Капли дождя покрывали заледеневшие руки молодого человека идущего по мостовой. Каждая крупица воды, казалось, была в одном ритме с музыкой игравшей в его наушниках.

– Вот дерьмо! – выругался юноша, будучи погруженным в свои мысли, после чего отхлебнул холодной жидкости из бутылки в дрожащей руке. Мнимое тепло растеклось по нутру. Разум всё сильнее обволакивала прозрачная пелена, частично ограничивающая связь тела с мозгом.

В голове молодого человека, который при рождении был назван Григорием, творилась настоящая неразбериха. Обида, гнев, грусть – все эти чувства смешались в одну общую кашу под действием алкоголя.

– Надоел я ей. Подумаешь, – остановившись посреди улицы Григорий запрокинул голову и устремил свой помутневший взгляд в не менее мутное ночное небо города. Редкие капли дождя нещадно били по его безучастному лицу. Звуки барабанов, гитары и непонятного, но приятного для слуха Григория иностранного вокала, продолжали ощущаться в одном ритме с погодой.

"Красиво", – почему-то пронеслось в голове у юноши. В тот момент его тело казалось таким лёгким и ватным, что подпрыгни он чуть-чуть, то возможно даже смог бы взлететь и коснуться неба на котором так сосредоточился его взор. Бутылка выскользнула из его вконец расслабившейся руки и разбилась, покрыв асфальт множеством осколков и остатками горячительного пойла. Безучастно взглянув на то, что осталось от бутылки Григорий направился в проулок между домами. Стоило ему покинуть мостовую как к горлу резко подступила тошнота и в следующую секунду юноша оставил ещё одно свидетельство своего разгульного похождения. Опьянение немного отступило, но разум ещё находился на грани полусна. Пошатываясь Григорий прошёл мимо домов, чтобы выйти к другой дороге. Ему нужно было сделать всего один переход чтобы наконец добраться до дома, а после, этим утром, в муках проклинать вчерашнего себя. Но это будет после. Дойдя до середины дороги юноша ощутил тянущее чувство. Ужасно захотелось курить. Он уже давно не курил и даже обещал себе бросить окончательно, но при этом всегда носил с собой одну сигарету. На всякий случай. И почему-то именно сейчас Григорий решил, что этот случай настал. Бросив на землю опустевшую пачку, молодой человек чиркнул зажигалкой. Пламя вспыхнуло мгновенно, качество этой маленькой металлической коробочки, подаренной ему близкими друзьями было выше всяких похвал. Затянувшись дымом он с трудом подавил рвущийся наружу кашель. На глаза навернулись слёзы.

Краткое уединение Григория со своими пороками, нарушил резкий скрип шин, стираемых об асфальт.

"Стритрейсеры?", – даже и не подумав сойти с дороги юноша с интересом посмотрел в сторону звука. В тот же момент его глаза были ослеплены фарами дальнего света, неизвестно откуда взявшегося автомобиля. Через секунду тело Григория ощутило мощный удар, подбросивший его вверх словно тряпичную куклу. Раз. Голова ударяется о лобовое стекло. Два. Тело скользит по гладкой крыше машины попутно треща рёбрами. Три. Затылком он разбивается об асфальт, оставляя на нём очередной, последний, след своего пребывания.

В безжизненном глазу отражается удаляющийся вдаль серебристый бампер автомобиля. Остатки стремительно угасающего разума тщетно подают сигналы частям мёртвого тела. Вдруг юноша слышит звук. Хоть он уже и не был способен слышать физически, однако, все разрозненные крупицы сознания устремились к этому таинственному звуку, напоминавшему одновременно и жужжание мух, и шипение газа выходящего из трубы. Прислушавшись, Григорий смог разобрать слова.

Ты хочешь пожить, ещё немного?

***

Яркий неоновый свет слепил глаза. Вновь и вновь неестественная цветовая палитра вызывала головокружение. Казалось, здесь всё было рассчитано на то, чтобы сводить людей с ума. Музыка, настолько громкая, что заглушала мысли каждого человека находящегося здесь. Как ни странно, статный юноша, стоявший немного поодаль от возбужденной толпы людей, чувствовал себя достаточно комфортно в этом месте. Те, кто выходил на танцпол, пытались по своему двигаться в ритме со здешней бессмысленной музыкой. Эта картина из асинхронно движущихся людей, отнюдь не вызывала у него отторжения. В этом всём чувствовалась некая дикая сила. Дух порока. Дух свободы.

Однако в большом скоплении людей были и свои минусы. Он ощутил как капли пота начинают неприятно скапливаться у него на спине.

"Жарко", – пронеслось в голове. Молодой человек немного оттянул ворот рубашки, чтобы остудиться. К сожалению это не особо помогло. Покинув своё место у барной стойки, он быстрым шагом направился сквозь толпу в сторону туалета. Неоновый свет преследовал его и здесь. Правда не резкими вспышками, как на танцполе – здесь он был более статичен. Подойдя к раковине он, прежде чем открыть воду, внимательно посмотрел на своё отражение. Оттуда на него смотрел парень с исключительно правильными чертами лица, с приятной, практически женственной внешностью. Словно модель сошедшая с обложки глянцевого журнала. Открыв кран "парень с обложки" опустил руки в ледяную воду. Его вымотанному от жара телу, её холод приносил настолько приятные ощущения, что желания закрывать кран не возникало вовсе. Сложив ладони, чтобы набрать в них немного воды, молодой человек резко выплеснул её себе в лицо, попутно забрызгав верх своей одежды. Тысячи ледяных лезвий вонзились в его кожу.

"Кайф", – парень в отражении оскалился своей белоснежной улыбкой. Жар слегка отступил, но молодой человек знал, что это было ненадолго.

Какофония звуков в зале вдруг затихла. Ди-джей прокричал что-то невнятное и заиграла грустная музыка. Судя по плаксивому голосу раздающемуся в динамиках, это была песня о любви или ином излишне романтизированном чувстве.

– Самое время, – произнёс парень, посмотрев в сторону выхода.

Выйдя из туалета он смог лицезреть сильно поменявшуюся картину. Больше людей теперь было у барной стойки, те кто остались на танцполе уже не пытались изобразить припадочный танец, а были наоборот невероятно заторможенными и практически не двигались, лишь переминались с ноги на ногу разбившись на пары мальчик-девочка. Балы прогрессивного нового века не отличались изысканностью.

Парень начал рассматривать людей у барной стойки словно кого-то выискивал. Его взгляд зацепился за одиноко сидящую девушку. Заприметив рядом свободное место, молодой человек поспешно направился через танцпол прямиком к нему. При приближении он заметил, что девушка была скорее женщиной. Темнота клуба и косметика всё же делали своё дело.

Сев за стойку юноша поспешил подозвать бармена.

– Виски со льдом, будьте любезны, – улыбаясь во все тридцать два зуба произнёс он, параллельно посмотрев на почти опустевший бокал женщины, – и повторите напиток для этой прекрасной девушки. За мой счёт.

Женщина слегка улыбнулась. Улыбка больше была похожа на снисходительную, нежели на благодарственную.

Бармен на удивление быстро принёс напитки, в том числе и замудренный коктейль розового оттенка.

– Спасибо, – наконец произнесла она.

– Максим, – представился парень.

– Лика, – сдержанно улыбаясь произнесла женщина.

Максим отхлебнул жидкость янтарного цвета. Никаких новых ощущений он, правда, не ощутил, как и не почувствовал вкуса напитка. Все его чувства съедало жжение в груди, которое вспыхнуло и продолжило нарастать как только он сел за стойку. Он ощутил как нечто больно куснуло его щёку, заставив лицо неестественно скривиться.

– Что-то не так?, – участливо спросила Лика, хотя по её глазам было видно, что ей всё равно.

– Да нет, прости. Просто вспомнил кое-что неприятное, – изобразив печальную улыбку произнёс Максим.

– И что же ты вспомнил? – из вежливости спросила она, попутно прильнув губами к длинной коктейльной трубочке. Напиток испарялся с такой скоростью, что совершенно не оправдывал свою стоимость.

– На моих глазах недавно погиб близкий мне человек, – глядя в глаза произнёс он. Параллельно пальцами руки Макс вытащил небольшую булавку спрятанную в рукаве, – но давай не будем об этом. Мы оба, я полагаю, пришли сюда не для того, чтобы грустить.