Лори нажал на газ и пожалел, что не может клонироваться. Его работа могла стать гораздо легче, будь с ним кто-то такой же целеустремленный и жаждущий уничтожить подонков, за которыми охотилась полиция.

***

Ника гнала на «Мерседесе» Евы, беспрестанно оглядываясь в зеркало заднего вида. Чувство вины прожигало дыру в сердце. Как она могла наслаждаться Винсентом, пока Калеб находился у Кевина? Когда брат не ответил на ее сообщение, а потом и на звонок Евы, стоило заподозрить, что что-то не так. Но они отмахнулись, решив, что он с кем-нибудь трахается.

Трясущимися руками она снова набрала номер Кевина. Он специально это делал. Ника знала. Не отвечал на звонки. Заставлял нервничать.

— Не собираешься сдаваться, а, шлюшка? Знал, что таким образом точно вытащу тебя из постели этого ублюдка.

Услышав голос Кевина в наушнике, на который перевела вызов, чтобы не убиться за рулем, Ника с трудом сглотнула желчь. Этот звук казался страшнее, чем самый жуткий фильм ужасов.

Но слова она проигнорировала.

— Пожалуйста, больше не делай ему больно, Кевин. — Мольбы ни разу не помогали, но она все равно попыталась. — Пожалуйста, не надо. Он никогда ничего тебе не делал. Это моя вина, не его.

— Неправда. Но все в прошлом. Все из-за тебя. — В голосе мужа слышалось непривычное и пугающее спокойствие. — И ты это исправишь. Так ведь, Ники?

Почему он не бесится? Не сыплет проклятиями? Не обзывает ее?

— Да. Исправлю. Пожалуйста, скажи, где ты. Давай встретимся у входа и забудем про Калеба. Ладно?

Воцарилась пугающая тишина.

— Ты сейчас серьезно? — Он говорил как маленький мальчик, которого только что поманили яркой игрушкой.

— Д...

— Не смей, черт подери, Ника!

Услышав яростный крик брата на заднем плане, она подавила рыдания.

— Да! Да, Кевин! Я серьезно. Где ты? Я уже еду. В машине. Дай адрес, чтобы я забила его в навигатор. Я приеду как можно скорее. Только пообещай, что встретишь меня у дверей и забудешь о нем.

— Ник! Ты, блядь, не посмеешь...

Предостережение Калеба оборвалось, а затем послышался вопль боли, пронзивший Нику в самое сердце.

— Кевин! — закричала она, машина вильнула в сторону, девушка была на грани истерики. — Не надо! Прекрати! Я уже еду! Как мне тебя найти? Пожалуйста, остановись!

— Откуда мне знать, что ты не притащишь на хвосте своих гребаных сторожевых псов, а, грязная шлюха? Как, черт подери, ты...

Она перебила Кевина, боясь, что если он продолжит, то выместит гнев на Калебе.

— Я одна. Богом клянусь, одна. Я не настолько глупа, чтобы кого-то тащить за собой.

— Уж надеюсь. Потому что если замечу еще кого-нибудь, то в следующий раз, когда всажу нож в твоего брата, я выберу грудь. Уяснила?

— Я к-клянусь. Клянусь, я с-с-сама.

Он назвал адрес, и Нике удалось вбить его в «Гугл», не прерывая звонок. Потребовалась минута, чтобы сделать это и не врезаться в проезжающие мимо машины, но, наконец, на карте высветился красный флажок, который приведет ее к Калебу.

Все это время Кевин что-то бормотал.

— Ты была плохой маленькой шлюшкой, да, Ники? Но я позабочусь о тебе. Увидишь. Я постараюсь быть хорошим. Обещаю. Ладно? Обещаю. У меня на нас большие планы. Погоди, вот только доберусь до...

— Ладно, — прервала она, не позволяя себе вникать в его слова. — Я приеду через шестнадцать минут. Встреть меня, чтобы я знала, что не ошиблась, хорошо? Хорошо, Кевин?

— Увидимся через шестнадцать минут, потаскуха.

Раздался щелчок, и наступила мертвая тишина. Ника вновь осталась наедине с собственными мыслями. Она закусила губу и постаралась не расплакаться. Ей хотелось, чтобы Кевин дал трубку Калебу, Ника хотела признаться брату, что любит его и ужасно сожалеет о случившемся.

Но она скоро ему все скажет глаза в глаза. А потом уничтожит монстра, который сотворил с ними это. Они с братом не пополнят статистику трупов.

— Пожалуйста, Господи, — взмолилась она в последней отчаянной попытке быть услышанной, — позволь мне освободить Калеба. Знаю, мы не из твоих любимчиков, но, прошу, помоги нам пережить это.

«Боже», — мысленно продолжила она. — «Если по какой-то причине все обернется против меня, пожалуйста, помоги Винсенту».

— Прошу, помоги ему. — Она повторила мольбу о Винсенте вслух, надеясь, что ее услышат. — Не знаю, почему Ты не помог мне, но, умоляю, помоги ему. Он и так через многое прошел. Я так сильно его люблю, Господи. Люблю его и никогда не говорила ему этого. И почему я не сказала? София? Если ты меня слышишь, пожалуйста, помоги брату. Дай ему понять, что наши с тобой смерти — не его вина.

Ника замолчала и прокашлялась, пытаясь избавиться от кома в горле. Черт. Стресс плохо на нее влияет. Разговаривает сама с собой, надеется, что ее услышат мертвые.

Сможет ли она еще услышать Винсента? Если все пойдет не так, увидит ли она его реакцию, когда он доберется и поймет, что ее слишком поздно спасать? Это только укрепило решимость сделать все правильно. Ника должна быть умной и осторожной. Черт возьми, она хотела бы извиниться перед Винсентом за то, что предпочла спасти брата, а не слушаться его. Что больше хотела спасти жизнь Калебу, чем сделать так, чтобы Винсента не мучило чувство вины.

Но весь прошлый год она выживала ради брата. Все, через что она прошла, было ради него.

Как Ника могла не довести дело до конца сейчас, когда это важнее всего?

Будет ли Винсент оплакивать ее, если они не справятся? Она знала, что будет, но как друг? Или как человек, потерявший возлюбленную?

Как она оплакивала бы его, поменяйся они местами. Слава богу, до приезда парней со всем будет покончено. Она не перенесет, если Кевин что-нибудь сделает с Винсентом. Или Габриэлем. Как Ника сможет жить, зная, что ответственна за смерть мужа Евы, отца ее ребенка?

Она проглотила рыдание. Ева. Ее сестра. Которая скоро станет матерью.

— Прошу, позволь мне увидеть этого малыша, Господи. Я поговорю с твоим человеком — поговорю с отцом Михаэлем, как хотела Ева. Обещаю встречаться с ним каждую неделю и позволю ему убедить себя, что Ты не оставил меня, только помоги мне все сделать правильно.

И так продолжалось все шестнадцать минут — Ника умоляла божество, в которое не слишком верила, помочь ей любым способом. Оказавшись в полуквартале от маленького красного флажка на GPS-навигаторе, Ника остановила машину у обочины перед складом из красного кирпича. Он выглядел так, словно рассыплется от малейшего дуновения ветра. Ника заглушила двигатель и положила ключи в карман. Проверив, заряжено ли оружие, как много раз учил ее Калеб, она засунула его сзади за пояс брюк, накрыла блузкой и вышла из машины. Оглядела пустынную улицу. Как такое возможно, что в Нью-Йорке посреди дня в поле зрения ни единого человека? Обычно хоть кто-то слонялся, пусть даже и бездомные. Но не сегодня.

Ника восприняла это как предзнаменование. Никто не станет свидетелем, как она стреляет в своего мужа.

Она кралась по переулку, едва чувствуя грязь и бог знает что еще под босыми ногами. Подняла голову и, увидев Кевина буквально в пятнадцати метрах от себя, едва не заорала. Он расхаживал перед большим старым зданием с воротами, через которые легко прошел бы и самолет, держась ближе к небольшой открытой двери.

Сорвавшись с места, она вернулась назад, быстро перебежала улицу и прошла еще полквартала, пока не оказалась на другой стороне. Миновала трех человек, которые даже не взглянули на нее. Оказавшись у сетчатого забора, пробежала вдоль него еще несколько метров, прежде чем отыскала прореху и проскользнула внутрь. В ноги то и дело впивались крышки от бутылок, камни и кирпичная крошка, но под действием адреналина Ника едва обращала на это внимание. Тяжело дыша, она добралась до стены здания, перед которым стоял Кевин, и попыталась открыть первую попавшуюся дверь, почти ожидая увидеть его за углом. Заперто. Потея от страха и ругаясь, она двинулась вдоль нагретой солнцем кирпичной стены и едва не споткнулась, когда увидела дверь, чуть приоткрытую благодаря старому бумажному стаканчику. Ника проскользнула внутрь, а оказавшись в огромном помещении, наполненным грузовыми контейнерами, тут же ощутила холод под ногами. Поморгала, привыкая к сумраку, и попыталась унять дыхание. От задымленного воздуха свело живот, и Ника вытащила револьвер Евы.