— Где-то должна быть аптечка, — произнес он, осматривая местность между кусками самолета. — Нужно обработать царапины на лицах.

- Думаешь, долго будут искать?

Владимир взглянул на девушку как-то странно и покачал головой:

— Я не думаю, что нас будут искать. Кто-то очень хотел нас, — он на секунд замолк и затем продолжил. — Убить.

Фраза страшная, отчего-то невозможная. У Кейт побежали мурашки по всему телу. Она вздрогнула, вспоминая лицо Родлера в машине. Как он пугал ее кучей мужиков.

— Не нас, а меня. Я ведь не случайно оказалась в самолете. Тебя-то за что убивать?

Кейт закусила губу, обдумывая. Ну, не за интрижку же.

— Да, вроде бы незачем.

— Верно? Не убивать же будущего зятя и его любовницу за интрижку. Стоило ли ради этого целый самолет терять? Бред, да и только.

— Он обещал тебя отпустить, — Владимир смотрел ей в глаза. — Сказал, что припугнет и отпустит. А меня еще ждет разговор.

Кейт бы обидится, вместо этого она вздохнула.

— Случайно оказались в пустом самолете с выведенными из строя системами. Как много людей, кроме тех, на вечеринке, знали, что я тут в багажном отделении? А? И куда они все, кстати, делись?

Кейт встала и, оторвав ветку березы, стала энергично отмахиваться от роя комаров. Вероятно, их притягивало тепло корпуса самолета. Пока выходило, что не бред. Как бы странно не звучало, да и только.

— В самолете ведь должен быть спасательный маячок? — спросила она, вспоминая все, что знает о самолетах.

— Даже если был, я думаю, его отключили. Не стоит на него рассчитывать, — мужчина присел на корточки, устало потерев лоб. Кровь на его виске запеклась.

— Кейт, я вчера много выпил. Не помню. Последнее, как упал под одно из кресел и, вероятно, уснул.

— Ну, как говорится, не умеешь пить — не берись, — сердито заявила Кейт, натягивая рубашку. — Я знаю, обычно спасатели ищут максимально близко к месту катастрофы. И отец меня точно будет искать.

— Не уверен, что будут искать именно тут. Конечно, несколько дней мы здесь проведем. Но дольше оставаться не вижу смысла. Это чудо, что мы целы.

— Как нет? Чей это самолет? Родлеров? Тебя что, не хватится никто?

Владимир посмотрел на Кейт усталым взглядом. Похоже, та верила, что он сам случайно оказался на борту. Просто не верилось, что Родлер захотел угрохать целый самолет, ради них двоих.

— Хватятся, — согласился он. — Но если это, как ты говоришь, враги, то они могли его угнать.

— Тогда еще проще. Угон — серьезное преступление. Да и тебя разве Лейла не потеряет? Что, ей совсем все равно? Она же любит тебя, как она кстати, простила тебя вчера? А?

— Кейт, самолет мог взлететь в одном направлении, а затем поменять курс. Понимаешь? Кто знает, что мы полетели именно сюда?

Ему явно не хотелось осуждать невесту, и Кейт внутренне закипела. Она с шумом втянула в себя воздух. Она и так вчера все поняла, когда он кинулся за ней. Чего тут понимать больше. Она очередная дырка, галочка в списке завоеваний. Но разве сейчас об этом стоит думать. Теперь случившееся казалось мелочью, фигней случившейся по их обоюдному согласию. Она понравилось ему, он ей. Поддались слабости, с кем не случалось.

— Я знаю, у меня брат пилот. Должны же быть какие-то системы контроля в воздухе. И все равно будут искать. Рано или поздно нас свяжут вместе, — про себя подумав, что Лейла и Роджер Родлеры уже связали.

— Представь, что на это уйдет несколько недель.

— Ты пессимист!

— Я реалист. Процент выживших в тайге крайне высок, а вот в авиакатастрофах низок. Они будут искать трупы, а не нас живых. Понимаешь?

Кейт обиженно замолчала. Несколько недель на дикой природе казались кошмаром. Владимир вздохнул.

— Ты приносила воду, там есть еще?

— Это была не вода, — расстроено ответила Кейт, — Водка.

— Значит, нам нужно найти воду. До реки несколько десятков километров. Водкой обработаем ссадины.

Кейт недовольно посмотрела на Владимира, но все же полезла внутрь салона, перекосившегося на одну сторону, и достала из шкафчика уцелевшую бутылку. Мужчина оторвал от второй найденной рубахи полоску ткани.

— Дамы вперед.

Он смочил водкой ткань и, приблизился к Кейт.

— Поверни голову, — скомандовал он и аккуратно приложил ткань.

— Ой, больно, щипает, — зажмурилась Кейт, почувствовав, как мужские пальцы удерживают подбородок, обрабатывая ссадины. Его прикосновения остались таким же приятными. Ей нравилось, как он трогал её.

— Терпи!

— Ай!

— Не больно, не больно. Уже не больно! — запричитал он и заботливо подул на ранку.

Кейт удивленно распахнула глаза, столкнувшись с полным заботы взглядом. Так смотрят на маленьких детей, успокаивая их беды.

— Так не больно?

Спросил он, оттирая засохшую кровь с лица и шеи, и Кейт смущенно рассматривала его лицо, как будто видела впервые так близко. Помнился все больше напористый харизматичный циник, идущий напролом к цели. Кроме рассеченного виска, у него появилась кровавая шероховатость на скуле. Видимо где-то проехался щекой. Он закончил и отошел, оторвал новый кусок ткани и, смочив водкой, протянул ей.

— Я надеюсь, ты не из тех, кто падает при виде крови в обморок?

— Сядь на камень, — попросила Кейт, беря в руки тряпку, — так удобней.

Владимир послушно сел, подняв лицо. Кейт несмело занесла руку и приложила тряпку к виску. Было что-то интимно-близкое в действиях. Больше, чем в их сексе до этого. Не отрываясь смотреть в глаза, терпя покалывающую боль.

Закончив с обработкой виска, Кейт приложила ткань чистым местом к щеке. Под пальцами ощущалась легкая мужская щетина, проскальзывали губы недавно так страстно целовавшие ее. Ей не хотелось отпускать, она улыбнулась, подумав, что даже здесь, он красив. Владимир встал, глядя в сторону леса.

— Нужно собрать обломки обшивки. Из алюминия, можно соорудить подобие знака бедствия. Только далеко не уходи, поищи вокруг, на взлетной полосе. А я пока посмотрю, чем можно закрепить на фюзеляже.

Смущенная Кейт побрела вдоль борозд, осматривая все вокруг.

При посадке из салона самолета чего только не высыпалось, когда тот разваливался на две части, одно из шасси зацепилось за мощный валун, и самолет развернуло, в корпус врезалось несколько деревьев, разрывая его пополам. Поэтому их так и крутануло при остановке.

Невысокий сосняк торчал бежевым переломанным частоколом с обеих сторон вдоль борозд, превративших землю в кашу с неестественно торчащими из нее ветками и обломками стволов деревьев.

Она наступила на что-то стеклянное, похожее на осколок от бутылки. Затем двинулась дальше, подняв по дороге обрывки растрепанного журнала, выискивая мелкие куски обшивки. В стороне валялось несколько выброшенных кресел. Собрала несколько ножей и вилок. Затем, отойдя в сторону леса, отыскала пару пустых банок из-под газировки.

Кейт прошла еще несколько метров, а затем взгляд наткнулся на ноги и руки человека, лежавшего под куском обшивки. Она побледнела, пытаясь сглотнуть душащий страх.

Сипло вскрикнув, бросила находки и кинулась назад. Со слезами на глазах, за минуту добежала до Владимира. Запыхавшись, не дыша. Тот при виде близкой к истерике, Кейт бросил ветки.

— Там… — она прикрыла рот, плача в ужасе. Она уже узнала его. — Он!

Они бросились назад.

— Он жив?

Присев, мужчина стащил обшивку и прижал пару пальцев к шее лежавшего без движения человека, чтобы нащупать пульс, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни. Кейт уже рыдала, упав на колени, глядя на труп Макса.

— Мертв, — ровно сообщил Владимир, чувствуя бессильную ярость по отношению к тем, кто все это с ними сотворил.

— Макс, Макс, Макс…

— Вероятно, он был жив, но я его не нашел, — горько констатировал он, опустившись на колени и больше не трогая труп. — Наверное, потеря сознание из-за нехватки кислорода, а при посадке его выбросило.

Кейт не слушала, она раскачивалась из стороны в сторону, трогала брата за грудь, щеки и рыдала.