Вскоре маленький колокольчик над входом приветливо звякнул, заставив меня посмотреть на дверь. На пороге салона показалась фигура Димы. В руках у него был огромный букет розовых роз – моих любимых. Я с ужасом сглотнула слюну, не представляя, как вести себя с ним (обида до сих пор жгла внутренности), но взгляда не отвела.
Новиков прямиком направился ко мне и остановился у прилавка. Наклонился, чтобы поцеловать, но я увернулась, прошептав:
– Не нужно.
– Давай поговорим, Розита.
Он вручил мне букет, который я положила на стул. Так и хотелось швырнуть его в лицо Димке, чтобы шипы окорябали кожу до крови, но ведь цветы не виноваты.
– Я закрою салон на технический перерыв, и мы спокойно поговорим, – поставил меня перед фактом Дима, упершись ладонями в деревянную столешницу.
Непослушная прядь вьющихся темно-русых волос упала ему на лоб. Он убрал ее назад и смерил меня убийственным взглядом, отчего я невольно начала ощущать виноватой себя.
– Зачем здесь? Мы можем дома поговорить.
– Не хочу ждать до вечера. Я накосячил. Прости. Больше этого не повторится.
От его слов похолодело в груди. Что Дима имел в виду под словом «накосячил»? Значит, все-таки было?
Он взял мою руку и поцеловал. Я сжала губы, брови сошлись на переносице. Не хотелось чувствовать его прикосновения, не хотелось ощущать теплое дыхание на коже. Пришлось вытащить ладонь из цепких пальцев.
– У тебя с Ингой что-то было? – задала волнующий вопрос, одновременно и хваля себя за смелость, и ругая за подозрения, которые могут оказаться лишь плодом моего разыгравшегося воображения.
– С Ингой? Что за бред?! – удивился Дима, казалось, искренне, но то, как он при упоминании ее имени начал жевать губы, меня насторожило.
Нервничает. Получается, я права.
– Это не бред. Я знаю, что вчера ты забрал ее из аэропорта и пропал. Вы были вместе, да? Ну скажи ты мне правду! Не мучай…
В ответ лишь молчание, подтверждающее мои самые худшие опасения.
– Все, с меня хватит, – тихим голосом добавила и опустила голову, не желая смотреть в Димкины глаза. – Я сегодня переночую у родителей в Повадино.
– Ты не посмеешь! Это только наши проблемы, и я запрещаю тебе вмешивать своих родителей в нашу жизнь, поняла?!
Дима ударил кулаком по прилавку, отчего я вздрогнула и тут же подняла на него взгляд. Губы поджаты, зрачки расширены. Я несмело вышла из-за прилавка, подошла к стеллажу и поправила цветы в вазах. Работа всегда помогает отвлечься.
– Мне нужно время, чтобы подумать, – не оборачиваясь, сказала. – Да и тебе тоже.
– Ладно, можешь подумать, – бросил мне в спину Димка. – Даю тебе один день. Но если завтра ты не появишься в нашей квартире, пеняй на себя, – прозвучало как угроза, отчего руки задрожали. – Приеду в Повадино и силком утащу тебя домой. Я все сказал.
Шаги стали удаляться, зазвенел колокольчик, хлопнула дверь. Я с облегчением выдохнула и расслабилась. Ушел. Сейчас не время и не место выяснять отношения. Да и вообще не хотелось ничего выяснять. Убежать бы туда, где никто не найдет, и отсидеться, пока все не уляжется…
Все это было похоже на сон. Страшный сон, от которого я никак не могла проснуться.
Глава 2
Роза
С натянутой улыбкой на лице проводила последнего покупателя. Затем взяла метлу и принялась сметать с пола листья, ветки и прочий мусор, желая вымести его и из своей жизни, словно это могло что-то изменить. Внезапно дверь распахнулась, и в салон вбежала возбужденная Людка Смирнова, едва не сбив с ног выходящего мужчину.
– Привет! Есть минутка?
Она быстро зашагала к прилавку, поправляя на ходу новую черную майку с белой надписью. Провела ладонями по рваным голубым джинсам и сняла кепку тракер3. Угольного цвета волосы упали на грудь и прикрыли на ключице татуировку в виде звезды.
– Привет! – я обрадовалась приходу подруги, хоть на время забуду о Диме. – Чего такая счастливая?
– Есть причина! – Люда подошла и положила бейсболку на прилавок. В глазах выплясывали дьяволята. – У «Deadly bloom»4 заканчивается тур по России. Завтра последний концерт в «Москва HALL». Мне Ванька пару билетов подогнал. Пойдем?
– Я? С чего вдруг? Ты же знаешь мое отношение к тяжелой музыке.
– Знаю. Но ты моя лучшая подруга, Котова, и я хочу пойти с тобой, понятно? Мы давно вместе никуда не выбирались. Повеселимся. Отдохнешь, наконец, от своего Димки. А то вы все время вместе как сиамские близнецы.
Услышав его имя, сердце защемило. Я закусила нижнюю губу и опустила голову.
– Роза, эй, что с тобой?
– Да ничего, не бери в голову, – не хотелось омрачать радость подруги своими проблемами. – Потом расскажу.
И все-таки Люда права: мы с Димой как сиамские близнецы. Свободное время проводили вместе. Он водил меня по ресторанам, которые я уже начинала по-тихому ненавидеть. Походы в театр, оперу, иногда в кино на вечерний сеанс. Это, конечно, хорошо, но иногда мне хотелось просто прогуляться по вечернему городу, совершить какой-нибудь безумный поступок. Например, скинуть туфли и босиком под дождем побегать по лужам, подурачиться. А рестораны и всевозможные выставки уже поперек горла. Возможно, правда, пора сменить обстановку. Концерт отвлечет от грызущих мозг мыслей. Но меня все равно изводили сомнения… Металкор все-таки. Жанр, который я не признаю и не понимаю. Смогу ли не испортить Люде настроение?
– Не знаю, Люд. – Я покачала головой, сомневаясь.
– Хорош упрямиться. Пойдем! Прошу тебя. – Она сложила ладони и взглянула на меня щенячьими глазами. – У меня есть два пропуска за кулисы.
С одной стороны, не мешало бы развеяться, отвлечься. Но с другой, целый час слушать вопли на сцене… Смогу ли я это вытерпеть? Однажды пыталась послушать песни «Deadly bloom», но сдалась на третьей композиции. Не нравится мне их творчество. Не мое это. Может, в песнях и есть глубина, но за криками солиста с нелепым сценическим псевдонимом Андер Вуд она едва прослушивается. Когда он начинает вопить, появляется желание выключить плеер. Людка называет это скримингом5, вокальным приемом. Но реально, это невыносимо. Вот только что не сделаешь ради любимой подруги? Смирнова права, мы так давно никуда не ходили вместе. А ведь с седьмого класса дружим.
– Так и быть, убедила. Но если что, моя смерть будет на твоей совести, – улыбнулась я.
– А-а-а, Розка, ты не пожалеешь! – Людка наклонилась над прилавком и обняла меня. – Тебе понравится, вот увидишь! Мы круто оторвемся!
– Не уверена, – шепнула себе под нос, легонько похлопывая Люду по плечу. – Только Диме о концерте не говори, если позвонит.
– Заметано. А что случилось? Поссорились?
– Вроде того. Ну я потом расскажу, обещала же.
– Хорошо. Значит так! – воскликнула Смирнова. – Заеду за тобой завтра вечером. Будь готова.
Когда подруга ушла, я позвонила маме и сказала, что сегодня приеду к ним с ночевкой.
– С Димочкой поссорилась? – спросила она и тут же себя одернула: – Ладно, это не мое дело.
И почему все такие проницательные?
Новиков так нравился маме, что было даже страшно разрушить тот идеал, что она возвела в своей голове. Я не имела привычки обсуждать с родителями личную жизнь, да и они особо не настаивали. Мама знала, что если захочу поделиться наболевшим, то приду сама. Приду и расскажу. Поэтому она не лезла мне в душу с настойчивыми вопросами, за что я ей безмерно благодарна.
– Поссорилась, – ответила я. – Ладно, мам, мне пора. Скоро увидимся. Папе привет.
Заказав такси, я закрыла салон и вышла на улицу. Вдохнув свежий воздух, принялась ждать машину, а когда она подъехала, мы быстро добрались до Повадино. Открыв дверь своим ключом, вошла в дом. Легкие тут же наполнились знакомым с детства запахом хлеба, который почти каждый день пекла мама. В животе заурчало, и я сглотнула.
