- Наш корабль с трудом выдаст одиннадцать узлов, - качает головой Вань, - а японские легко покажут тридцать.

   А на катере, пожалуй, удрать бы удалось, зараза, прямо как Бендер, миллионера из меня не получилось, придется переквалифицироваться в кочегары, опыт имеется.

   Китайцы рядом бормочут молитвы и обреченно смотрят, как один из трех кораблей, самый маленький, повернул в нашу сторону, а два побольше продолжили путь мимо.

   - Это что за корабли? - Спрашиваю я, разговорами стараясь снять напряжение, Вань уже успокоился, смирившись, и смотрит на меня укоризненно, мол, нечего зря болтать.

   - К нам идет эсминец. - Отвечает все же. - А там проходят два крейсера.

   Дальше ждем, как быки на скотобойне приближения забойщика. А вот то, что мы с Дианой европейцы, как-то повлияет на нашу судьбу? Помнится, у япошек был лозунг "Азия для азиатов", что не мешало им потрошить этих азиатов оптом и в розницу, а уж нам тогда на что надеяться?

   Вот что я стою, как эти китайцы в нирване, надо спасаться, спрятаться хотя бы, корабль большой, может, получится затаиться, а потом в порту удрать, где там Диана?

   В это время на приблизившемся эсминце вспыхнул конец орудия, и грохот взрыва потряс наш бедный корабль. Снаряд попадает в борт почти под самую палубу, где стоит больше всего китайцев, разбрасывая по палубе изувеченные тела. Бросаюсь в кухню за Дианой, и сталкиваюсь с ней в дверях, бледной и с огромными глазами, которыми она сразу замечает кровь и кишки на палубе.

   - Пошли назад, не смотри никуда!

   - Ага, я не смотрю..., - лепечет девочка, наступает ногой на оторванную руку и падает без сознания.

   Пытаюсь подхватить ее, и вою от боли в недавно поврежденном при падении плече. К нам подбегают два китайца, командую:

   - Отнесите ее в капитанскую каюту! - Показываю рукой направление.

   Те подхватывают ребенка и несут к борту, где привязана их шлюпка.

   - Стойте, идиоты!

   Останавливаются и кладут девочку прямо на окровавленную палубу.

   - Где Вань?!

   Но китайцы больше не смотрят на меня.

   Японский эсминец останавливается между нашими кораблями, в двухстах метрах от "Фьенга", и матросы начинают спускать шлюпку.

   Убьют нас, или нет? Вспоминаю про всезнающий компас, достаю из кармана, стрелка прибора сразу дает понять, что он в здравом уме и твердой памяти, и готов ответить на все мои вопросы. Ну, раз так, то и вопрос можно задать более жизненный.

   - Сможешь попасть пулей в снаряды, так, - помечтал я, - чтобы сдетонировало и утопило корабль?

   Уверенный ост.

   - Сможешь?! - Не поверил я.

   Стрелка трижды мечется между нордом и остом, приборчик-то с характером.

   Окрыленный новой надеждой, лечу в кладовку, где складировано все оружие, и хватаю винтовку.

   - Стой! Нельзя! Они всех убьют! - Из-за штабеля мешков внезапно выпрыгивает Вань, и вцепляется в винтовку.

   Вот урод, решил спрятаться, и всех перехитрить.

   - Я выброшу в море, чтобы не было! - Вцепился на удивление цепко, не драться же мне с ним.

   - Тогда накрой курткой, чтобы на палубе не увидели!

   А вот это очень умный совет, я ему последую.

   Выхожу на палубу с винтовкой, замотанной в тряпки и устраиваюсь с ней на спине китайца без головы, лежащего рядом с отдыхающей Дианой, гладу компас между лопатками трупа.

   - Давай по горизонтали.

   Здесь наводить легче, я вижу нацеленную на нас спаренную пушку, под которой как раз стоит на воде только что спущенная шлюпка с десятком японцев. Снаряды где-то там, сразу направляю скрытый ствол в ее сторону, требуется лишь небольшая корректировка. И компас дает ее вниз, в трюм под пушкой, ну, не знаю, пробьет ли пуля борт эсминца. Читал о "Титанике", у того бортовые листы были два с половиной сантиметра, эсминец гораздо меньше, и борт должен быть тоньше, а тут дистанция убойная. Поверю, что мне остается.

   - Готово, стрелять?

   Компас дает добро, нажимаю на спуск, винтовка резко уходит назад, выворачивая мне кисть, поскольку я сидел над ней, никуда не упирая.

   Со стороны эсминца донесся грохот, борт и палуба вспухли багрово-черным нарывом, нос корабля оторвало, и он сразу погрузился в воду. Шлюпка просто исчезла, а основная часть корпуса начала быстро оседать срезанным носом, задирая вверх корму, и накренилась, показывая нам палубу, на которую из всех щелей, как тараканы, полезли фигурки в белой форме.

   Оставив винтовку, я шагнул к Диане и схватил ее за руку, собираясь волоком утащить с палубу, так как не сомневался, что японцы сейчас будут стрелять в ответ из всего, что можно, от винтовок и пулеметов, до пушек. Но тут с погибающего корабля донеслись странные заунывные звуки, и подняв голову, я увидел, что все высыпавшие на палубу моряки эсминца построились вдоль борта, встали на колени, вернее сели на пятки, и нестройными голосами тянут какой-то гимн. Охренеть, они бы себе еще дружно харакири сделали, от невероятного зрелища у меня мороз шел по коже.

   Корабль накренился еще больше, народ с палубы посыпался прямо в воду, поскольку поручень борта уже скрылся в волнах. Никто не пытался зацепиться за что-нибудь, или попытаться как-то спастись, да и в море придурки не особо барахтались, через минуту на поверхности уже никого не было.