Наблюдая за тем, как развиваются оба островка цивилизации, Прометей радовался, но с каждым днём чувствовал, что в душе зреет неудержимое желание сорваться с места. Чтобы найти для этого реальную причину, ему была необходима зацепка. На сей момент он считал, что обязан найти следы ещё одной цивилизации, внезапно прекратившей подавать о себе напоминание. Записи обо всех посещениях Новой Земли и Шпицбергена имелись в судовом журнале, но только в первые двенадцать лет после катастрофы, а затем – тишина.

Раньше, посещая хранилище семян, жители посёлка каждый раз надеялись увидеть приметы его посещения жителями другого посёлка, основанного матросами с американской подлодки и всеми, кого они смогли найти живыми. Годы шли, о них забывали и вскоре перестали надеяться увидеть их снова. На большой карте, висящей в подлодке, рукой капитана Коннелли было отмечено место их поселения. За сезон на гребной посудине до него не доплыть даже через полюс. А у капитана имелось небольшое рыболовецкое судно, работающее на дизельном топливе, позволяющее спокойно пересечь океан за один месяц.

Прометей знал, что на плоту и даже на том судне, построенном на плато, пускаться в такое экстремальное путешествие безрассудно. Да никто бы и не разрешил ему использовать этот необходимый для жизни двух посёлков транспорт. При всех заслугах перед жителями его не перестали считать чудаком, и потому он не надеялся на их благосклонность к своим проектам.

Плот не годился для пересечения океана. На полюсе нередки были шторма, а также внезапные похолодания даже посреди лета. Взгляд Прометея был устремлён в небо, к новой стихии, которая должна была доставить его к новым берегам. Он изучал воздушные потоки второй год, тщательно фиксируя их каждый день в своей тетради. Для этого он изобрёл «летающего змея», случайно наткнувшись на короткую заметку о нём в одной из книг.

– У меня шея гибкая, как у этого змея, – усмехнулся Прометей, не сводя глаз с серого треугольного пятна в небе.

– И как ты собираешься на нём летать? – иронично спросил Иван.

– На нём – никак. Это флюгер, который укажет мне, на какой высоте какой ветер дует.

– Тебе самому не кажется это слишком дурацкой затеей?

– Знаешь, из моей предыдущей дурацкой затеи ты вернулся с двумя детьми, – Прометей подмигнул близнецам, глазеющим, как и он, в небо. – Неплохой результат.

– Они бы и так у нас получились. Наверное.

– Не уверен. Такая строптивая женщина, как твоя Анхелика, могла и не выбрать тебя, если бы не поняла во время испытаний, что ты достойный парень.

– Хм, так и она после нашего путешествия остепенилась.

– Вот, и я о том. Путешествия, они же сближают.

– Так то по воде, какая-никакая, но опора, а по воздуху – глупость.

Прометей вздохнул, не веря, что слышит искренние сомнения из уст друга.

– Не можешь помочь, так хотя бы не мешай. Я справлюсь и один. К тому же я больше не собирался приглашать тебя, пока ты не вырастишь достойную смену. Теперь ты – муж и отец, и у тебя на первом месте совсем другое. Это я – одиночка, смерть которого не причинит никому особого расстройства, кроме родителей. Но мне кажется, что они морально готовы к этому.

– Вряд ли родителей можно к такому подготовить. Помнишь Хосе? Ведь дурак был, и весь посёлок знал, и родителям за него стыдно было, а как погиб, так мать кричала сколько дней.

– Ничего со мной не случится, а сидеть и ждать, когда к нам ещё кто-нибудь пожалует, глупо.

– А кого ты собрался найти? Тех людей, которых называют американцами?

– Да. Я вообще считаю, что там могло выжить намного больше народа, чем в этих местах. Там сплошные горы, и ветер не был таким сильным.

– А в чём же причина, что они больше не возвращались?

– А причин могло быть сколько угодно: закончилось топливо, поменялся лидер, конфликт, шторм, нападение голодных медведей, да много чего ещё. А ещё я читал про то, что двигатели на подлодках могли взорваться в результате неправильной эксплуатации. А те, кто выжил после взрыва, умирали от лучевой болезни.

– Что за болезнь такая?

– Не знаю, я не понял точно. Её вызывают продукты распада ядерного топлива, – повторил Прометей зазубренную фразу.

– Вообще непонятно.

– Согласен. На фоне их знаний мы сущие дикари, запускающие в небо воздушного змея, чтобы разобраться, куда дует ветер.

– Папа, а можно мы леммингов половим? – маленький Борис дёрнул отца за штанину.

– Ловите, но чтобы они вас не покусали, а то мать опять будет ругаться, – разрешил Иван близнецам. – В рот после этого руки не суйте, червячки заведутся.

– Ага.

Мальчишки бросились в траву, неуклюже вылавливая снующих под ней мелких грызунов.

– А как ты собираешься подняться в небо? – поинтересовался Иван.

– На шаре, – не вдаваясь в подробности, ответил Прометей.

– На шаре? – ничего не понял Иван.

– На воздушном шаре. Сейчас я делаю его макет, чтобы опробовать материал, который я придумал для его изготовления в натуральную величину.

Прометей показал на одинаковые куски материи, разложенные на земле. Иван посмотрел на них без всякого энтузиазма.

– Пока что это похоже на куски, вырезанные из большого льняного мешка.

– Так и есть, это куски льняной ткани, которые я сошью в шар, наполню его горячим воздухом, и он полетит.

– Точно? – Иван представил себе этот процесс в уме.

– Ты совсем не интересуешься знаниями, которые хранятся в библиотеке. Любая обыкновенная вещь для человека из прошлого воспринимается тобой как повод сомневаться в её существовании.

– Зато я научился шить одежду и обувь из медвежьих шкур. Вон, полюбуйся, это я сам смастерил для своих пацанов, – не без гордости сообщил Иван, показывая на обувь близнецов.

Борис и Захар бегали по траве в белых сапожках с чёрным орнаментом на голенищах. Обувь выглядела ладной.

– Хм, поможешь мне сшить шар? – внезапно обратился Прометей к Ивану.

Тот даже опешил.

– Пожалуйста, Иван.

– Слушай, у меня не так много времени. Я сейчас на плотине работаю, за рыбой слежу.

– Давай, я подменю тебя на то время, – предложил Прометей, ища в глазах Ивана поддержку.

– А что сам?

– Руки кривые. Я пытался сшить, но у меня то стежок неровный, то ткань топорщится, а надо плотно, чтобы воздух не сквозил.

Ивану просьба друга польстила. А такой аргумент, как подмена на плотине и совсем пришёлся по душе. Не нравилось ему возиться в воде.

– Показывай, как сшивать, – словно делая одолжение, согласился Иван.

– Вот так, потом вот так, – Прометей сложил два куска, затем приставил третий.

До Ивана, наконец, дошло, что куски ткани, похожие на лепестки, при сшивании образуют шар.

– Смотри, острый край – это верхушка, а тупой – это низ, туда вставится обруч. Глянцевая сторона внутренняя. Понятно?

– Вроде. Снизу останется дыра, чтобы попадал горячий воздух, – догадался Иван.

– Молодец, именно так.

– Когда нужно?

– Хоть сейчас.

Иван взял в руки один кусок и с любопытством рассмотрел его.

– Это же не просто лён?

– Конечно, нет, это моё изобретение. Я спрессовал ткань и бумагу, чтобы уменьшить потерю горячего воздуха, ещё и пропитал тюленьим жиром, на случай дождя.

– Выдумывать ты всегда был горазд, Прометей, а вот руки у тебя, действительно, кривые.

– Согласен, и даже не обижаюсь. Значит, да?

– Куда от тебя денешься, сказочник. Инструмент есть, надо приноровиться к работе, – Иван по-хозяйски оглядел ткань, прикидывая в уме как удобнее с ней работать.

– Ты про иголки?

– Да, иголку и нить. Придётся частить, чтобы плотно было.

– Конечно, Иван, но особо не старайся, это же модель, – Прометею стало неловко, что друг согласился помочь ему в этом сомнительном предприятии.

Прометей подал грубую иглу и клубок суровой нити, тоже пропитанный жиром. Иван взял иглу двумя пальцами и рассмотрел её.

– Н-да, только мешки латать и сгодится, – Иван проверил пальцем остриё иглы.