Рука Гора скользнула в широкую ладонь брата, и они пошли дальше. Охранники их не торопили, идти было недалеко. Дом, где приводились в исполнение приговоры Создателя, стоял на краю посёлка за высокой изгородью. Это было круглое здание с остроконечной крышей. Внутри не было никаких перегородок, впрочем, мебели там тоже не было, если не считать одинокого столба с железными скобами наверху. Именно у этого столба и вершилось правосудие. В центре зала располагался очаг поистине великанских размеров. Сейчас в нём во всю мощь полыхал огонь. Толстые кедровые стволы, установленные шатром, наливались красным и то и дело выпускали снопы шустрых искр. Внутри было тепло, даже жарко, хотя за дверью трещал мороз.

Охранники подвели братьев к столбу и отступили к двери. Гор прижался к брату и обхватил его руками, ему было страшно. Сабину и самому было страшно, но необходимость поддерживать младшенького придавала ему сил и уверенности.

– Ты только ничего не делай, что бы ни произошло,– тихо прошептал он на ухо Гору. -Обещаешь? – Гор кивнул и хлюпнул носом. – И не плач,– добавил Сабин уже громче. – Лучше просто закрой глаза и не смотри.

Дверь отворилась, и отец вместе с охранниками приблизился к братьям. Один из охранников взял Гора за плечи и оттащил его шагов на десять от столба.

– Раздевайся,– приказал Венн старшему сыну. – И рубашку тоже сними,– добавил он, видя, что парень замешкался.

Голого по пояс Сабина приковали к столбу, и отец подошёл к нему вплотную. Отработанными движениями он вытащил из висящих на шее ножен тонкий, как игла, стилет с круглым набалдашником на конце ручки. И стилет, и ручка были сделаны из одного белого металла, который был гораздо светлее, чем даже серебро. Взгляд Сабина упёрся в это диковинное оружие, словно приклеенный. Серебристая игла описала круг в воздухе и упёрлась в его грудь на уровне солнечного сплетения.

Сабин уже понял, что последует дальше, такое ему тоже приходилось раньше видеть. Это называлось испытанием белой иглой. Практически все взрослые мужчины рода рано или поздно проходили это испытание. К сожалению, о том, чем оно закончится, можно было только гадать. Таким способом можно было убить, а можно и только помучить. Всё зависело от длительности экзекуции и количества жизненной энергии, которое отец вытянет из его тела, прежде чем оставит его тут одного. Видимо, лицо Сабина сильно побледнело, так как отец счёл необходимым сделать ему внушение.

– Надеюсь, ты будешь вести себя достойно, как и подобает сыну Создателя,– с нажимом произнёс Венн, в упор глядя на своего наследника. – Готов?

Сабин с усилием втянул воздух и кивнул. Серебристое жало вошло в его грудь, словно в масло. Было, конечно, больно, но парень ожидал худшего и умудрился даже не застонать. Он сжал зубы и на секунду зажмурился. Когда он открыл глаза, то сразу увидел, что рукоятка стилета светится бледным голубым светом. Видимо, это жизненная сила перетекала по клинку из тела Сабина в руку отца. Бледное свечение понемногу разгоралось и становилось ярче. Наблюдать, как жизнь медленно покидает твоё тело было жутко, и Сабин отвёл глаза.

– Ты убьёшь меня? – прошептал он едва слышно, чтобы его слова не долетели до охранников. – Просто скажи, отец, мне лучше знать заранее.

– Заткнись,– буркнул Венн,– ты мне мешаешь.

Откровенная грубость отца не порадовала, она однозначно свидетельствовала о том, что это была казнь, а вовсе не испытание. Паника мутной волной затопила сознание парня, но быстро схлынула, уступив место обиде. Ладно, он совершил преступление, за которое положена смерть. Но можно было хотя бы попрощаться по-человечески. Принять то, что отец хладнокровно его убивал с таким видом, как будто выполнял скучную рутинную работу, было невыносимо. Обида на отца вытеснила естественный страх смерти, Сабин даже не сразу заметил, как стало ватным его тело, как накатили усталость и аппатия. Только когда его голова вдруг сделалась тяжёлой, и попытки держать её прямо превратились в весьма утомительное занятие, до него дошло, что он умирает. Но теперь этот факт уже не вызвал шквала эмоций, ему стало всё равно.

Венн снял руку с рукоятки стилета и поднял голову сына за подбородок. Несколько секунд он вглядывался в его бледное лицо, а потом выдернул клинок из груди. Сабин от неожиданности охнул, но тут же закусил губу, чтобы не застонать. Тоненькая струйка крови потекла по его животу, голова опять упала на грудь. Всё, чего ему сейчас хотелось, это закрыть глаза и заснуть.

– Очнись,– Венн легонько шлёпнул сына по щеке,– сейчас я залечу рану, и ты останешься один на один со своей совестью. Ты меня слышишь? – прикрикнул он, видя, что парень никак не реагирует на его слова.

Сабин попытался сосредоточиться и понять, чего хочет от него отец, но это оказалось за гранью его возможностей. Он просто равнодушно кивнул и отвернулся. Отец положил левую руку ему на глаза, и сознание Сабина погрузилось в долгожданную темноту. Поэтому он не видел, как правая рука Создателя на миг зависла у его солнечного сплетения, и от раны не осталось и следа, даже кровавая дорожка исчезла.

Когда Сабин очнулся, в помещении не было никого, кроме отца. Создатель недовольно рассматривал безвольно висящее тело и кривил губы. Видимо, не обнаружил в своём наследнике полагающейся тому по статусу твёрдости духа. Полумёртвому от потери сил парню, если честно, на все эти нюансы было уже глубоко наплевать. Даже если бы отец его сейчас добил, он бы ему только спасибо сказал. Оставаться в сознании не хотелось ни капельки.

– Не время расслабляться, сынок,– отец ласково потрепал его по щеке. – Ничего ещё не закончилось. Ты останешься здесь до утра, и только от твоей воли зависит, выживешь ты или нет. Если позволишь себе потерять сознание, то холод и боль от кандалов выпьют из тебя последние силы. И тогда утром мы обнаружим тут твоё бездыханное тело.

Сабин вроде бы слышал слова отца, но их смысл доходил до него с трудом. Бороться за жизнь ему не хотелось. Если у Создателя не было намерения его убивать, зачем же было лишать его последних сил? Где логика? Но и перечить отцу тоже не было желания. Пусть успокоится и оставит его одного. Нет ничего ужасного в том, чтобы умереть во сне. Вот только малыша жалко. Совсем они его затюкают без братской опеки. Сабин разлепил веки и попытался выпрямиться, оперевшись на ноги. Вроде бы даже ему это удалось, по крайней мере, отец одобрительно кивнул и развернулся, чтобы уйти. По дороге он подбросил пару поленьев в и так жарко горевший огонь. Сабин проводил его взглядом и снова закрыл глаза. Всё, теперь никто не помешает ему немного поспать.

Ему снилась золотая Дева. Она уменьшилась до нормального человеческого размера и сошла с пьедестала к своему паладину. Её объятья были жаркими, как горячая ванна. Голова Сабина покоилась у неё на коленях, и ей было очень мягко на золотых складках одеяния Девы. Стоп, как же может быть мягко лежать на золоте? Абсурд происходящего начал понемногу доходить до сознания парня. Он открыл глаза и сразу вспомнил, где должен находиться. Это действительно был зал наказаний, рядом полыхал в очаге огонь, и в двух шагах справа торчал пыточный столб, на котором почему-то не было тела осуждённого. А тело лежало на полу, закутанное в меховое одеяло. Сверху на Сабина смотрели две пары испуганных глаз. Гор и Анара сидели рядом и внимательно вглядывались в его лицо. Правая рука Анары лежала на его груди, и от неё по всему телу распространялось приятное тепло. Девчонка, как умела, накачивала в него жизненную силу.

– Вы что это тут устроили,– Сабин с трудом разлепил губы,– зачем вы меня освободили?

Подростки переглянулись, их лица расплылись в улыбке.

– Вот видишь, он пришёл в себя,– радостно проговорил брат, обращаясь к своей подружке. – Я же говорил, что он выкарабкается. Ты иди домой, Лиса. А то ещё хватятся, начнут тебя искать.

– А ты как же? – девочка с тревогой поглядела на Гора.

– Я тоже скоро приду, не волнуйся,– братишка нежно и немного покровительственно погладил Анару по щеке и улыбнулся.