Яхе нравилось бегать по утрам, по пустынному городку. Люди давно стали редкостью на улицах. Не потому, что чего-то боялись. Нет! Нечего было бояться.

В этом мире давно не существовало ни болезней, ни вирусов, даже о преступлениях против человека давненько не сообщалось ни в официальных, ни в иных источниках. Да и какие могли быть преступления, если люди живут виртуально. Разве что воровство денег…

Яха хмыкнул про себя и перебежал на другую сторону пустынной улицы. Еще бы! Деньги хотя тоже были виртуальными, но вот их потеря порой становилась вполне себе реальной. Но Яха пока еще о ценности денег знал лишь понаслышке. Хотя совсем скоро ему предстояло столкнуться с этой неизбежной стороной жизни.

Не было и запрета выходить на улицу, люди просто не хотели, не чувствовали в этом необходимости. Но Яха чувствовал. Его тянуло на улицу.

Яху завораживала окружающая тишина. Ни шума машин, ни крика птиц, ни звуков уличной торговли, но если остановиться и прислушаться, то можно услышать вверху легкое жужжание, напоминающее пчелиный рой. Это работали дроны-доставщики, с виду похожие на пауков, цепко удерживающих свою ношу до той поры, пока ее не заберет хозяин. Яха не раз ловил себя на мысли о том, что, должно быть, тот, кто когда-то придумал эти механизмы, срисовал их облик именно с пауков: небольшое брюшко, два огромных окуляра, вертящиеся в разные стороны и железные “лапы”, которые, сжимаясь и разжимаясь, потрескивали и пощелкивали.

Яха остановился и посмотрел вверх, один из дронов завис над ним. Яха махнул ему рукой и побежал дальше.

В свои 22 парень был полон планов на будущее, он только что окончил обучение по выбранной программе и считал себя вполне готовым к новому, взрослому, этапу своей жизни, уверенный, что его ждет нечто выдающееся… Ну или, как минимум, интересное!

– Эй! Подожди!

Яха резко остановился. Обернувшись на голос, он вздрогнул и медленно попятился.

В паре шагов от него стоял парень, на вид одного с Яхой возраста, опрятно одетый, с рюкзаком за спиной. Парень улыбался и протягивал руку для приветствия:

– Меня Федей зовут, а тебя?

Это было немыслимо, недопустимо, противоправно! Стоять ближе, чем на пять метров к другому человеку означало нарушить его личное пространство. Это приравнивалось к посягательству на чужую свободу и даже жизнь. Незнакомец не мог не знать этого. Но все же приближался, шаг за шагом. Яха развернулся и побежал прочь.

– Эй! Ты чего? Я же нормальный! – услышал он за спиной, но припустил с новой силой.

***

Яха вбежал в свой подъезд и привалился к стене перевести дыхание. Почему? Почему именно сегодня? И кто этот парень, рискнувший всем? Ради чего? Зачем?

Вопросы в его голове не стихали, сердце тревожно билось, словно предчувствуя беду. Но Яха не знал, что такое беда. Конечно, ему было знакомо слово, но его смысл затерялся, стерся из памяти за ненадобностью. А может быть. его там никогда и не было. До этого момента.

Яха встряхнул головой. Нет, так не годится, ни к чему ему лишние переживания, так не должно быть и не будет! Он привык, что всё просто, понятно и, что важнее, предсказуемо, и нет места страху. А теперь выходит, что есть.

Он читал историю, знал, как еще полвека назад жили люди, и ужасался. Он бы так не смог. Быть никем, запертым в физической реальности, как в клетке, где нет места твоим желаниям и потребностям, где на твое личное пространство постоянно посягают так нагло, бесцеремонно и спонтанно, что его совсем не остается. Разве это жизнь? Нет! Жизнь – это свобода, когда никто не смеет подходить к тебе ближе, чем на пять метров, когда ты можешь в любой момент оказаться в самом дальнем или укромном уголке мира и уйти оттуда, как только тебе надоест там находиться, не объясняя и не оправдывайтесь ни перед кем за свои желания. Жизнь – это когда ты можешь испытывать всё, что только вздумается, чувствовать, ощущать, пробовать новое, незнакомое тебе, не рискуя ни жизнью, ни свободой, ни здоровьем. И никто не вправе тебя ударить, надругаться над тобой или убить. Ты всегда в безопасности, а по миру сквозь пространства и расстояния путешествует твоя проекция из нервных окончаний и чувствительных рецепторов, благодаря которой ты ощущаешь всё до малейших импульсов. Это и есть свобода и безопасность, абсолютные.

Но этот незнакомец… Он не был проекцией, он был живым, настоящим, во плоти. При всех новшествах технологий живой человек всегда и везде узнавался безошибочно, потому что была в нем какая-то неповторимая энергетика живого существа, живой клетки, которую прогресс так и не научился копировать и воспроизводить с полной идентичностью. Яха задыхался от негодования и возмущения, за которыми скрывались страх и паника. Другой человек вероломно ворвался в его пространство…

Яха стремительно вошел в комнату, громко крикнув, слегка осипшим голосом:

– Горян! Горян! Горян!

И в нетерпении уставился на один из трех мониторов на стене.

Через пару секунд ожил самый большой и явил лохматого парня, помятого и небритого, который силился продрать глаза и сосредоточиться. Горян был немногим старше Яхи, он уже три года как работал, так что имел свой вес и авторитет в глазах друга.

– Яшка! Чё разбудил раньше времени? – Горян зевнул и кулаком подпер подбородок.

Яха никак не мог успокоиться, его голос то хрипел, то срывался на фальцет.

– Ко мне сейчас в парке парень подошел познакомиться!

Горян закатил глаза, мол, тоже мне новость.

– И как? Познакомился? – уточнил он без особого интереса.

Яха приблизился к монитору, с подозрением вглядываясь в лицо друга:

– С какой это стати?

– От меня-то чего хочешь, дружище? – удивился Горян и почесал небритый подбородок.

– Ты же хранпор! – возмутился Яха – Или теперь нормально, что на улице к тебе челнок подходит?

– Чего он хотел?

– Не знаю. Руку протянул поздороваться…

Горян громко рассмеялся:

– Не паникуй, подумаешь, искуна встретил.

Яха посмотрел в окно, ему показалось, что мир сузился до размеров оконной рамы, и сразу стало тяжело дышать.

– Кого? – переспросил он.

– Ну, – снова зевнул Горян, – это чудики, которым не сидится на месте, вот они и рыщут по улицам в поисках новых ощущений, для них живое прикосновение – экстрим.

– Сфига?! – заорал Яха. – Разве это не вторжение в личное пространство!

– Ага! Но искунов немного, тебе просто повезло на него нарваться. Еще раз пристанет, смело заявляй на него.

– И чё сделаете?

– Пожурим! – засмеялся Горян. – Но будь осторожнее, хуже, если искун окажется провокатором.

– Это как?

– Ну, такой тип подходит познакомиться, то да се, если видит интерес, подбивает уже тебя познакомиться с кем-то, и тут же оп, и заявляет о твоем правонарушении. Тебя в расход, а он за новыми жертвами. Для них это – забава. А мы называем их “почти убийцами”.

– Жесть какая-то!

– Не! Жесть, это когда таких провокаторов наши вербуют.

– Зачем? – Яха аж задохнулся от удивления. Оказывается, он очень многого не знал о мире взрослых, куда так стремительно собирался ворваться.

– Ну, план же нам надо выполнять.

У Яхи отпала челюсть, а Горян пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли безразлично подтверждая факт.

– Каждому свое, друже. Ты вот по утрам бегаешь. Значит, ты – их потенциальная жертва. И соответственно, наша. В общем, я предупредил.

– Но ты же отмажешь, если что?

– Если получится. Никаких гарантий. Система, брат, на то и система.

– Тоже мне друг, – скривился Яха.

– Да просто не попадайся на провокацию. Вечеринка сегодня в силе?

Яха задумчиво кивнул.

– Лады. Пока.

Экран потемнел, и Яха увидел в нем свое отражение. Высокий, стройный, подтянутый, с копной вьющихся волос, правильными чертами лица, и хмурым взглядом, в котором плескались зачатки разочарования.