Парень грохочет следом. Подъем бесконечен. Наверху я задыхаюсь, без сил сажусь на порог, обхватываю себя руками и прячу лицо в коленях – глупая, какая я дура! Холодный ветер забирается в волосы, его ласку повторяет Наас – осторожно гладит и тянет за хвост, заставляя запрокинуть голову.

– Ну ты даешь.

– Да, – улыбка выходит кривой.

– Я тоже идиот. Айяка черт знает что подумала.

– Но это ничего?

– Ничего. Не в ее интересах задавать вопросы.

– Нам снова нужно прогуляться к ручью, – набираю полные легкие ночной свежести. Пахнет дымом и дождем, по черному небу бегут светлые перистые облака. Слезы жгут глаза.

– Не сейчас. Я так понимаю, теперь все упирается в Советника… – киваю. – У нас мало времени. Придется попросить о помощи. Я уже говорил, что я не очень хороший маг? – его очередь невесело усмехаться. – Даже не уверен, что сдам экзамен.

– Извини.

– Я… сам виноват. Надо было предупредить… – трет затылок, беспокойно оглядывается. – Дерьмо… ладно. Пойдем пока к Кану. Заполнишь документы, он покажет Университет. Я же переговорю кое с кем. Встретимся в баре, и тогда… прогуляемся, но вряд ли к ручью.

– Подожди, – ловлю за рукав. – Мы можем оставить все как есть.

Качает головой:

– Нет.

– Почему? – ей не выбраться из Заповедника без нашей помощи.

Отходим от стен и деревьев, где могут подслушать. Наас притягивает меня вплотную и шепчет:

– Барьеры Заповедника питают силы заключенных. Заклинания заточены под тварей. Забирают лишний огонь, не дают накопить энергию. Держат в пределах просчитанной нормы: слабыми, но живыми. Эта норма не подходит для людей. Поэтому камера Мантикоры запитана отдельно.

– Что?

– Мантикора? Неважно. Потом. Мага огня твоего уровня барьер камеры Плутона выпьет до смерти в считанные недели. Вы теперь связаны. Ты скоро почувствуешь слабость. А тебе еще духа изгонять. Нам нужно поспешить, пока ты в состоянии провести ритуал.

***

Кан встречает у входа в общежитие. Смеривает Нааса недовольным взглядом, отбирает мой рюкзак.

– Дальше я сам, – выдыхает сигаретным дымом, сминает окурок.

– Да ради бога, – рыжий цепляет его плечом, ныряя в ярко освещенный холл.

– Он не виноват, это я долго собиралась, – но Кан без слов пропускает меня вперед. Двое парней, которые вместе с ним курили на крыльце, тоже молчат. Недолго:

– Это маг огня? – слышу за спиной.

– Да. Еще один в нашем блоке.

– Вот счастье-то.

Оставляем вещи в комнате. Там никого. Кан дает мне ключ.

– Я верну твою кофту чуть позже, ладно? На нее попала кровь, я не успела постирать, – предательский жар заливает щеки.

– Если хочешь, оставь на память, – мягко улыбается Нинин брат. – Как компенсацию – это ведь я тебя ранил. Прости.

Мотаю головой. Он уже извинялся.

– Покажи, – тянет за запястья, сдвигает ткань водолазки, обнажая предплечья. Узловатые красные рубцы пересекаются и расходятся, стягивая плоть. Ноют, когда Кан легко касается выпуклых линий.

– Я принесу мазь от шрамов из лазарета. Она все уберет, – у него прохладная кожа и лучистые морщинки в уголках раскосых глаз. И всего шестнадцать процентов огня. Значит, у моего смущения иные корни.

– Не переживай. И следа не останется, – сжимает мои пальцы и возвращает рукава на место.

– Хорошо. Спасибо, – прячусь в кофту и отступаю назад. Кан тут же шагает навстречу:

– Послушай. Тебе не стоит общаться с Наасом. С ним всегда проблемы. Знаю, он тебе понравился, но этому есть причина…

– Он тоже маг огня. Знаю. Он объяснил.

– Да? Ладно. Рад, что ты понимаешь. Мне бы не хотелось, чтобы и у тебя начались неприятности.

– Мои неприятности начались уже очень давно, – вместе с магией. Или даже раньше.

Кан хмурится, открывает рот, но ничего не говорит. Убираю челку за ухо:

– Еще Наас обещал мне знакомство с неким Моней и веселый вечер за заполнением бумаг.

Капитан пятого блока закатывает глаза:

– Не Моня – Адамон. За Моню он тебя отправит драить полы на склад. Серьезно, меньше слушай Нааса. А лучше – смени соседей. В другом крыле есть…

– Нет, спасибо, – его лицо каменеет, но наплевать. У меня болит спина, сводит от голода живот, а в висках тонко ноет мигрень, ночь же обещает быть долгой, если я правильно поняла злополучного Нааса. – Или я подумаю об этом позже, когда освоюсь. Давай поскорее со всем закончим, ладно? Я очень устала. Да и тебе хватит со мной возиться. Наверняка есть более интересные занятия, – прислоняюсь к столбику кровати. Опускаю ресницы, смаргивая пекучий свет.

Парень ерошит без того встрепанную прическу:

– Это моя работа. И сегодня я нахожу ее невероятно интересной, – у Кана появляется ямочка на правой щеке, когда он улыбается – широко, чуть лукаво. Закусываю губу, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость: я совершенно не умею поддерживать флирт. И его иссиня-черная форма охотника некстати напоминает о тени в Заповеднике. Чужой тени, которая сегодня стала моей.

Почти стала.

За дверью ванной шуршит занавеска, шумит вода.

– Пойдем, – Кан касается моего плеча. – Я попрошу Адамона не мучать тебя тестами. В другой раз. Но он захочет объяснить правила и потребует заполнить несколько анкет. Потом перекусим. У нас в кафетерии неплохо кормят.

– Ночью? – я давно потеряла счет времени, но за окном – кругляшек луны, яркий даже при включенных лампах.

– Конечно. По вечерам и примерно часов до трех-четырех здесь самое оживленное время, – мы выходим в коридор, и я закрываю комнату своим новым ключом. – Днем все либо на заданиях, либо подрабатывают где-нибудь. В Университете много денег не поимеешь. Правда, еда и общежитие бесплатные, так что на жизнь хватает. Прилично получают только ученые и лучшие из медиков и техников. Хотя есть те, кто умеет выжать из волшебства максимум выгоды, – Кан стучит пальцем по бумажке на соседней двери. На ней размашистым почерком:

– Аукцион в субботу? … – парень фыркает:

– Эдвард Анна и Мара Кейтлин. Специализируются на изгнании духов. Из останков делают обереги. За этим товаром здесь очередь выстраивается. В субботу будет жарко. Чары ведь блекнут со временем. Приходится покупать новые или самому выискивать заложных покойников. Большинство предпочитает первое. Тебе должны были дать оберег в администрации. Для магов огня это обязательно. И бесплатно. Чтобы вы не притащили тварей за собой. Они не видят Университета из-за чар. Но те, у кого хватает мозгов, способны догадаться: если волшебник постоянно ускользает от них в одном и том же месте, что-то там нечисто.

– Обереги прячут от тварей или отпугивают их? – касаюсь груди, где под тканью водолазки саднят царапины от осколков колбы. Парень лезет в кармашек на плече кителя и достает свою, со знаком на сургучной печати.

Значит, капитану пятого блока охотников тоже есть, о чем молчать.

– Прячут. Про тварей Наас тебе тоже успел рассказать?

– Да. Я сегодня много узнала, – больше, чем хотелось бы. Больше, чем стоит.

Кан кивает:

– Ученым постоянно требуются новые для исследований. Поэтому львиная доля заданий сейчас связана с поимкой темных созданий. Обереги нужны как воздух. Твари же, да и не только твари, отмечают охотников, которые их атакуют. Потом каждый представитель вида попытается если не убить, то хоть извести страхом проклятого мага… или выполнить слияние. Хуже того, печать пачкает места, где мы часто бываем. А значит, и живущих там людей, – Кан кривится, прячет сосуд и жестом предлагает идти дальше. – Пока ученые не открыли свойства праха, охотникам приходилось очень тяжело. Многие потеряли семьи.

Замолкает, распахивает дверь на улицу, достает сигареты из сумки на бедре. У крыльца опять торчат маги. Кажется, те же самые. Кан отмахивается от попыток заговорить и берет меня за руку:

– Здесь легко споткнуться. Дальше почти нет фонарей. Мы привыкли ориентироваться без света. Чтобы не усложнять маскирующие чары. Нечто вроде местного колорита.