После такого количества еды от принесённого десерта уже хотелось отказаться всем. Я впервые пересчитала класс — нас с трудом набралось два десятка. Курс действительно оказался слишком насыщенным для трёх недель, и многие сдались. Аманда понуро ковыряла вилкой карамельные кусочки плантана. Мороженое таяло.

— Оставь.

Я думала, что она просто объелась, но в отсутствии улыбки был виноват вовсе не рис.

— Это мой последний курс.

Аманда подцепила кусочек плантана с мороженым, но не понесла ко рту.

— И мне не верилось, что мы доживём до этого дня.

Впрочем, до него оставалось ещё дожить — пока файл не отослан на почту преподавателя, курс не завершён.

— Ты не понимаешь. Мне кажется, это вообще последний мой курс.

И снова эта неподдельная обречённость в голосе. Аманда вдруг в одночасье растеряла всю веру в себя. Должно быть, мать сказала ей намного больше, чем Аманда пожелала поделиться со мной. Известие о Майкле добьёт её, и я должна молчать — хотя бы до фотосессии. Со временем всё утрясётся само собой, а фальшивую улыбку с фотографии не уберёшь. Я замяла разговор обсуждением возвращения к прогулкам с Лесси. Аманда успела позвонить хозяйке, и пятница должна была начаться в парке.

Я ещё раз внимательно взглянула на свой втянутый живот на фотографии и затем на то, что пряталось под футболкой. Конечно, одна пробежка ничего не даёт, но всё же. Я два раза пробежала дорожку туда-обратно, пока Аманда сидела на скамейке, наблюдая за резвящимися собаками. Только выгул Лесси вместо улыбки принёс грусть. Я встретила Аманду уже за оградой собачьей площадки. Лесси радостно натянула поводок в мою сторону.

— Помнишь Мишу? — начала Аманда. — Ну, его в честь танцора русского назвали. Он умер.

— Танцор? — я едва переводила дух. Нельзя за одну пробежку пытаться уменьшить талию на два размера.

— Собака! Хозяин ещё тогда вторую хаски завёл, щенка.

Господи, чего только она не помнит!

— Там объявление, что завтра в полдень он устраивает в парке поминки.

— Мы же не пойдём?! — поспешила я опередить развитие её мысли.

— Конечно, у нас ведь театр.

Неужели пошла бы иначе? Но я не стала уточнять. Слишком грустной Аманда возвращалась домой. Хорошо, что Логан прислал фотографии. Но зря Аманда кинула этот снимок в Фейсбук. Я заметила лайк от Стива. Скор же! И минуты не прошло. Вот как следит за обновлениями от Аманды. Только бы не комментировал. Лишь на фотографии я заметила глубину выреза на платье Аманды. Или грудь в размерах решила соперничать с животом? Вчера на занятии Ванда как раз говорила о росте груди и о том, что не стоит ещё покупать бюстгальтер для кормления. После родов грудь может увеличиться ещё больше.

— Ну как фотография? — не могла успокоиться Аманда, а я уже впялилась в высветившийся комментарий.

— Классная фотка. До встречи, подружки, — прочитала я.

— Чего? — Аманда наконец отвернулась от ноутбука.

— Это Стив написал, не я, — откинула я телефон, словно какую-то заразу.

— Напиши, до встречи.

— Сама пиши!

Я вновь схватилась за щётку и направилась к замасленной дверце холодильника.

— Кейти, ты за старое?

Я решила промолчать и даже не повернула в сторону стола головы, но всё равно услышала скрип отъезжающего стула. Зачем она идёт на кухню? Только не надо начинать про дверь!

— Слушай, — от голоса Аманды у меня внутри всё сжалось. — Я всё ещё от истребителя не могу отойти. А если действительно землетрясение, у нас же ни черта в кладовке нет…

Я открыла кладовку — не так плохо. Немного банок с тунцом, кукурузой, зелёным горошком. Даже пару супов-чили осталось.

— Воды нет, — совсем уж серьёзно высказалась Аманда, и я успела пожалеть, что она заговорила о землетрясении, а не о Стиве. Он может стать большей катастрофой, чем извержение любого вулкана в океане. — В Калифорнии ведь главное иметь воду, разве не так? Ведь именно водопровод не выдержит.

— Тапочки у кровати важнее и пижама, — я попыталась отшутиться, но лицо Аманды оставалось непроницаемой маской. — Ладно, у нас есть шесть галлонов. Если тебе мало, после театра заедем в магазин.

— Говорят, что надо иметь запас на три недели…

— Аманда, у нас кладовка маленькая! — я не могла говорить серьёзно. К тому же, размахивать намыленной щёткой было глупо. Я и так чуть не попала химией в глаз. — И можно пить мало. Ну, тем, кто не беременный.

Я опустила руку и готовилась выдохнуть. Аманда не уходила.

— Ты почему фотки не хочешь посмотреть?

Я выдохнула.

— Аманда, я мою кухню! И мне, чёрт возьми, надо доделать календарь!

— А у нас в кладовке есть томатный соус с базиликом? Я хочу пасту на ужин.

— Есть!

Я впервые с радостью села за ноутбук, молясь, чтобы меня не отвлекали хотя бы часа два. Я уже ненавидела всё семейство Дарлингов. Хотелось закрыть окно, чтобы Питер Пен не прилетал.

— Аманда, а может ты вместо меня возьмёшь в театр Бьянку? Она ведь приедет с Логаном.

Аманда опустила вилку, не донеся спагетти до рта.

— Почему?

— Я должна делать календарь.

— У тебя будет воскресенье и понедельник. Что ты там ваяешь? И почему ты хочешь отправить меня куда-то одну?

— Я никуда тебя не отправляю, — поразилась я непонятной обиде в голосе. — Я всё равно буду думать о своём проекте. Оставь меня дома. Пожалуйста.

— А как я поеду одна за водой?

Я вжала спагетти в соус. Она что, серьёзно готовится к землетрясению?

— Съездим вечером, — согласилась я осторожно.

— Ты пялилась в экран весь вечер. Так нельзя. Ты только всё испортишь. Завтра мы идём в театр и точка, — и добавила немного мягче: — Пожалуйста. Я не хочу идти туда с Бьянкой. И Логан… Что он-то будет полтора часа делать?

Я уткнулась в спагетти. Календарь камнем висел на сердце. Никакая звёздная пыль уже не поднимет мои крылья. И всё же я пошла, потому что взяла на себя роль вешалки. С утра я одна выгуливала собаку и безумно замёрзла во флисовой кофте. Горы сливались с серостью неба, и плотный туман, лежавший на вершинах, я поначалу даже приняла за снег, хотя дождя ночью не было. Выбранный Амандой сарафан не соответствовал нынешней погоде. Ей радовался лишь Логан, а я с надеждой глядела на небеса, но ни один луч так и не прорезал плотные серые облака.

Аманда сделала дома лёгкий макияж, но Бьянка забраковала его. Она усадила Аманду на скамейку, разложила рядком косметику и принялась ваять Аманде лицо. Я и не знала, что Бьянка умеет делать профессиональный макияж — одних кистей у неё набралось с десяток. Оказалось, портреты на дому — это их с Логаном подработка.

— Ну, на каникулы в Европе мы себе зарабатываем. В прошлом году в Англию ездили, в этом в Грецию на острова поедем в гости к девочке с курса Логана.

Пока она колдовала над лицом Аманды, я топтала дорожки, чтобы согреться. Сейчас я бы не отказалась и от шапки. Казалось, Бьянка никогда не отпустит Аманду, но вот я услышала её громкий протест:

— Только не накладные ресницы!

Бьянка что, с ума сошла. У Аманды природные опахала на глазах! Но пока я дошла до скамейки, чтобы поддержать протест, Бьянка уже отпустила Аманду, и я поспешила за ней, чтобы держать кофту во время снимка — я даже радовалась возможности погреть руки, но от волнения Аманда так разгорячилась, что отправила меня с кофтой прочь. Я вышла за ограду ботанического сада и села на скамейку напротив вазы, которую так и не сумела нарисовать. Лучше бы захватила ноутбук. Целый час можно было работать над календарём.

— Хочешь я тебе макияж пока сделаю?

Бьянка подошла так бесшумно, что я чуть не подпрыгнула от её вопроса. Она бегала за Логоном, меняя объективы, и сейчас её послали подальше, как и меня.

— Только без ресниц! — добавила я к согласию на всякий случай, и Бьянка раскрыла свой драгоценный ларец.

— А хочешь моделью побыть в субботу? То есть в следующую. Короче, ту, что в феврале.

— Что? — если бы Бьянка не прижала мне веко кисточкой, я бы распахнула от удивления глаза. — Какая из меня модель. Я ростом не вышла.