Тень! — рычала Ларанта. — Близко!».

ГЛАВА 7

— Ларанта, дай мне свое зрение.

Ее тень ответила на приказ, и зрение Айлет вспыхнуло тене-светом. Она разглядывала лошадь без всадника, искала признак тени, но различила только блеск целой души лошади.

Зверь уловил запах Честибора, поднял голову и направил уши вперед. С нервным ржанием лошадь пошла к ним, желая общества после блужданий в лесу. Честибор фыркнул в приветствии, направился по приказу Айлет к другой лошади, которая тянулась носом к Честибору.

Айлет спрыгнула с седла и поймала лошадь за поводья. Она чуть отпрянула, но успокоилась после пары мягких слов и поглаживания шеи. Присутствие Честибора придавало смелости лошади. Айлет провела ладонями по зверю, искала следы раны или жестокого использования. Лошадь была красивой, ухоженной, и происхождение у нее было лучше, чем у ее крепкого жеребца. Седло на ней было без украшений, но хорошего качества.

Она подвела лошадь к ближайшему дереву на краю леса и зацепила поводья за крепкую ветку. Она подумала и привязала Честибора рядом. А потом со зрением Ларанты оглядела окрестности, присмотрелась к лесу, искала блеск смертной души.

Ничего. Но всадник должен быть близко. Лошадь явно не так давно была с ним.

Что-то было не так.

Айлет вытащила вокос из ножен и приготовила его. Вдохнув, она оживила Песнь приказа. Ларанта тут же прыгнула вперед, кипя желанием охотиться. Айлет сыграла вариацию чаропесни, вызвала Ларанту из своего разума в смертный мир рядом с ней в облике большого черного волка.