По тропе через пустырь Максим вышел к гаражам, остановился у фонарного столба. Освещение, конечно, не работает, но это даже хорошо.

– На том же месте, на том же месте, – пробормотал Максим себе под нос. Где оно, это место, где эта улица, где этот дом? Или не дом? Куда Настя могла пойти отсюда, где ее ждали? Можно предположить, что в одной из тех новых многоэтажек, и убийца – местный житель. Он хорошо знает окрестности, и заранее нашел место, где спрячет трупы. Водитель стал случайной жертвой, это понятно. Этот Антон всего лишь делал свою работу и потащился за взбалмошной девчонкой по долгу службы. За что и остался лежать со сломанной шеей в груде мусора. А тот, кто убил его, действовал быстро и хладнокровно, он не испугался крови, не испугался агонии жертвы, у него хватило духу обыскать убитых и спокойно уйти отсюда. Ладно, это все лирика, пора проверить, здесь ли это нечто Vihaleva, или как его там. Черт, тоскливо-то как гулять по ночам с пустыми руками, будто голым в час пик на станции метро оказался.

Максим достал мобильник, нажал кнопку вызова, а сам насторожил уши. Отлично, приманка сработала, мышка уже в мышеловке. Она выдала себя тихой трелью телефона, но отвечать почему-то не торопилась. «Стой там и никуда не уходи». Максим скользнул к гаражам, миновал, не оборачиваясь, темный провал пустого бокса и остановился – трель второго мобильника оборвалась. В тишине он слышал только, как падают на металлические крыши капли дождя и как шумят легонько сухие стебли прошлогодней полыни. И едва не вздрогнул от резкого, разорвавшего безмолвие звука – теперь мобильник звонил в его руке. Максим выругался вполголоса и нажал отбой – вот и сам спалился, дурак, надо было звук отключить, но кто ж знал, что тут такой перезвон начнется. Бегай теперь за этим нечто по всему оврагу, как за черной кошкой в темной комнате. Чертовски увлекательное занятие, особенно если не знать, что вместо кошки тебя поджидает голодный ротвейлер. Телефон зазвонил снова, Максим посмотрел на длинный ряд цифр и нажал отбой. Полез было в меню, чтобы отключить к черту звонок и подсветку, но не успел, мобильник снова ожил.

«Да не психуй ты. Здесь я, здесь. Уже иду». Максим отключил телефон и запихнул его в карман штанов. В тихом шуме дождя послышался легкий шорох, Максиму удалось разобрать даже несколько неразборчивых слов. Кто-то шепотом разговаривал сам с собой и, кажется, снова пытался дозвониться абоненту, который находился вне зоны действия Сети. В зарослях справа Максим заметил неяркий блик – отблеск экрана мобильника. Максим шагнул назад, в темноту у гаражных ворот и рванул вдоль боксов у дороги. Пересек ее одним прыжком и оказался у заросшего кустами обрыва, до склона оврага оставалось два или три шага. Под ногами что-то звякнуло, Максим замер на месте и стоял так секунду или две. Но тот, с мобильником, ничего не слышал вокруг себя, он шептал что-то – зло и отчаянно – и даже выругался громким шепотом. Человек стоял у ствола высохшей березы, ее верхушка давно сгинула где-то в овраге, а здесь торчал только обломок с вывернутыми из земли корнями. Максим обогнул корягу, шагнул вперед и рывком заломил человеку руки за спину. Тот вскрикнул испуганно, рванулся и даже попытался ударить нападавшего затылком. Телефон из его руки выпал на траву.

– Будешь дергаться – убью. Стой спокойно, – Максим встряхнул пойманного зверя – худого и нескладного, как подросток, и чуть ослабил хватку.

– Телефон подбери, – Максим освободил одну руку «задержанного», и тот быстро выполнил приказ. Он выпрямился, поднял голову и Максим увидел перед собой молодую женщину – невысокую, коротко стриженную, с запавшими глазами и острым носом на худом лице.

– Вы кто? – хором спросили оба, и женщина улыбнулась непроизвольно, но ее улыбка мгновенно превратилась в гримасу. Она попыталась что-то сказать, но Максим сжал пыльцы на ее запястье, и женщина вскрикнула от боли.

– Конь в пальто, – ответил он, – что вам тут надо? Кого вы ждете? А ну-ка, дай сюда, – Максим вырвал у женщины телефон, проверил список исходящих вызовов. Все верно, последние пятнадцать минут ему названивала именно она.

– Не ваше дело, отпустите меня! – прошипела женщина. – Вас это не касается. Я сейчас позвоню… – И снова сжала тонкие губы, но уже молча. Максим вернул ей телефон, женщина схватила трубку и замолчала, глянула на Максима исподлобья и отвела взгляд.

– Если вы ждете Настю, то она не придет. Ее убили в тот день, когда вы первый раз вызвали ее сюда на встречу, – Максим, не отрываясь, смотрел в лицо женщины. В темноте он мало что видел, но разобрал, что гримаса боли и злости на ее лице сменилась сначала испугом, потом пришла растерянность и спокойствие.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая Настя, кто убил? Мне это безразлично, – уверенности, с которой она произнесла эти слова, мог позавидовать прожженный рецидивист.

– Врете, – перебил ее Максим, – я читал вашу с Настей переписку в соцсети, и вы сами вчера дали мне свой телефон и назначили встречу. А сегодня трезвонили каждые три минуты. За поимку убийцы дочери ее отец обещал крупное вознаграждение. У меня есть все доказательства вашей вины, и я передам вас отцу Насти.

Было уже очень темно, в заросли пробивался только свет дальнего фонаря, и сначала Максим решил, что ему показалось. Но нет – он всмотрелся в лицо женщины и увидел, как она улыбается – широко, во весь рот, почти по-детски. И заговорила, со слезами в голосе, отчаянно и зло:

– Отлично, это как раз то, что мне нужно. Ее отец – мерзавец и подонок, я надеюсь, что он сгорит в аду еще при жизни. Я даже рада, что кто-то прикончил эту безмозглую овцу, плохо одно – мне не удалось сделать это самой, кто-то опередил меня. Пойдемте, я с удовольствием повторю ее отцу то, что сказала вам и плюну ему в рожу. Я пыталась сделать это еще полгода назад, но не смогла. Мне все равно, а вы получите свои деньги. Ну, идите же. – Похоже, у нее начиналась истерика; женщина высоко подняла голову, всхлипнула и попыталась сделать шаг вперед, но Максим оттолкнул ее к стволу березы. Женщина ударилась спиной о корягу, вскрикнула от боли и снова попыталась освободить руку.

– Чего вы ждете, чего? – проорала она в лицо Максиму. – Или он приедет сюда, чтобы закопать меня живьем в этом овраге, как закопал уже многих в своем поганом котловане? А мне плевать, да, мне плевать! Я рада, что умру здесь, там же, где умер Андрей и сдохла эта тупая тварь – Настя Рыжикова! Боже, какое счастье! – Женщина рыдала и смеялась одновременно, она больше не пыталась освободиться, и в темноте Максим заметил, как блестят ее глаза. Мрак разорвал плотный яркий луч фар – к гаражам подъезжала машина. По засыпанной щебенкой дороге она двигалась медленно, и крики мог услышать водитель или пассажиры. Максим дважды наотмашь ударил женщину по лицу, она вскрикнула негромко, но больше не истерила.

– Не ори, – предупредил ее Максим, – тебе же лучше будет. Слышишь меня? Понимаешь? Что я тебе сказал? – Он заставил женщину повторить последние сказанные им слова.

Машина благополучно прошла мимо, остановилась где-то далеко, загремели, открываясь, ворота, и снова заурчал мотор. Так, у них есть минут пятнадцать или чуть больше, скоро человек пойдет по этой дороге обратно. Другой тропы в сторону домов здесь нет, и вряд ли он потащится через овраг.

– Почему вы радуетесь Настиной смерти? Что она вам сделала? Это же был еще ребенок…

Женщина замотала головой, подняла ладонью вверх свободную руку, и Максим замолчал.

– Не говорите о ней как о человеке, это настоящее отродье своего папаши, убийцы и подонка. Это сейчас она ребенок, а года через два она превратилась бы в точно такую же тварь, как ее отец, только более страшную и мерзкую. Я рада, что этого не произошло и мир стал без нее чище, – Максим не был уверен, но, кажется, женщина улыбалась во весь рот, когда произносила эти слова.

– Ребенок, – продолжала она, – да, ребенок. У меня тоже был ребенок, он должен был родиться еще зимой. Но эта гнилая мразь убила его, убила его во мне… Теперь у меня нет ничего. – Последние слова она произнесла глухо и неразборчиво. Это хорошо, значит, орать она больше точно не будет, истерика, или, скорее, припадок закончился. Вот теперь можно и поговорить. Хотя уже и так все понятно – этому заморышу не под силу справиться со здоровым мужиком, а уж тем более свернуть ему шею. Да, в состоянии аффекта она могла убить Настю, но обыскивать трупы – для этого нужны нервы покрепче, чем у этой истерички, тут не поможет никакое успокоительное, обшаривать карманы убитых – удел профессионалов. Да и физически это замученное существо сейчас способно лишь поднять над головой обломок кирпича и уронить его себе на ногу, не больше. Но пообщаться с ней все равно придется.