Теперь же обе женщины ушли, а я осталась с безмолвным Фейсбуком. Я решила в последний раз обновить страницу и чуть не подскочила, когда увидела высветившееся сообщение от Стива: «Завтра или уже сегодня в семь вечера я подъеду за тобой. Можешь сказать Аманде, что я пригласил тебя в кино, она не станет навязываться. У нас будет серьёзный разговор об Аманде, так что постарайся не опоздать. В дом заходить я не буду».
Я еле удержалась, чтобы не швырнуть телефон об стену, но всё же сквозь слёзы набрала ответное сообщение, состоящее из двух букв «ОК». Какой уж тут был сон…
Глава тридцать четвертая "Куда уходят сказки"
До припаркованного в конце улицы синего джипа надо было пройти шесть домов. Я считала их, чтобы не думать о том, что следует сказать Стиву или что тот скажет мне. Он не вышел из машины, но я была уверена, что Стив прекрасно видел меня в боковое зеркало. Я старалась идти как можно более вальяжно, чтобы тот не подумал, что я нервничаю. Но я нервничала так, что у меня вспотели ладони, и чтобы согреть руки, я сунула их в карманы, а прежде чем взяться за ручку, даже вытерла ладонь о джинсы, которые еле отвоевала у Аманды.
Я полночи проворочалась и проплакала от сознания того, что Аманда со Стивом во второй раз предали мою веру. Хотелось встать с кровати и пойти к Аманде, чтобы заставить её наконец заговорить со мной откровенно. Неужели я заслужила купание в ледяном озере вашей лжи? Что я такого вам сделала? Особенно тебе, Аманда? Зачем ты сводила меня со Стивом? Я ведь уже поверила в красивую сказку, что ты просто хотела мне помочь… Ответов я не находила, и от разговора меня удержала только предстоящая встреча со Стивом. Хотя я не могла понять, что он собирается сказать и почему ему не поговорить с Амандой напрямую. Неужели он хочет попросить меня помочь ему сблизиться с Амандой, которая по какой-то непонятной мне причине отказывается прощать его ошибку даже ради ребёнка. Но что могу сделать я?
Я обнимала подушку и пыталась уснуть. Какой же до ужаса большой казалась мне сейчас кровать, и несмотря на ложь, мне хотелось, чтобы Аманда спала рядом, даже если мне нельзя будет коснуться её ногами. Но она ушла, хотя спокойно могла остаться, не привлекая внимания матери, которая уже спала. Наверное, у Аманды сегодня не болела спина… Да что же это за Рождество-то такое, в которое я только и делаю, что плачу, и, кажется, что поток моих слёз неиссякаем. Где же сказка? Где смех и веселье? Даже если я выросла, то неужели у Санты нет для меня в мешке хотя бы одного радостного дня?!
Ночник был выключен, но я всё равно смотрела в потолок, будто на нём отражался солнечный круг, и беззвучно шептала сумбурную молитву своему ангелу-хранителю, которому молилась последний раз, наверное, в детском саду. Я просила его дать мне силы пережить следующий день и особенно его вечер. Хотя я даже не могла придумать, как сообщить Аманде, что пойду в кино со Стивом.
Утром я долго сидела на кровати, обхватив колени поверх одеяла, и ждала, когда Аманда выйдет из ванной комнаты, но она, как на зло, слишком долго мылась, а сталкиваться с ней в душе мне совершенно не хотелось. Я проверила Фэйсбук, но никакого другого сообщения от Стива не получила, и он был оффлайн. Я проверила прогноз погоды, и поняла, что похолодало, поэтому обогрев включался каждые пятнадцать минут. Его шум и разбудил меня, хотя я думала, что просплю завтрак, потому что уснула около четырёх утра, а сейчас не было ещё и девяти. Спать не хотелось, было какое-то болезненное оцепенение, которое я думала снять горячим душем и чашечкой кофе. Последний раз я пила кофе со Стивом, и от этого воспоминания меня передёрнуло. Лучше уж есть с ним попкорн, чтобы хруст лопающейся на зубах воздушной кукурузы заглушал стук сердца, бьющегося от негодования на пределе. Боже, как же я тебя ненавижу! Ну как же ты можешь быть таким хамелеоном! И Аманда такая же, как ни крути. Поэтому вы безумно подходите друг другу. Так какого чёрта вы оба беситесь, раздавая оплеухи всем подряд? Я так злилась, что даже не заметила, как начала грызть одеяло. Вот чёрт, так же никаких нервов не хватит!
Но в этот момент ко мне без стука вошла Аманда. Она уже была одета в джинсы и трикотажную футболку с длинным рукавами, которая у груди собиралась в гармошку, чтобы дать возможность животу занять внизу больше места. В этой кофте живот Аманды выглядел как-то меньше и даже не очень бросался в глаза, или мне не хотелось его видеть. Да и сама Аманда выглядела сегодня как-то иначе — моложе, что ли… Или же виной всему были ямочки на щеках, потому то она улыбалась. Как когда-то давно, два с половиной года назад, когда мы только познакомились.
— Ты чего так долго спишь? Мать уже биглов выгуляла и теперь ждёт нас за столом, а я, как помнишь, не хочу идти туда одна.
Я смотрела на неё исподлобья, и мне отчего-то хотелось сказать ей сейчас какую-нибудь гадость, чтобы она прекратила улыбаться. Но вместо этого я улыбнулась в ответ, поддаваясь цепной реакции, и скинула одеяло.
— Пошли сегодня в торговый центр пофотографируемся? Ты выглядишь обалденно!
Я чуть не выкрикнула — чего?! После пяти часов сна и выплаканных галлонов слёз? Ну издевайся, издевайся дальше.
— Может, даже успеем с Сантой сфотографироваться. Хочу посмотреть, там все тот же дедушка, которого я помню ещё со школы или другой, — продолжала радостно щебетать Аманда, пока я копалась в шкафу в поисках одежды, чтобы взять с собой в ванную. — Не бери ничего, кроме трусов. Мы же договорились, что ты выберешь что-нибудь у меня.
Я обернулась и хотела возразить, но вновь наткнулась на её идиотскую улыбку.
— К тому же, надо что-то рождественское надеть. У меня должны быть бело-красные джемпера. Пойдём скорее, мне не терпится увидеть тебя в своей одежде!
Я схватила трусы с лифчиком и пошла в ванную. Душ не принёс ни удовольствия, ни облегчения, потому что голова гудела от недосыпа и неприятных мыслей, которые никак не хотели занимать предназначенные им места на полочках логики. А может и нет никакой логики в действиях Аманды? Может, она живёт своими гормонами и сегодня делает одно, а завтра другое, не замечая ничего кругом? Может, она хотела спихнуть мне Стива, чтобы тот прекратил её домогаться, а он тоже, не желая рушить свою только начинающуюся профессиональную жизнь, ухватился за брошенную соломинку, надеясь, что она действительно справится с ребёнком без его участия. Ну, а мне Аманда не призналась в отцовстве Стива, потому что прекрасно понимала, что я не буду встречаться с отцом её ребёнка. А теперь, когда я уже послала Стива, она не может сознаться, что поступила не очень-то честно по отношению ко мне. Но тогда получается, что она не такая и стерва, и если поверить, что Стив действительно почти что изнасиловал её в последнюю их встречу, во что я могу спокойно поверить, вспоминая то, как он виртуозно уложил меня в постель, то понятна причина, по которой она не желает видеть его рядом с собой.
Я выключила душ и стала с остервенением растирать себя полотенцем, аж до покраснения и так разогретой кипятком до розового отлива кожи. Может, пойти и сказать ей, что Стив хочет договориться с ней о ребёнке, хотя… С чего я вообще взяла, что в Стиве проснулась совесть? Может, стоит делать выводы после сегодняшнего вечера? С этими мыслями я и вошла к Аманде, которая уже завалила одеждой кровать, и я чуть ли не зажмурилась от пестроты палитры.
— Аманда, я не цыганка и не хиппи.
— Ты — художник, — Аманда тут же начала махать перед моим носом какой-то зелёной кофтой с фиолетовыми разводами и непонятной вышивкой. — Тебе должно пойти и по погоде сейчас…
— Ты же сказала, что нужно в санта-клаусовской палитре одеться…
— Ах — да, но… Ты точно бери её, потому что до вечера не будешь же в джемпере ходить. Я вообще не понимаю людей, которые весь декабрь ходят в рождественских джемперах и колпаках, ну да-к вкус-то насильно не привьёшь… Вот, надевай вельветовые красные брюки — точно подойдут к Санте! Или может красные колготки и белую юбку?
