Алексей Смирнов
Новое платье короля
Профессор сидел в кресле. Он как раз собирался завтракать и в домашней обстановке выглядел фигурой милейшей и трогательной. Он даже нацепил слюнявчик.
- Не угодно ли откушать? - спросил он у гостя, аккуратного и скромного молодого человека.
- Благодарю покорно, я сыт, - ответил тот.
- Ну, в таком случае прошу меня извинить, - и профессор схватил серебряную рюмку с яйцом. - А вы - вы присаживайтесь, присаживайтесь...
Молодой человек вежливо поблагодарил и опустился в кресло, скользнув равнодушным взглядом по массивным перстням, украшавшим профессорские пальцы. Профессор с благодушной миной принялся кокать яйцо.
- Мне ваше лицо знакомо, - объявил он, откладывая ложечку и поддевая скорлупу розовым ногтем. - Где бы я вас мог видеть?
- У вас хорошая память, - сказал с чувством молодой человек и слегка покраснел.
- На лекции... да, не иначе как на лекции... - продолжал профессор задумчиво.
- Это просто поразительно! - воскликнул гость. - Действительно, на лекции...
- Вот только - на которой? - и брови профессора сделали мостик, а любопытные глаза округлились.
- На которой вы демонстрировали маску, - подсказал молодой человек, вложив в подсказку всю дозу любезности, на какую он был способен.
- Ах, да, конечно! - просиял профессор. - Вы сидели в первом ряду...
- Верно...
-... и, не скрою, мне было очень занятно следить за вашей реакцией...
- Очень приятно слышать...
- И я искренне рад... м-да...
Какое-то время они обменивались комплиментами, пока как-то вдруг разом не замолчали. Профессор сделал выжидающее лицо и окунул ложечку в желток. Тяжело ударили часы.
- Так вот, профессор, - молвил молодой человек, чуть помедлив, - я не вполне согласен с вашей точкой зрения.
- Так! Очень забавно! Интересно будет послушать! - и профессор устроился поудобнее, готовясь насладиться.
Гость не спешил с ответом, собираясь с мыслями. Видно было, что его прежде всего волнует форма выражения несогласия.
Профессор снисходительно отвел глаза и позволил себе вспомнить упомянутую лекцию во всех подробностях. То, бесспорно, была одна из самых удачных лекций, просто блистательная лекция.
...Народу собралось много, и аудитория как нельзя лучше отвечала профессорским чаяниям. В основном присутствовали психопаты, истерики и прочие экзальтированные личности, помешанные на разного рода аномальных явлениях. Профессор, известный своим материалистическим и скептическим отношением к проблеме, казался им легкой добычей, и они жаждали назадавать побольше мудреных вопросов. Профессор посмеивался про себя. Он ненавидел психопатов и истериков и, в свою очередь, обожал наблюдать их, трепыхающихся, раздавленных научной логикой и неопровержимыми фактами. Он прямо-таки преображался на кафедре, руша и топча глупые иллюзии и беспочвенные верования.
Спрашивали обо всем. Профессор, с достоинством поигрывая очками, не пропустил ни одного выпада. Он объяснил, в частности, что более девяноста процентов наблюдений так называемых НЛО связано с чисто физическими феноменами, а все, что остается необъясненным, - тоже, разумеется, физический феномен, для понимания которого попросту не хватает научного багажа. Растолковывая истинную сущность экстрасенсов, он сообщил, что"экстра"в этих людях ничего нет и что они просто"хорошие"сенсы", - то есть имеют более низкий порог восприятия тепловых излучений и более высокую скорость анализа полученных данных. Он показал слайды, на которых были запечатлены останки"таинственно"исчезнувших в Бермудском треугольнике самолетов, обнаруженные спокойно ржавеющими на морском дне. И так далее. К концу лекции атмосфера в зале накалилась донельзя. Потесненные в своих убеждениях слушатели были готовы разорвать профессора в клочья. Они понятия не имели, какой сюрприз он припас на закуску.
Неожиданно для всех профессор сделал либеральный реверанс.
- Я материалист, - сказал он. - Я ученый. И как ученый я вынужден признать, что все же существуют некоторые вещи, которые не поддаются и вряд ли поддадутся научному объяснению.
С этими словами он открыл саквояж и извлек грубо слепленную глиняную маску с зияющими отверстиями на месте глаз, рта и носа.
- Эту маску мне подарил один тибетский мудрец, далеко продвинувшийся в изучении потусторонних тайн. Она представляет собой слепок с его собственного лица. Он зарядил эту маску силою духа, после чего она смогла в определенных условиях оказывать воздействие на окружающих. Сейчас мы выключим свет, я пущу запись древнетибетских заклинаний, а вы поделитесь после своими ощущениями. Должен предупредить уважаемую аудиторию, что тем, кто не склонен доверять чарам темного порядка, лучше покинуть зал.
Ни один человек не покинул зал, свет был потушен, и профессор включил запись. Из динамика послышалось монотонное дребезжание басовой струны. Мелодия - бурятского или вроде него - происхождения леденила кровь. Вскоре послышалась тарабарщина. Загробный голос торжественно вещал на незнакомом языке о таинственных делах. Преобладали звонкие согласные, а слова большей частью были односложными. На маску направили прожектор, и казалось, будто это она сама говорит, освещенная призрачным бледным огнем.
Профессор наблюдал. Многие в зале пребывали в прострации, иные усиленно сморкались, третьи вращали головами и делали странные вычурные жесты. Один из операторов вдруг выронил видеокамеру и поспешил на выход, заливаясь слезами. Временами возникали очаги беспричинного хохота, возбуждение росло.
Процедура длилась около пяти минут. Наконец профессор остановил ленту, попросил зажечь свет и предложил слушателям высказать свои соображения.
Впечатления от сеанса были самые разные. Кто-то, захлебываясь, признался в том, что ощутил мощное тепловое излучение, кто-то не сумел совладать со слезами, кто-то видел ангелов, а кто-то - и хороводы чертей.
Профессор подвел итог.
- Все это, - сказал он, и глаза его жестко сузились, - была игра, чушь и околесица. Я позволил себе разыграть вас, чтобы вы на собственной шкуре смогли убедиться в смехотворности ваших воззрений. Никакого мудреца я не знаю, маску вылепил сам, а на пленку начитал бессмысленный набор звукосочетаний. Теперь вы видите...
