Маленькие барабаны взрывают тишину неистовой дробью. Только барабаны - лишь изредка флейта поддакивает им своим истерическим голоском... Руки танцующей вскинуты над головой, алый шарф развевается вокруг ее изгибающегося стана... красные отсветы скользят по запрокинутому лицу... Нет! это - не танец... Никто никогда не видал такого танца! Языки пламени лижут ей грудь, бьются лиловыми бликами на висках и на лбу... Тело Актеи корчится в костре, белое тело непорочной грешницы, пожираемой огнем страстей - своих и чужих. Колеблющаяся грудь ее на глазах покрывается ожогами, босые ступни оставляют на ковре багровые следы.
Голая Актея не только не сладострастна... Глядеть на нее - страшно, невыносимо. Но - глаз не отвести. Это жертвоприношение, а не танец! Остановись, безумная!
Пурпурная ткань обвивает ее шею... кровь струится из открывшейся раны между остро выпирающими ключицами... по глубокой ложбинке между вздрагивающих грудей... спиралью обволакивает бедро... и капает на пол... Все видят, как она капает на пол!
Актея несется по кругу под рев барабанов и истерические всхлипывания флейты, алые крылья плещутся за ее плечами... Едкий черный дым клубами расходится из-под легких ног... Вот она приближается к затянутой синим шелком стене, поворачивается лицом к императору и, обессиленная, распластывается на ней, раскинув руки в стороны и уронив голову на грудь... Длинные волнистые пряди страшно чернеют на желтовато-белой коже... Жгутом скрученный шарф сдавил горло... Актея... Серебряное распятие, обвитое алым...
- Актея! - кричит Нерон, срываясь с места,- Не уходи!..
Женщина медленно сползает по стене, цепляясь руками за драпировки...
Ни жива, ни мертва...
3.
- Ну, не надо... не надо... ты не виноват...
- Как мне благодарить тебя... чтобы ты простила?!
- Не нужна мне твоя благодарность... это все - демон, в существовании которого ты не хочешь себе признаться. Ты совсем уже отдался ему...
- Откуда ты все знаешь?
- Я люблю.
- И - после всего?!
- Если бы ты знал, как я...
- Боишься?!
- Мне жаль тебя, Нерон... До ужаса. До боли. Я тебя не оставлю ... Разве только ты меня убьешь. Как убил Поппею.
- О... не напоминай! А то и впрямь - убью...
- Милый мой, разве не было между нами того, перед чем смерть - завидная награда. Ты мог бы сделать из этого пышное представление - целовал бы Актею и при этом колол бы ее кинжалом в такт своей гениальной музыке... И чтобы все вокруг рукоплескало!
- Ты мне льстишь...
- Ничуть. Ты - великий артист. Ты добился того, чего еще никому не удавалось, - сделал собственную жизнь жутким поучительным зрелищем. Публика - в восхищении. Она знает теперь, что ей надо ценить, а что - проклинать! Ты - великий артист, говорю я... Вот только драматург - прескверный... Сценарий оказался тебе не по зубам. В конце концов, он тебя - вынесет за скобки... Уж я-то знаю.
- Как ты меня! Мстишь?! Понимаю... Я бывал жесток. Правда. Но это - от любви. Я никого, кроме тебя, не любил. Я даже хотел жениться, помнишь?
- На ком ты только не женился! Любовь Нерона!.. Смешно...
- Ты ведь способна чувствовать разницу между игрой и настоящим. Ты знаешь, где - настоящее?
- Потому и люблю, что знаю.
- Что ты знаешь? Ну скажи, что ты знаешь обо мне такого, что - любишь?!
- Спи лучше, цезарь. Я убаюкаю тебя... вот так... вот так...
- Обними меня... целуй меня, моя добрая Актея...
- Ты меня не хочешь.
- Неправда!
- Тогда - я тебя не хочу...
- Тоже - неправда! Не сдерживай себя... Мы - одни. Я весь - с тобой, не император, а бедное обманутое дитя...
- Тогда Бог этого не хочет... Закрой глазки. Положи голову мне на колени. И - усни.
- Если твой Бог имеет к тебе какое-то отношение - то пусть именно Он приберет меня, когда понадобится...
- Это я тебе обещаю... я не оставлю тебя и в аду.
- Тебя не может быть, Актея.
- И тебя не может быть, Клавдий Друз Германик.
- Похоже, мы приснились друг другу...
- Тогда давай проснемся.
Но он уже не в состоянии проснуться... Император дремлет, растрепанная голова его покоится на коленях рабыни... Актея тихонько гладит эти спутанные рыжеватые кудри, и что-то шепотом бормочет, не отирая мокрых щек...
