— Не у всех, — уже отчеканила я. — Некоторым нельзя дальше. И я не трогала тебя внутри. Я будто фантик комкала.

Дурацкое сравнение заставило меня замолчать. Зато я нашла возможность ретироваться.

— Я что-то есть хочу. Принести тебе авокадо?

Аманда отказалась, но я всё равно получила возможность вымыть руки.

Глава пятьдесят седьмая «Цена ответственности»

Весь понедельник я прятала за экраном ноутбука захлестнувшие разум ощущения и свой стыд за них, придавший лицу подозрительную красноту. Календарь с ночи лежал в почте преподавателя, и я тыкала в старую версию файла, чтобы не испортить то, что могло украсить моё портфолио. Если Аманда и раскусила такую нехитрую игру, то не подала вида и не попросила помощи с флаерами для фирмы по недвижимости, которые надлежало закончить к среде. Пусть корпит над ними одна. Может, тогда вечером попросит массаж спины, вместо…

Я вновь почувствовала, что краснею. Мысли действовали не хуже сауны. Я даже уловила неприятный кисло-сладкий запах и с трудом поняла, что его источник вовсе не я, а лежащие в мешке апельсины. Их давно следовало перебрать. Замотав руку в бумажное полотенце, я принялась кидать в мусорку гниль, а лишь покрывшиеся мхом апельсины в раковину.

— Мы не выпьем столько сока, — подала голос Аманда.

— Я сварю мармелад, — ответила я, хотя не представляла вообще, как его варить. Наверняка знала лишь одно — долго. Мама иногда губила целые дни, спасая урожай. В общем-то это ещё один предлог не общаться с Амандой. Иногда даже хорошо, что язык опережает мысли.

Пакет слишком вонял, и я быстро собралась на улицу и от мусорных баков свернула к почте. Аманде пришла очередная кипа журналов и рекламных предложений. Теперь, когда она разделалась с учёбой, у неё будет предостаточно времени, чтобы прочитать всё от корки до корки и потом вынести мне мозг очередным массажем. Я со злости шарахнула дверцей почтового ящика и потом, будто извиняясь, погладила его. Только прикосновение к железу отозвалось в теле болезненным спазмом, и мозг в очередной раз проклял массаж.

Я поспешила укрыться от жутких ощущений на кухне, но потолок будто опустился, расплющивая мне голову, да и нос продолжало щекотать от запаха гнили.

— Если ты занята, — защебетала я, — я могу одна выгулять собаку. Ей пробежка тоже не помешает.

Я вновь надеялась, что фраза окажется спасительной. Аманда из солидарности к моей видимой работе пропустила аквайогу, а я так мечтала получить днём два часа свободы. Думала, растянусь на диване и побарабаню ногами, чтобы спустить адреналин. Теперь мне хотелось отвоевать хотя бы получасовую пробежку. Может, с настоящим потом от меня уйдут бешеные мысли.

Аманда поднялась слишком стремительно, чтобы усомниться в её ответе.

— Пойдём вместе, как в прошлый раз. Я буду на площадке, а ты на дорожке.

Ничего, не так всё плохо. Хотя бы на время окажемся в разных концах воображаемой планеты, а потом я найду спасение в апельсинах. Бег, однако, не принёс желаемой лёгкости, хотя всё же переместил мои терзания с головы на ноги. Да ещё в боку закололо.

— Я хотела испечь для Стива фокаччу. Но если тебе придётся из-за неё бежать лишний круг…

Трудно было понять, говорит Аманда серьёзно или издевается, любуясь моим взмыленным видом. Однако ж мысль о среде сжала сердце, и я забыла про бок.

— Или с фокаччей мармелад не очень?

Я заскрежетала зубами:

— Я не собираюсь предлагать Стиву мармелад! Я даже думать про него забыла.

И тут я не врала, потому что дурацкий массаж растопил снег ледяной зимы, но Аманда, конечно же, мне не поверила, но всё же не пустилась в рассуждения и лишь многозначительно хмыкнула. Но этого мимолётного пренебрежения оказалось достаточно, чтобы передать мне заряд уверенности, что ни одна струна моей души не дрогнет при встрече. Я докажу Аманде свою силу. Впрочем, со всей этой историей с миссис ОʼКоннер, Стиву явно будет не до меня. И эта мысль смахнула последнюю обиду на Аманду — я её пожалела, пожалела заранее. Как же тяжело ей будет во время визита матери, и я ничего, ничего не смогу сделать, чтобы помочь.

— Может, завтра утром я начну рисовать твой живот?

Слишком долго я тянула с художественным подарком — а после модель может и отказаться позировать. Не фотографии же Логана брать! А так, своим художеством я сумею внести хоть немного радости в оставшиеся до приезда матери дни.

Говорила я уже ровным голосом. Будто только что и не пробежала мили три.

— Завтра не получится, — опустила меня на землю Аманда. — Я всё хотела тебе сказать, но…

Ну что же это за манера накалять атмосферу перед обыкновенной просьбой! Небось собралась наконец за покупками. У нас ведь нет ещё ни одной пелёнки, даже автокресло нечем будет прикрыть.

— Ты не подумай, что я заболела нарциссизмом.

Сколько патетики! Тебе не в дизайнеры, а в артистки надо было идти!

— В общем, я согласилась, чтобы Логан сделал ещё и студийные фотографии. И надо именно завтра. Пока у него есть возможность воспользоваться учебной студией. Это не для курса, а для личного портфолио, но он договорился с учителем.

— Хорошо, я займусь чем-нибудь дома. Прибраться, кстати, не мешает к среде…

«К среде» прозвучало совсем спокойно — будто за ней просто шёл четверг…

— Нет, — Аманда даже натянула поводок, будто Лесси тоже должна была услышать её фразу. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Для моральной поддержки. Это не совсем обычные фотографии. Они… Ну, они почти ню…

— Что? — я даже руки уронила вдоль тела.

— Почти. Я сказала — почти. Грудь прикрою вуалькой или игрушкой. Но в промежутках между съёмками… В общем, я не очень хочу оставаться с ним наедине.

— А Бьянка? Разве она не будет там?

— Она не знает об этом. Логан ей не сказал. Боялся, что она не поймёт. Но он прислал мне некоторые фотографии из сети, на которые хочет равняться. Там нет ничего непристойного…

— Это была твоя идея?

— Нет, его, — отрезала Аманда. — О чём ты думаешь? Он просто хочет расширить клиентскую базу, — и тут же добавила: — Я ему и младенца разрешила снимать?

И уставилась на меня с вызовом.

— А сами роды?

Я даже не поняла, как у меня получилось вложить в голос столько злости.

— Кейти, хватит! Что ты себе вообразила?!

Я тоже встала в позу, даже вернула руку на бок.

— А что вообразила ты, раз просишь меня идти с тобой?

— Ничего, — Аманда отвела глаза. — Я могу пойти одна, если тебе будет неприятно.

— Мне? Неприятно? — теперь у меня, кажется, прихватило и второй бок. — Хорошо, я пойду с тобой. Хотя чего Логана опасаться да ещё в университете…

Я тоже пыталась не смотреть на неё.

— Это не то, о чём ты опять думаешь! — Аманда в сердцах взмахнула рукой, и поводок опустился на спину бедной Лесси. — Я не очень хочу, чтобы он ко мне прикасался, — извиняясь, Аманда нагнулась к собаке, чтобы погладить. — Ну там волосы поправить, вуаль… Меня его пальцы будут нервировать.

— А мои? — я поражалась собственной злости.

— Твои не так, — Аманда гладила собаку, прячась за ней, как я недавно за ноутбуком. — К тебе я привыкла. Или ты опять про массаж?

Чтобы не отвечать, я прибавила шагу, но Аманда поймала меня за руку и потянула в сторону к турникам. Я подумала, что она озаботилась моими больными ногами, и, ухватившись за низкий турник, потянула ногу.

— Проведи рукой по палке.

Не поняв приказа Аманды, я разжала пальцы и вновь ухватилась за турник, но уже не так сильно.

— Проведи, говорю.

Аманда вновь нервно накрутила на руку поводок, и, пожалев собаку, я чиркнула пальцами по железу, не понимая, что от меня требуют.

— Погладь палку, — не унималась Аманда.

Глядя на неё во все глаза, я замедлила движение — турник успел нагреться и уже не холодил приятно руку.

— Медленнее, быстрее, медленнее, быстрее…

Я перестала вникать в смысл приказов и тупо их исполняла, чувствуя, как от железных ноток в голосе Аманды мурашки разбегаются по всему телу.