***

– Кира, Вы знаете кто я и зачем я здесь?

– Да, Вы один из них. Из тех, кто мне не верит.

– Это не так. Я хочу помочь Вам. Вы поговорите со мной?

– У меня нет выбора.

– Кира, Вы знаете, зачем я здесь?

– Нет.

– Ваш брат погиб в автокатастрофе, и теперь у Вас нет официального опекуна. Однако, судя по результатам лечения, Вы поправляетесь и, возможно, скоро сможете сами управлять своей жизнью. Вы хотите этого?

– Странный вопрос.

– Так вот, я здесь затем, чтобы поговорить с Вами, и дать рекомендации для Вашего выхода отсюда. Теперь Вы поговорите со мной?

В доме Петра Мелешина раздался телефонный звонок. Один из тех звонков, которые не предвещали ничего хорошего. Ночной звонок.

– Берег залива? Женщина? Точно криминал? Да, конечно, сейчас буду.

Петр положил трубку и посмотрел в окно.

Темно, значит – ночь. Хотя это знание мало что давало. Ночь – самая долгая часть суток, не раз замечал Петр.

Тихо, значит, нет дождя. Странно, но Петр с трудом вспоминал дни, когда не было дождя. Ему казалось, что дождь – это вечное сопровождение жизни здесь, хотя окружающие его отношения явно не разделяли.

Слишком тихо. Значит, дождь был и разогнал всех ночных уличных обитателей. Неблагополучный район. Как и весь этот город. С самого первого дня здесь всё в этом месте казалось именно таким – неблагополучным. Яркий контраст его прежней жизни. Той жизни, в которой он занимался любимым делом в родном городе. Теперь же, будучи в этой «ссылке», как он сам про себя говорил, каждое новое дело вызывало в нем всё больше грусти. Почему-то именно здесь и именно сейчас он начал ценить жизнь и понимал, насколько чудовищны и бессмысленны все эти преступления, которые ему приходилось расследовать. Раньше он видел в этом дело всей жизни, теперь же – искупление грехов. Искупление своих грехов через наказание чужих.

Петр медленно поднялся с кровати и начал собираться. Нужно ехать на берег залива. Преступление, о котором только что доложил по телефону дежурный офицер, надо им срочно заняться.

Он налил себе чашку кофе, чтобы окончательно проснуться.

Каждый раз, получая вызов, на него накатывала печаль, и вместе с тем его охватывало странное волнение, предвкушение чего-то. Он никогда не знал, с чем это связано. До недавнего времени. До того момента, пока Глеб не открыл ему эту простую истину. И он согласился с ней. Скорее всего, думал Петр, Глеб был прав, и это волнение – это «стремление показать себя, проявить как полицейского, доказать всем, что он лучший». Ведь именно эти слова тогда убедили Петра поверить в, казалось бы, невероятную историю Глеба о том случае, в пригороде…

Но надо было ехать на место, преступление само себя не раскроет, а каждая минута промедления может быть важна, поторопил сам себя Петр и отогнал в сторону все эти мысли, которые с завидным постоянством возвращались в его сознание.

Спустя всего полчаса, Петр прибыл на место преступления. Очень красивое место, если не считать «оформления» в виде полицейских машин. Это было одно из любимых мест жителей города. Летом здесь открывали пляжный сезон, в остальное время – толпы людей приходили полюбоваться видами с этой точки и особенно – закатами. Эти закаты могли вдохновить любого на подвиг: поэта – на написание поэмы, художника – на создание шедевра. Это были прекрасные закаты. Петр понимал это, но так и не научился любоваться ими, отдаваться их власти, забываться в них…

Навстречу вышел один из патрульных, вызвался проводить до места. Один из тех ребят, которые только встали на этот путь и еще не утратили позитива, подумал Петр. Похвально. Похвально и глупо.

Место преступления находилось чуть поодаль, за самой высокой точкой залива, в глубине. Никаких следов борьбы или волочения он по дороге не заметил. Все это место, напротив, поражало своей безмятежностью, и невозможно было даже предположить, какой ужас оно скрывает. Подойдя ближе, глазам открылось жуткое зрелище:

Молодая женщина, приятная внешне, милые черты лица, вернее, были милыми раньше, до того несчастья, которое произошло с ней. Знала ли она, что здесь ее постигнет такая участь? Что она вообще делала ночью в таком месте? Судя по ее одежде, это не было свиданием, скорее либо прогулка, либо какая-то деловая встреча. Но если прогулка в этом месте – явление не редкое, то встречи здесь вряд ли кто-то стал бы назначать. Так что же, случайность?

Размышления прервали слова судмедэксперта, невысокого, при этом сутулого, в очках с толстой оправой:

– Женщина, возраст около 30 лет, похоже на отравление токсином. Чем-то сильным, думаю, ей ввели его с помощью шприца.

– Вы исключаете вероятность, что она что-то съела или выпила?

– Полностью. Судя по ее виду, конвульсии были очень сильные, и смерть была практически мгновенной. Значит, токсин она приняла здесь. На лице нет следов от чего-то вроде пропитанной марли, значит, только укол. Отвечая на Ваш вопрос, товарищ майор, если бы она что-то съела или выпила, то умерла бы в том месте, где ела. А приходить сюда ночью поесть – это, знаете ли, маловероятно. Конечно, я дам официальное заключение после вскрытия, но думаю, что не ошибся. С Вашего позволения я заберу тело в морг?

– Конечно, доктор, спасибо, прошу сразу сообщить, как будут готовы результаты вскрытия.

– Разумеется, товарищ майор, до встречи в участке.

Судмедэксперт направился к машине, и стал давать указания санитарам. Ну вот, подумал Петр, сейчас эту милую девушку заберут, и ее жизнь будет официально закончена. Нелепость. Наверняка это очередная нелепость, одна из тех ситуаций, которых можно было избежать, думал Петр. Интересно, она погибла случайно, по недоразумению, или же это прекрасное создание спровоцировало кого-то на этот грех, осознавая возможные последствия? Он разберется. Как и всегда. В этом он был абсолютно уверен.

Петр стал осматривать место преступления. Скорее всего, доктор прав, и всё произошло именно так. Скорее всего, она пришла сюда встретиться с кем-то, и ей сделали смертельный укол. Следов борьбы не видно, значит, она знала убийцу. Знакомый? Да, круг знакомых в первую очередь.

– Кто она? Документы есть? – Обратился он к работавшему на месте преступления молодому сержанту.

– Документов нет, только пропуск на имя Алисы Кронверг. Фотографии нет, непонятно, ей ли он принадлежал.

– Или ей, – задумчиво произнес Петр, – или кому-то, кто ее знал и поможет нам установить ее личность.

– Да, товарищ майор, – ответил сержант. – Заберу в участок, попробуем пробить по нашей базе, вряд ли в наших краях много женщин с таким именем.

«В наших краях», думал Петр. Действительно, край этот удивлял его всё больше и больше. Угораздило же перевестись именно сюда.

– Заканчивайте здесь, – обратился Петр к сержанту, – я поеду в участок, сам пробью ее данные по нашей картотеке.

Петр отправился к машине, но немного задержался на берегу. Красивый вид. Но он чувствовал, что ему никогда не стать одним из них, из жителей этого города, одним из «их» полицейского участка. Раньше он был для всех чужим в этом месте, а теперь он претендует на звание лучшего, и они не могут ему этого простить. И всё из-за Глеба, или благодаря Глебу. Он снова вспоминал тот день…

***

Это случилось четыре месяца назад. Петр тогда только перевелся и работал буквально пару месяцев. Он стремился отвлечься, и много времени проводил на работе, даже без излишней в том необходимости. Вот и в тот день он задержался в участке, разбирая старые дела, как вдруг на пороге появился этот парень. Странный, неопределенного возраста. Достаточно молодой, но глаза…

Это были глаза человека, прожившего не одну жизнь. Как оказалось впоследствии, это действительно было так. В тот момент, когда Петр увидел его, тот приставал к дежурному с требованием отвести его к старшему. Бормотал какую-то ерунду. Видел всё, знает убийцу, это Фил.