Поболеть просто так Семенищев не мог себе позволить даже денёк-другой, значит, случилось что-то серьёзное. На мои звонки боевой товарищ пока не отвечал, и я решил вечером его попроведать. А покамест стал разбирать карточки с заказами коллеги. Ничего горящего на сегодня-завтра не было, наоборот, один клиентский девайс был отремонтирован досрочно. Это была микроволновка, у которой пропал контакт в сенсорной панели управления. На спайке повреждённых контактных дорожек Семенищев съел не одну канифольную собаку, поэтому искомую микроволновку я нашёл на стеллаже с готовыми заказами. Для проверки качества ремонта я в три захода разогрел в ней свой кофе, и с этой задачей печка уверенно справилась. Я уже хотел убрать её карточку на место, как обратил внимание на адрес, от которого сразу же пришёл в состояние лёгкого возбуждения! Оказывается, эта микроволновка была «прописана» в доме с номером четыре на улице Барклая-де-Толли. И не поехать туда сейчас, немедленно, я просто не мог!
Баран и новые ворота
Понимая, что мне придётся задержаться вечером по своим задачам, я всё же велел Димке «седлать коня». Конём у нас был помятый синий матиз – единственный пока по жизни Димкин актив. Семенищев говорил, что машинку эту Палыч подарил племяннику на восемнадцатилетие. В нерабочее время матиз был полностью в распоряжении Димки, который за полгода серьёзно подпортил его товарный вид. Впрочем, на ходовых качествах машинки Димкино вождение отразилось не так сильно, как на кузове.
Небольшой дорожный просвет матиза Димка компенсировал его юркостью и компактностью, активно используя разветвлённую сеть переулков и дворов. Ездили мы довольно часто: по три-четыре раза в день, и машина наша уже успела в городе примелькаться, а когда на лобовое ещё налепили стикер «Ремонт от Палыча», то и вовсе стала визиткой конторы.
Я взял бланк заказа, заранее проштампованный, получил утвердительный кивок Палыча и, обхватив микроволновку, кособоко вышел из конторы. Домчались мы минут за десять. Внешний вид улочки, носящей имя генерала эпохи наполеоновских войн, от моих давних воспоминаний не отличался ничем, разве что фасады домов обветшали ещё сильнее, а бурная растительность окончательно победила тротуары.
Заказчицей была старенькая бабушка. Пока она проверяла микроволновку, я смотрел из окна её кухни на противоположную сторону улицы. Интересующий меня дом просматривался лишь частично, под углом. Наконец, бабушка закончила свой тест-драйв и расписалась в бланке заказа. Я оторвал ей квитанцию, получил деньги и откланялся с пожеланием здоровья и долгих лет жизни.
Димка уже засмолил вторую сигарету, и я показал ему жестом, чтоб он спокойно докуривал. Сам же я набрал номер Семенищева и неторопливо пошёл по пустой улице в направлении первого дома. Осипший голос камрада в телефоне я узнал не сразу. Оказалось, что Семенищев в выходные «хватанул» чего-то холодного и сейчас слёг с банальной ангиной, страдая от высокой температуры и боли в горле. Я знал, что во взрослом возрасте детские болезни переносятся тяжело, поэтому не стал долго мучить товарища и уточнил лишь насчёт потребности в лекарствах и витаминах. Семенищев ответил, что у него всё есть, и мы договорились созвониться завтра.
Во время этого разговора я, как бы случайно, дошёл до дома номер один, параллельно фиксируя всё то, что видел. Дом был старый, двухэтажный. На кирпичных стенах первого этажа покоился деревянный сруб второго. А вот крыша была недавно отремонтирована: покрыта крашенным профнастилом. На границе между этажами был натянут скромный баннер с названием конторы. Впрочем, яркая реклама им и не требовалась. Клиентам в этом офисе делать было нечего, так как никаких договоров с населением ООО «Вода» не заключало. Бизнес ооошки был отлажен: воду они брали из артезианских скважин за городом, а сеть из трёх десятков разливочных киосков давала стабильную и хорошую копеечку прибыли.
Четверть века назад у нас на текстильном комбинате произошла крупная авария и тонны отходов красильного производства тогда попали в реку. Старенькие очистные сооружения городского водозабора не смогли справиться с такой концентрацией фенолов и солей тяжёлых металлов, и вся эта разбавленная гадость полилась из кранов в квартирах ничего не подозревающих людей. Смертельных случаев тогда было совсем немного – считанные единицы, но тысячи горожан остались хроническими больными и инвалидами. Хоть последствия той аварии были давно уже устранены, но пить сырую водопроводную воду и сейчас считалось поступком равнозначным самоубийству! Но, как известно, худа без добра не бывает. И жители нашего городка вскоре получили отличную альтернативу за совсем небольшие деньги – разливную воду родникового качества, по крайней мере, как заявляла реклама на киосках.
Для маскировки я всё ещё держал телефон у уха, изображая затянувшийся разговор. Слева к дому примыкали широкие ворота, обшитые тем же профнастилом, что и крыша. Ворота были практически вровень с домом по высоте и рассчитаны явно на проезд грузовиков. И в подтверждение моей догадки раздался короткий скрип ещё не изношенного поворотного механизма, а массивные двери медленно поползли внутрь двора. Я быстро отошёл на обочину и чуть отвернулся. Через минуту мимо меня проплыла серебристая цистерна водовоза. В кабине китайского грузовика водитель был не один, так как рядом с ним мелькнула рука пассажира. И потому что рука эта была совсем близко к рулю, я понял, что пассажиров сидело двое.
Автоводовоз уже выровнялся после выезда, но вместо того чтобы набирать скорость, ему пришлось принимать вправо для объезда невесть откуда взявшегося матиза. Водитель грузовика сделал это с большим недовольством и, поравнявшись с нашей малолитражкой, подчёркнуто ударил по газам. Дрожь вибрации прошла по кузову и стёклам машинки, но Димка, куривший у капота, остался монументально спокоен. Он всем своим видом показывал, что не бывает плохих машин, а бывают лишь плохие водители!
Я снова вышел на дорогу, наблюдая как удаляется овальный торец цистерны. Мы обменялись с Димкой взглядами, в которых его и моя оценка действий водовозчика полностью совпали. Я уже подходил к матизу, как в траве за правым протекторным следом грузовика что-то блеснуло. Это был ещё один «жетон»! Не раздумывая, я нагнулся и убрал его в карман. Поднявшись на ноги, я воровато оглянулся на дом. Но двери его ворот уже закрылись, а из окон в мою сторону никто не смотрел. И только маленькая аккуратная камера, которую я разглядел лишь сейчас, своим красным глазком недобро уставилась на меня с навершия воротного столба!
SOS
На одной стороне этого «жетона» (уже второго в моей коллекции) так же была процарапана надпись. Полностью она выглядела так: «ПОМОГИТЕ БАРКЛАЯ ДЕ ТОЛЛИ 1». И, прочитав её, я начал уже жалеть, что всё это было не реквизитом из детской уличной игры.
Вернувшись в контору, я отдал Палычу деньги и занялся своими заказами. Из срочных был только один, а всё остальное шло по разряду текучки. Но и глаз, и «жетоны» эти теперь уже не выходили из моих мыслей, поэтому про ООО «Вода» я решил порасспрашивать Палыча, который о городских делах знал всё или почти всё.
Но начал я издалека. Выкручивая винты из подставки электрочайника, я вслух поинтересовался: сколько может стоить новый автоводовоз? К обсуждению этой темы живо подключился Димка, видимо, он всё-таки чувствовал себя уязвлённым. Палыч тоже отреагировал, спросив о причине такого вопроса. Но ответил ему за меня всё тот же Димка, который в красках и эпитетах описал недавний разъезд на узкой дороге. И под этот эмоциональный фон, создаваемый нашим водителем, я и задал несколько интересующих меня вопросов.
Стоимость подобного грузовика Палыч не знал, лишь предположил, что она составляет где-то миллиона три-четыре. С собственником водного бизнеса он лично также знаком не был, но о нём и его компании отозвался в высшей степени положительно. Особой их заслугой он считал то, что они не стали наживаться на застарелых страхах людей, а оставили цены доступными для каждого горожанина. В этом он видел высокую социальную миссию ООО «Вода», деятельность которой по значимости приравнивал к общественному транспорту и коммунальщикам!
