«Во сне» …
По голубому небу плывут приятно-белые облака. Ветер гоняет осеннюю разноцветную листву, которая напоминает танец. Зеленая лужайка, в конце которой стоит белый дом с темно-серой крышей. На крыльце висели двухместные качели. Она шла босиком вдоль тропы, ведущей к дому в белом больничном халате. Было чувство спокойствия. На подходе к крыльцу дома ветер усилился. Мимо ее оголенных ног пролетела листва. Качели закачались. Небо начало затягиваться серыми тучами. Мурашки пробежали по ее телу. Начали слышаться голоса, но рядом не было ни одного человека. Они шептали: " Проснись, вставай, они будут издеваться над тобой! Убей их, убей их всех!".
Страх заполнил ее, и она побежала в сторону входной двери, где надеялась увидеть Теда, только около двери ей кто-то не давал к ней подбежать. Вероника словно бежала на месте с протянутой рукой к дверной ручке, будто ее тянули назад. Через силу и некоторое время она поднялась на крыльцо дома, как вдруг двери открылись, окна начали подниматься и опускаться, а из двери вылетел почти черный темно-серый дым, столкнув Веронику на лужайку. Она подняла голову, но дыма уже не было. Снова голоса со всех сторон: « Не сопротивляйся и слушай нас!».
Вороны закаркали и стаей полетели с деревьев и крыши дома. Ударила молния около ее босых ног. Вспышка и яркий свет. Сон прервался.
Вероника вновь очнулась в этом подвале. Она лежала на каком-то столе. Руки и ноги были привязаны кожаными ремнями к нему. Над ней висел операционный светильник, который ярким светом резал ей глаза. Ходили мужчины и женщина в хирургических халатах. Было много разных инструментов, аппаратуры, включая компьютер на столе. Вероника не понимала, что происходит.
– Кто Вы? Что Вы делаете? Где я? – спрашивала Вероника у этих людей на английском языке.
Они не отвечали, будто игнорировали ее. Каждый делал свою работу.
– Почему я связана? Что происходит? Где Тед? – вновь спросила она их.
Тут один из этих врачей подошел к ней, придержал ей веки двумя пальцами и, посветив фонариком, посмотрел на зрачки и сказал: «Пришла в сознание. Сетчатка глаза, местами имеет фиолетовые оттенки. Зрачки расширены, но не нарушены. Волосы также изменились. Их цвет с врожденного оттенка стал фиолетовым!»
Отошел от нее и встал рядом с записывающей видеокамерой, направленной на Веронику. Она повернула голову в сторону этой камеры. У врача в руках была история Вероники Беловой. Он начал говорить на камеру: « Перед Вами исследователь Серебров. По Московскому времени сейчас 10:35. Исследуемая Белова была в бессознательном состоянии на момент изучения 3 часа 42 минуты. В момент этого времени у Беловой появились фиолетовые оттенки на сетчатке глаз и ее волосах, сердцебиение ускорилось в одну-пятую раза, а зрачки расширились. Наверное, бессознательное состояние и капельницы со снотворным замедляют реакцию «Хеймейкера»!"
Тут исследователь Серебров подошел к Веронике и сделал надрез скальпелем на плече. Потекла кровь. Небольшую ее часть поместили в пробирку. Вновь исследователь заговорил на камеру: «Боли Белова не ощутила. Цвет крови темнее обычного. Берем кровь на анализ!».
Вероника поняла, что находится в России, так как врачи говорят по-русски, да и история, которую держал исследователь Серебров, была написана на русском языке.
– Алла! Вколи ей два кубика фенозепама, пусть еще чуть–чуть поспит! – сказал Серебров, положив скальпель в специальный контейнер для обработки.
Алла вколола снотворное Веронике. Появилась тяжесть на глаза. Веки все сильней сжимались, и Вероника уснула.
– И так коллеги! Исследуемая Белова уснула. У нас много работы, так что давайте не тормозим и быстро сделаем каждый свою работу, а после немного отвлечемся и отдохнем. Повод есть, скажу позже. – смотря на коллег, говорил Серебров.
В это время, Тим и Макс с сотрудником «Amtrak» шли к посту охраны, чтобы сдать оружие. Сам пост – это был отдельно отведенный кабинет возле регистратуры, где хранились истории пациентов. Сотрудник «Amtrak» открыл ключом дверь кабинета, зашел и сел за стол, открыв журнал. Тим и Макс зашли следом, осматривая кабинет. В кабинете, впрочем, ничего особого не было. Потолок был навесной с точечными светильниками. Стены синего цвета. Пару железных шкафчиков, закрытые под ключ и стол со стулом, на котором стоял большой компьютерный монитор, который показывал обзор камер по отдельным участкам больницы. Камер было примерно штук восемнадцать. Несколько камер показывали улицу вокруг больницы, одна камера показывала холл, по три камеры были установлены на каждом этаже и оставшиеся камеры, были установлены в нескольких важных кабинетах, где хранились препараты, а последняя показывала участок входной, главной двери.
– И так! При себе можете оставить палки резиновые («ПР»), наручники, переносные рации, а пистолеты придется сдать! Как все осмотрите, подойдете сюда и получите их обратно. – сказал сотрудник «Amtrak».
– Да вот только у нас одна переносная рация. – сказал Тим, посмотрев на Макса.
– Толку то от нее Тим! Давай вместе со стволами сдадим ее, да и все! Глядишь, нас и с дежурки не побеспокоят. – ответил Макс.
Они положили пистолеты и переносную рацию на стол сотрудника. Тот записал в журнал номера пистолетов и переносной рации, открыл один из ячеек железного шкафчика и все убрал, закрыв обратно под ключ. Связка ключей висела у него справа на ремне, закрепившись толстыми звеньями цепи.
– Ну, все! – сказал сотрудник, посмотрев на них. – Вот Вам по жетону «Amtrak» и пластиковая карта. – продолжил говорить он. – Это пропуск во все места больницы. Как все изучите, можете подходить сюда за оружием. Я буду тут или в холле!
Тим и Макс надели по жетону, и вышли из кабинета поста охраны.
– Ну что, куда ринемся? – спросил Макс Тима.
– Да давай, наверное, сразу на второй этаж пойдем?! Тут примерно все уже увидели, оставшееся в конце посмотрим, – ответил Тим.
Они двинулись к лестнице, ведущей вверх по этажам. По пути им встретился план здания. Сфотографировав его на телефон, они пошли к лестничной площадке, где и поднялись на второй этаж.
В подвале Алла по поручению Сереброва взяла у Беловой кровь на анализ, а сам же Серебров, говорил на камеру свои исследования: «У Беловой повышены слух, нюх, зрение, а чувство боли совсем не ощущает! Испытывает боязнь к яркому свету и непонимание. Бешенства не осуществлялось. Дыхание – учащенное. Скорее всего, находится в шоковом состоянии!
– Аллочка! Что там у нас по анализам крови? – спросил Серебров ту женщину.
– Точно сказать не могу, но знаю одно, что "Хеймейкер" набирает оборот и развивается очень быстро, съедая все на своем пути. Нужно еще немного времени, чтобы компьютер выдал точный результат, – сказала Алла.
– Так… Понятно. Давай тогда вколи ей еще снотворного! В спящем режиме не так быстро будет развиваться «Хеймейкер», а у нас будет немного времени! Я купил сегодня торт! Думаю, сходить всем попить чаю и отвлечься от исследований на пару минут. – сказал Серебров исследователям. – На мониторе компьютера показатели не колеблются! Ну что товарищи, пошли?
Вколов Веронике три кубика "Фенозепама", исследователи отправились к себе на чай.
Тим с Максом в это время поднялись на второй этаж по лестнице. На втором этаже, слева в углу, стояла железная кофейная баночка – простое подобие пепельницы. На стене не было запрещающих знаков для курения. Тут походу время от времени курит медперсонал. Лестница вела дальше вверх по этажам. Тим достал пачку "Оптима", протягивая сигарету Максу и подкуривая себе одну. Макс просил Тима покурить одну сигарету на двоих. Он чувствовал себя неважно после вчерашнего. Тим убрал сигарету обратно в пачку, перевернув фильтром вниз. У Макса сложилось впечатление, будто Тим загадал желание. Они переглянулись.
