Но довольно отвлекаться на всякие пустяки. Итак, выпив неспешно столь необходимый ему кофе, мэр велел пригласить учёных в свой кабинет. Шаркая артритными ногами, постукивая клюками и палками, поскрипывая суставами и покряхтывая, «лучшие учёные умы» перебрались в кабинет мэра, где не без помощи расторопных референтов были усажаны на стулья, стоявшие вдоль стены напротив огромного окна.

«Дорогие товарищи учёные! – начал свою речь мэр. Личные имиджмейкеры научили его обращаться к старшему поколению именно так. – Перед нами стоит нелёгкая, но почётная задача изобрести, найти или создать вакцину против Нюханьского вируса. Такую задачу поставил перед нами наш Великий Лидер».

Услышав слова «Великий Лидер», многие из уже успевших погрузиться в полудрёму «учёных умов» почтительно встрепенулись, кто–то безуспешно попытался встать. Мэр, зная о мизерных зарплатах Расландских учёных, сразу же пообещал щедрый гонорар за их будущий труд и огромную по их меркам премию, которая составляла чуть ли не половину цены того самого пакета локумбийского кофе, если им удастся создать необходимую вакцину.

Поскольку ВЛ велел мэру держать работу над вакциной под личным контролем (а мэр уже предвкушал вал огромных средств госбюджета, которые будут выделены на эту цель), то «лучшим учёным умам» был выделен дом для прислуги в загородном поместье мэра. После его пламенной речи, учёных погрузили в школьный автобус и в сопровождении машины дорожной полиции увезли за город. Там их расселили в доме для прислуги.

По распоряжению мэра, в течение следующих двух недель на территории загородного поместья быстро соорудили большой барачного типа корпус и привезли необходимое лабораторное оборудование, препараты, химические материалы, спецодежду и прочее. Вскоре четыре энергичных референта мэра явились в его загородное поместье и буквально выгнали ничего не соображающих старцев из гостевого дома и практически заперли в лабораторном бараке, который был поделен на три лабораторных помещения. Работа началась… Так думали референты, да и сам мэр. На самом деле, большинство «лучших учёных умов Расландии» понятия не имели, как и что надо делать – они же только руководили лабораториями и научными институтами. Именно поэтому, через два–три дня пришлось в срочном порядке доставить в загородное поместье молодых кандидатов наук, доцентов и лаборантов, которые работали под руководством титулованных старцев. Под их расселение мэр скрепя сердце выделил свой охотничий домик. Таким образом, собралась команда примерно из дюжины молодых учёных. Попав в охотничий домик, все они, под впечатлением от роскошного интерьера, восьми комнат, трёх туалетов, двух ванных, огромной гостиной, а также от свежих и вкусных продуктов и еды, которых они не пробовали уже не менее трёх месяцев с начала МК, с энтузиазмом взялись за работу.

Да, я забыл сказать, что Фрося (старая уборщица–ветеран, которую взяли по ошибке вместе с «лучшими учёными умами»), успешно прижилась в поместье. Она по привычке каждый день прибиралась во всех комнатах гостевого и охотничьего домиков. За это благодарная прислуга мэра, освобождённая таким образом от уборки, уважительно называла её «тётей Фросей», снабжала перед сном свежим кефиром, а днём не забывала угостить мёдом или шоколадными конфетами к чаю.

В то время никто из находящихся на территории поместья людей не мог даже предположить, какую роль во всей этой истории сыграет незаметная и приветливая тётя Фрося.

Мэр, по сложившейся чиновничьей традиции не расстраивать Великого Лидера, отрапортовал, что работа над вакциной идет полным ходом, что уже получёны три или пять препаратов, на основе которых будет создана вакцина. Разумеется, СМИ тут же раструбили по всему миру о том, что Расландские учёные в невероятно короткие сроки, работая по двенадцать часов в сутки, создали восемь прототипов вакцины против Нюханьского вируса и уже успешно проводят опыты на мышах и кроликах.

Тикайские, Аремиканские и Верапейские учёные были удивлены столь быстрым успехам Расландских учёных – сами–то они надеялись получить первые образцы вакцины не ранее, чем через двенадцать–восемнадцать месяцев. Большинство зарубежных учёных откровенно посмеялось над такими новостями. Хорошо, что к этому времени в Расландии уже заработал Сувернет (Суверенный Интернет Расландии) и грязные нападки, инсинуации и насмешки завистников и ненавистников Расландии не дошли до подавляющего большинства сидящих на изоляции членов ДЕБИЛа (Добровольного Единого Блока Изоляционщиков –Любителей).

А между тем наступил последний (шестой) месяц МК. Нюханьский вирус свирепствовал по всей Мельзе – в Изаи, Веропе, Фарике и обеих Аремиках. Лишь одна страна, Рекиания, оставалась нетронутой вирусом (о том, почему Рекиания оказалась нетронутой вирусом, описано в небольшом отдельном рассказе КБК). Тикайские учёные выяснили, что самым свирепым вариантом Нюханьского вируса стал так называемый Королевский Вирус KOVIR–20. Расландские СМИ пугали «дебилов» – так для краткости стали называть всех членов ДЕБИЛа – этим страшным КОВИРом с утра и до ночи. По всей стране и особенно в Новаграде вовсю гуляли так называемые «карантинные» слова и выражения.

Повсюду можно было услышать ругательства, возникшие в период МК: вирусная морда; Нюханьская свинья; антисанитарная скотина; санитайзера на тебя нет; Нюхань с тобой; горбатого вирус исправит; пошел в Нюхань и т.п.. Популярной стала и переделанная расландская народная пословица Любишь кататься, люби и вирусы носить. Глагол карантинить означал уже не только сидеть на карантине, но тянуть резину.

В последнее время к этим карантинным словам и выражениям добавились и некоторые новые, в которых использовался корень КОВИР. Например, трудную проблему могли легко назвать заКОВИРистой, появилось ругательство «КОВИРа на тебя нет». Но самое большое распространение, особенно среди СОРа (средних офисных работников) получило выражение «вызвать на КОВИР», которое означало то же, что и докарантинное «вызвать на ковёр».

Так вот, шёл уже шестой месяц Малого Карантина и ВЛ, расстроенный тем, что до сих пор не найдена вакцина от Нюханьского вируса, в очередной раз вызвал мэра столицы «на КОВИР». От такого внеурочного вызова мэр впал в отчаяние. Он не знал, что докладывать, как сделать так, чтобы тот не расстроился, не наказал его, не отлучил от бюджета. Но, как всегда и случалось в истории великой Расландии, всё решилось само собой, по воле случая или случайности, кому как нравится. В этот день мэр был спасен от доклада, а ВЛ – от расстройства.

А произошло вот что. Пока мэр мчался по полупустым улицам на доклад к Великому Лидеру, тот в свою очередь читал последнюю докладную записку от своего пресс–секретаря со смешной фамилией Усатов. Вопреки своей фамилии, пресс–секретарь терпеть не мог никакой растительности на лице, и вообще был бритоголовым, за что многие чиновники и журналисты за глаза звали его Лысым.

ВЛ листал страницу за страницей и, наконец, дошел до обзора сообщений иностранных агентств о КОВИР–20, теперь было принято называть его так из–за протестов Тикая. Там он вдруг обнаружил сногсшибательную, потрясающую новость. Звучала она так: «По результатам некоторых исследований Тикайских учёных появилось предположение, что, возможно, КОВИР–20 может находиться на отдельных поверхностях, не разрушаясь, от шести до десяти месяцев».

ВЛ хитро улыбнулся, закрыл папку с докладной запиской Усатова и вызвал своего помощника.

– Где там мэр?

– Уже приехал. Ждет в приёмной, господин Великий Лидер.

– Зови!

Открылась дверь и в кабинет ВЛ вошел белый как бумага мэр Новаграда Стырин. Губы у него заметно дрожали, ноги едва удерживали грузное тело; ему казалось, что он потеряет сознание, как только Великий Лидер произнесет первое слово. Мысли крутились в голове диким хороводом: «Что сказать? Как начать? Если он узнает правду, мне конец. Что делать? Что делать? Что–о–о?!».

ВЛ стоял и молча смотрел на готового упасть в обморок мэра. От этого взгляда мэру стало совсем плохо, он весь покрылся потом. Ему даже показалось, что он от страха пустил несколько капель в штаны. Но ВЛ вдруг широко улыбнулся, и довольным голосом произнес: